Развод. Испеку себе любовь

12. Завод. Печь. Первый блин

Воздух в цеху завода "Прогресс" пахл пылью, ржавчиной и призраками старого производства. Аля стояла посреди бетонной пустоты, под высокими потолками, с которых свисали клочья какой-то изоляции, и чувствовала себя муравьём в соборе. Гигантское пространство поглощало звук её шагов, а из огромных, пыльных окон лился холодный утренний свет, подсвечивая миллионы пылинок, кружащихся в воздухе.

Рядом с ней, закутавшись в пуховую жилетку поверх пижамы с единорогами, ёжилась Вика.

— Ну и хоррор, — прошептала она, снимая панораму на телефон. — Прямо декорации к постапокалипсису. Хлеб будем выпекать или играть в выживание?

Аля не ответила. Она смотрела на Артёма, который, как хозяин, обходил территорию. Он стучал костяшками пальцев по кирпичным стенам, пинал ногой валявшиеся на полу керамические изоляторы, наверняка прикидывая масштабы предстоящих работ. Его движения были резкими, экономичными. Он не просто осматривал — он сканировал, оценивал.

— Фундамент целый, — гулко раздался его голос в тишине. — Коммуникации есть. Воду подведём к концу недели. Электричество — сложнее, но решаемо.

Он подошёл к ним, вытирая руки о джинсы. Его взгляд скользнул по испуганному лицу Вики и остановился на Але.

— Ну что, шеф-повар? Где будет ваше рабочее место?

Аля сделала шаг вперёд, заставив себя не робеть. Она обвела рукой пространство у стены, где когда-то, судя по следам на полу, стояло какое-то оборудование.

— Здесь. Площадь позволяет поставить две печи, стол для замеса, стеллажи для расстойки и зону упаковки. Нужно отгородить зону для мойки и склада муки. И… если хотим снимать для социальных сетей, то нужно будет орагизовать стол здесь, около окна. Чтобы был естественный свет.

Вика улыбнулась и показала палец вверх, Артём кивнул, достал телефон и начал что-то быстро печатать.

— Свет — будет. Печи заказал. Конвекционные, две штуки. Привезут через три дня. Пока будете готовиться к расширению производства. И прогревать аудиторию

— Осталась одна печь, — задумалась Аля. — Я думаю, можно испечь что-то для съемок, а потом предложить местным.

— Вот и отлично, — он снова коротко улыбнулся. — Проведете время с пользой.

Вика сощурила взгляд:

— А мы будто до этого штаны просиживали…

Артём посмотрел на неё, и его взгляд стал холоднее.

— Виктория, ваш контент — это ваша зона ответственности. Моя — инфраструктура. Я делаю "на вырост". Если вы хотите печь по три тысячи булок в день, вам нужны не тазики, а промышленные миксеры. А вы уже начили пиариться в интренете, и для бизнеса важно не испортить репутацию на самом старте. Понятно?

Вика закивала, но сделала шаг и спряталась за Алей. Аля почувствовала, как по спине пробежали мурашки. Он был прав. Его деловой, почти бездушный подход был тем самым стабилизатором, который не давал её надежде превратиться в очередную авантюру.

— Понятно, — твёрдо сказала Аля. — Что делаем в первую очередь?

— Первое, — Артём ткнул пальцем в бетонный пол, — убираем этот хлам. Второе — моем и дезинфицируем всё до блеска. Третье — пока идёт ремонт, вы готовите ассортимент. Не три вида хлеба, а десять. Чтобы к открытию у нас было что показать. Я договорился о поставках муки трёх сортов. Ищем пекаря-технолога.

— Пекаря? — Аля нахмурилась. — Я сама…

— Вы — бренд, Алёна, — перебил он. — Лицо, идея, стратегия. Вы не можете стоять у печи по двенадцать часов в сутки, если хотите управлять бизнесом. Вам нужна команда.

Он был снова прав. Ужасно, невыносимо прав. Мысль о том, чтобы доверить своё "детище" кому-то чужому, была горькой пилюлей. Но это была пилюля, которую нужно было проглотить.

Следующие несколько дней пролетели в оглушительном вихре событий. Цех превратился в муравейник. Рабочие сносили перегородки, тянули провода, укладывали плитку. Артём появлялся на час-два, отдавал распоряжения, проверял сметы и уезжал. Аля и Вика, с помощью внезапно подоспевшей тёти Люды и ещё пары соседок, мыли стены, скребли полы и составляли списки всего необходимого.

Аля чувствовала себя дирижёром, который впервые в жизни взял в руки палочку и пытался управлять разросшимся оркестром. Она продолжала печь хлеб в своей старой печи, чтобы отснять как можно больше материала для будущих публикаций. Она засыпала на ходу, ела на бегу, а по ночам, в маминой хрущёвке, лихорадочно записывала рецепты, рассчитывала себестоимость и с ужасом думала о том, что через несколько дней ей придётся не просто печь, а управлять процессом.

Илья не напоминал о себе, но его присутствие ощущалось в каждом звонке мамы: "Илья купил Сонечке новый планшет", "Илья повёл её в аквапарк в области". Он не атаковал, скорее демонстрировал стабильность и достаток. И это било больнее, чем любые упрёки.

Наступил день, когда в цех привезли печи. Блестящие, огромные, похожие на космические корабли. Аля с замиранием сердца наблюдала, как их устанавливают, подключают, как загораются зелёные лампочки на панелях управления.

Артём, застав Алю за изучением очередной сметы, с лёгкой усталостью в голосе произнёс:

— Аля, хватит уже ломать голову над этими печами. Я взял их в лизинг. Это не капитальные затраты, которые съедают всю маржу, а арендные платежи, которые мы легко покроем текущими доходами. Так выгоднее для всех — ты не выливаешь все оборотные средства в железо, а я как инвестор минимизирую риски. Все в выигрыше.

Он сделал паузу, дав ей осмыслить сказанное, а затем добавил:

— И ещё один момент. Я нанял технолога, Сергея Петровича. Он с понедельника будет курировать всё производство. Он не только обучит Дениса и тебя тонкостям работы именно на этом оборудовании, но и возьмёт на себя всю техническую документацию. Составит и зарегистрирует все необходимые инструкции по эксплуатации, пропишет правила техники безопасности, поможет с сертификацией продукции. Тебе не придётся разрываться между тестом и бумагами — теперь у тебя есть для этого человек.

Аля, услышав новость, сначала замерла, а затем на её лице появилось сложное выражение — смесь облегчения и нового, профессионального любопытства.

— Лизинг... — медленно проговорила она, будто пробуя слово на вкус. — Это... действительно умно. Спасибо, Артём.

А когда в понедельник в цех вошёл Сергей Петрович — невысокий, седовласый мужчина со спокойными глазами и видавшим виды кейсом с инструментами, — Аля буквально превратилась в его тень. Первые несколько дней она ходила за ним по пятам, не стесняясь задавать вопросы, какими бы простыми они ни казались.

— Сергей Петрович, а почему именно ярусные? — не отставала она, пока технолог смазывал направляющие одной из печей. — Я просто привыкла к своей старой, она одна, всё как на ладони.

Сергей Петрович, не отрываясь от работы, терпеливо объяснил:

— Потому что они, Алёна Игоревна, — идеальный вариант для растущего производства. Каждый ярус — это независимая камера с собственным режимом. На одном уровне у вас может подниматься ржаной хлеб при низкой температуре, на другом — выпекаться булочки с корицей, а на третьем — томиться тот самый ваш цельнозерновой. Это гибкость. И при желании, — он одобряюще посмотрел на неё, — мы легко можем настроить один из ярусов под сдобную выпечку или даже небольшие кондитерские изделия. Места хватит.

Аля слушала, широко раскрыв глаза, и ей в голову сразу же начали приходить новые идеи. Она доставала свой испачканный мукой блокнот и лихорадочно что-то записывала.

Но больше всего Сергея Петровича поразило её отношение к рецептам. Она не просто показывала ему свои наработки — она советовалась, как технологически адаптировать "бабушкины" методы под новые мощности.

— Вот здесь, в ржаном, я добавляю немного солода для цвета и лёгкой сладости, — объясняла она, пока они пробовали новую партию. — Но в большой печи корочка наверняка получится грубее. Как вы думаете, что поможет сохранить нежность?

Сергей Петрович, привыкший к тому, что пекари ревностно охраняют свои секреты, был приятно удивлён. Он качал головой, делал пометки в своём планшете и давал советы по температуре и времени выпечки. Он видел в ней не просто упрямую предпринимательницу, а вдумчивого технолога, который хочет докопаться до сути. И Аля, впитывая его знания, понемногу начала чувствовать себя не авантюристкой в чужом цеху, а настоящим профессионалом, чьё оружие — это не только упрямство, но и понимание каждого винтика в сложном механизме её растущего бизнеса.