Развод. Испеку себе любовь

13. Стройка

Порой, урывками засыпая на мамином диване, Аля ловила себя на мысли, что без Вики она бы давно сорвалась. Мысленно она возвращалась к подруге с чувством теплой, почти невыносимой благодарности. Вика не просто помогала — она перевезла сюда свою жизнь, бросив московскую съемную квартиру и бойкий ритм столицы. Теперь она ютилась в той же хрущёвке, на раскладушке в гостиной, терпя ворчание Маргариты Вениаминовны, которая то и дело качала головой:

— Две дурочки, одна другую стоит. Хлеб — он и в Африке хлеб, а вы тут империю строить вздумали!".

Но Вика лишь отмахивалась, её рыжие кудри разлетались в стороны.

— Ты не понимаешь, тётя Рита, это же катарсис! — смеялась она. — Я как раз с тем брокером своим порвала, который всё про "инвестиции в общее будущее" твердил, а сам в телефоне с подружками переписывался. А тут — реальное дело. Я негатив вымещаю, так еще и сколько треда физического — никакой фитнест не нужен. Ретрит на Бали отдыхает!

И правда, девушка проводила рядом с Алей всё время, превращая её борьбу в захватывающий сериал для своих подписчиков. Лишь раз она сорвалась на пару дней в Москву — на съёмки для рекламы косметики, — но уже через пару сутки писала: "Соскучилась по нашему мучному царству!". И на следующее утро была на пороге маминой квартиры.

И что удивительно, её аудитория, привыкшая к блеску столичной жизни, только радовалась такой резкой смене декораций. В комментариях пестрели восторженные отклики: "Жиза! Настоящая дружба — это про вас!", "Как же круто, что вы поддерживаете подругу не словами, а делом!", "Вик, ты наконец-то нашла свой настоящий контент — он пахнет хлебом!". Эта поддержка из цифрового пространства становилась ещё одним кирпичиком в стене, которую Аля с таким трудом возводила против всех бурь реального мира.

Однажды вечером, когда они на кухне разбирали очередную партию посуды после пробной выпечки, Вика, понизив голос, чтобы не слышала ворчащая перед телевизором в гостинной Маргарита Вениаминовна, лукаво подмигнула Але:

— Слушай, а ты вообще смотришь по сторонам? На нашего инвестора, например? — она внимательно посмотрела на Алю. — Мужик-то что надо. Не то что некоторые экс-супруги. И смотрит на тебя так... по-деловому, конечно, но с искоркой.

Аля чуть не выронила тарелку от неожиданности.

— Вить, что ты несешь! — прошептала она в ответ, чувствуя, как по щекам разливается краска. — У меня в жизни сейчас столько всего происходит, что даже думать об этом... преступно. Цех, долг, Соня... Мне бы со всем этим справиться.

Но позже, лёжа в темноте и глядя в потолок, слова подруги отозвались в ней неожиданным эхом. Она стала перебирать в памяти последние недели. И с удивлением осознала, сколько всего Артём для неё сделал. Он не просто вложил деньги. Он выкупил цех, чтобы дать ей стабильность. Нашёл и нанял технолога, чтобы снять с неё техническую нагрузку. Взял печи в лизинг, чтобы сохранить оборотные средства. Он вникал во все детали — от норм СанПиНа до просушки склада. Он вёл себя не как холодный инвестор, ждущий дивидендов, а как... партнёр. Оплот в её хаотичном мире. И впервые за долгое время в её перегруженной заботами голове мелькнула не просто благодарная, а тёплая, смущённая мысль: "А ведь он и правда... многое делает. И не только для бизнеса. Он будто хочет мне помочь… мне, как Але. Не бизнес-партнеру, а человеку".

Решение о выкупе именно этого цеха, а не аренде какого-либо готового помещения, было стратегическим. Артём, с присущим ему прагматизмом, объяснил это так: "Аренда — это чужие стены и чужие правила. Мы будем вкладываться в ремонт, а потом владелец может решить продать здание или просто не продлить договор. Наш бизнес — это не ларёк с шаурмой, его нельзя перевозить с места на место. Производство должно иметь постоянный, предсказуемый адрес, особенно когда речь идет о сертификации, опеке и долгосрочных контрактах. Выкупив цех, мы получаем не просто площадь, мы получаем актив и полную свободу действий".

Вместе с Сергеем Петровичем Артем проверял каждый сантиметр на соответствие санитарным нормам: Сергей Петрович, вооружившись папкой с распечатками нормативов, прошелся по будущему цеху, указывая Артёму на критические точки: "Вот здесь нужна приточно-вытяжная вентиляция с таким-то воздухообменом. А здесь, смотрим требования, обязательное условие — зона мойки инвентаря с горячей и холодной водой должна быть отделена от производственной зоны. И освещениюна рабочих местах у печей и тестомесов нужны… ".

Артём не спорил, а лишь кивал, внося пометки в свой планшет, превращая требования нормативных актов в конкретные технические задания для строителей и монтажников. Он понимал, что любое отклонение от стандартов — это не только риск штрафов, но и потенциальный козырь для Ильи в его борьбе за опеку. Поэтому фраза "Сергей Петрович, сверимся с нормативами?" стала их ежедневным ритуалом, залогом того, что будущая пекарня будет не только успешной, но и безупречной с точки зрения закона.

Само превращение гигантского цеха в действующее производство напоминало сборку сложного конструктора с недостающими деталями.

— Мы с тобой не олигархи, чтобы выкупать весь завод разом, — как-то с усмешкой заметил Артём, осматривая приобретённую часть пространства. — Так что будем строить из того, что есть.

И он действительно умудрился, проявив чудеса инженерной смекалки, "выкроить" из площади цеха все необходимые функциональные зоны, почти не пожертвовав основным производственным пространством. Из лёгких сэндвич-панелей и старых кирпичных перегородок будто по волшебству выросли небольшой кабинет для бумаг со сейфом для документов, уголок для технолога Сергея Петровича и крохотная комната для персонала — проще говоря, раздевалка.

Им невероятно повезло с санузлом и подсобками — оказалось, что часть коммуникаций ещё жива, поэтому Артему очень быстро удалось оборудовать моечное помещение с мощной вытяжкой и кладовую для инвентаря, куда уже присматривали уборщицу. Из тех же сендвич-панелей команда рабочих соорудила два небольших скалада — один для сырья, другой для готовой продукции.

Каждый этап будущего производства обрёл своё место. В зоне просеивания муки установили мощный виброситовый просеиватель. Рядом, под яркими лампами, расположилась машина для замеса теста. Далее выстроились стол из нержавейки для деления теста на куски и еще один формования заготовок. Самой сложной зоной стала расстойка, где Артем разместил специальный шкафы с точным контролем температуры и влажности. И, конечно, сердце производства — зона выпекания, к которой подвели отдельные коммуникации и мощную вытяжку.

Бюджет проекта был жёстко ограничен, что заставляло искать максимально рациональные решения. Именно поэтому почти вся техника — и эта новость вызвала у Али волну облегчения и одобрения. Да, в итоге цех был оборудован достаточно минималистично, если не сказать скудно. Но, как уверял Артём, перечисляя возможности каждого аппарата, этого стартового набора было вполне достаточно, чтобы запустить процесс и начать зарабатывать. Главное — чтобы было отлажено ядро производства, тот самый полный цикл, который позволял печь качественный хлеб. Всё остальное, твердил он, глядя на горящие энтузиазмом глаза Али, они смогут докупить и развить, когда бизнес встанет на ноги. И она ему верила.