Развод. Испеку себе любовь

49. Угроза

После обеда в пекарне царила продуктивная, сосредоточенная атмосфера. Аля выставляла на охлаждение новые партии "Утренника", а Артём сверял накладные. Внезапно дверь с шумом распахнулась, впуская порыв ветра и Вику — она влетела в пекарню с широко раскрытыми глазами и телефоном в руке, как будто несла зажжённую гранату.

— Ну, детки, приплыли! — объявила она.

Аля и Артём переглянулись. По тону Вики было ясно — случилось что-то из ряда вон.

— Что случилось? — спросила Аля, откладывая в сторону противень.

— Мне только что позвонила Светка из "Гастронома"! — она выпалила, задыхаясь. — К ней подходила Ленка, жена того самого… ну, из мэрии, спрашивала про тебя и Артёма! Интересовалась, часто ли он здесь бывает, как вы общаетесь, не замечала ли она чего… такого!

Аля почувствовала, как кровь отливает от лица. Ледяная волна прокатилась по её спине. Она посмотрела на Артёма. Он сидел за своим столом, но его поза мгновенно изменилась — спина выпрямилась, взгляд стал острым, охотничьим.

— Зачем? — спокойно спросил он, хотя его пальцы сжали край стола так, что кости побелели.

— Ну, город маленький, людям скучно. А Алька у нас теперь вроде как местная знаменитость. Хотя мне кажется, что все здесь не просто так — Илья, небось, уши уже навострил.

Воздух в цехе сгустился. Аля закрыла глаза. Такого она боялась больше всего. Её худшие опасения сбывались с пугающей скоростью. Эти сплетни, как яд, теперь будут отравлять всё, чего она пыталась достичь.

— Илья, — односложно произнесла Аля. Её голос прозвучал чужим. — Это точно его работа. Спасибо, что предупредила, Вик.

— Да не за что! — Вика уже доставала телефон, её взгляд стал игривым. — Но это же и козырь! Мы можем это обыграть! Романтическая история успеха! Сильная женщина и её преданный рыцарь-инвестор!

— Нет, — резко оборвал её Артём. Его голос прозвучал как щелчок бича. — Никаких игр. Никаких "обыгрываний". Аля права — до суда мы не даём им ни единого повода.

— Но…

— Никаких "но", Вика, — мягче, но всё так же непреклонно сказала Аля. — Артем прав. Один неверный шаг, и Илья превратит эту "романтическую историю" в грязный скандал о том, что я торгую собой ради денег и пренебрегаю дочерью. Мы не можем рисковать.

Вика надула губы, все еще просчитывая, насколько это выгодная стратегия, но, видя их решительные лица, сдалась.

— Ладно, ладно! Тогда хотя бы ведите себя осторожнее! Я вернусь вечером, поснимаю контента.

С этими словами она развернулась и выплыла из пекарни с таким же шумом, с каким и появилась, оставив за собой тяжёлое, напряжённое молчание.

Аля обернулась к Артёму. Он смотрел в окно, сжав кулаки.

— Значит, началось, — глухо произнесла она.

Он повернулся к ней. В его глазах не было ни страха, ни сожаления. Только холодная, отточенная решимость.

— Да. Началось. Но это всего лишь слухи. У Ильи нет доказательств. А у нас… — он сделал шаг к ней, — …у нас есть всё, чтобы их опровергнуть. Наш бизнес. Наша репутация. И наша правда. Держись, Аля. Самое интересное только начинается.

Тяжелое молчание, нависшее после ухода Вики, длилось недолго. Артём глубоко вздохнул, разжал кулаки и повернулся к Але. К его губам вернулась тень улыбки.

— Ну, если отбросить панику, — начал он, стараясь говорить легко, — есть в этой истории и позитивный момент.

Аля скептически подняла бровь.

— И какой же? Тот, что теперь весь город будет обсуждать мою "продажность"?

— Тот, — парировал Артём, — что Вика нас, по сути, одобрила. Ты слышала? "Романтическая история успеха". Она уже готова была запускать эту тему в народ. Для неё мы — не скандал, а... бренд.

Аля не выдержала и фыркнула, несмотря на всю тревогу. Напряжение чуть ослабло.

— Дорогой, Вика догадалась, что между нами что-то есть, примерно тогда, когда ты в первый раз принёс мне кофе в цех и не стал читать лекцию о рентабельности. Она просто ждала официального анонса.

— Что ж, — Артём сделал шаг к ней, и его глаза потеплели, — по крайней мере, с её стороны нам не грозит осуждение. А что до остального города... — Он пожал плечами. — Пусть болтают. У нас есть пекарня, которую нужно запускать, и дочь, которую нужно вернуть. А на сплетни... у нас просто нет времени.

Его слова, как всегда, оказались верными призмой, через которую стоило смотреть на ситуацию. Да, это было неприятно. Да, это был риск. Но Вика — их самый строгий и проницательный критик — была на их стороне. И это многое значило.

Аля выдохнула, сминая в кулаке воображаемый листок с чужими домыслами.

— Ладно. Значит, работаем. У нас, кажется, как раз подходит тесто.

— Точно, — кивнул Артём, его взгляд снова стал деловым, но теперь в нём читалась твёрдая поддержка. — Иди, я через пять минут подойду, помогу с формовкой.

Вечером, когда они остались одни в опустевшем цехе, Артём подошёл к ней, но не прикасался, давая ей пространство.

— Переезжай ко мне. Официально.

Аля отшатнулась, как будто он предложил ей прыгнуть с обрыва.

— Что? Нет! Это именно то, чего он хочет! Это будет выглядеть как подтверждение всех сплетен!

— Слушай меня, — его голос был твёрдым, как сталь. — Сейчас у него есть намёки, подозрения. Он будет копить их и выложит всё в суде, как козырную карту. Если мы действуем первыми, мы лишаем его этого оружия.

— Как? Переехав к тебе? Это безумие!

— Мы представляем это как вынужденную меру! — он говорил быстро, горячо, выстраивая логическую цепь. — Ты говоришь в суде, что из-за его давления, из-за слежки ты больше не чувствуешь себя в безопасности в своей съёмной квартире. Что твой деловой партнёр, как порядочный человек, предложил тебе временно пожить в его гостевой комнате, чтобы обеспечить тебе безопасность. Это рациональное, деловое решение. Мы превращаем сплетню в аргумент в нашу пользу!

Аля слушала, и её разум понимал безупречную логику его плана. Но всё её нутро восставало против него.

— Так я признаю поражение! — вырвалось у неё, и в голосе зазвучали слёзы. — Я признаю, что не могу сама обеспечить себе безопасность! Что мне нужна защита мужчины! Это именно та картина, которую он нарисовал — слабая, неуверенная женщина, которая прячется за спину своего… покровителя!

— Это не поражение, Аля, это тактика! — он схватил её за плечи, заставляя посмотреть на себя. В его глазах горела решимость. — Ты не прячешься! Ты используешь все доступные ресурсы, чтобы выиграть войну! Ради Сони! Иногда стратегическое отступление — это путь к победе.

Она смотрела на него, и её раздирали противоречия. С одной стороны — унизительная перспектива бегства, признания своей уязвимости. С другой — холодный, жёсткий расчёт, который сулил победу. И главное — Соня. Её дочь, ради которой она была готова на всё.

— Я… я не знаю, — прошептала она, чувствуя, как почва уходит из-под ног. — Мне нужно подумать.

— У нас нет времени на долгие раздумья, — мягче сказал он, отпуская её плечи. — Но я не буду тебя заставлять. Это твой выбор. Твой дом. Твоя война.

Он оставил её одну в пекарне. Аля подошла к столу и уронила голову на руки, испачканные мукой. Пахло хлебом — тёплым, домашним, честным. Тем, что она хотела вернуть. А теперь ей предлагали сбежать из её временного убежища, чтобы спрятаться в другом. Это была проверка. Не только их отношений, но и её самой. Сможет ли она поступиться своей гордостью ради цели? Сможет ли довериться ему настолько, чтобы позволить ему стать её щитом?

Она не знала ответа. Впервые за долгое время она чувствовала себя не воительницей, а всего лишь испуганной женщиной, зажатой в угол. И этот угол с каждым днём становился всё теснее.