Развод. Испеку себе любовь

33. Сахарная пудра на асфальте

Идея с "Хлебной подпиской" сработала с ошеломляющей скоростью. Пост Вики, озаглавленный "Хлеб как акт сопротивления. Выбери свою сторону", собрал за ночь тысячи лайков и репостов. К утру на лендинге было уже полсотни заказов. Не три тысячи, конечно, но для начала — оглушительный успех.

Аля, не спавшая уже вторые сутки, чувствовала прилив адреналина, заглушающий усталость. Она расфасовала первые заказы по коробкам, подписывая каждую имя клиента. Денис, бледный, но довольный, загружал лотки в старенький фургон, который Артём где-то раздобыл для доставки.

— Смотри, не перепутай, — шутливо подтрунивала она, передавая ему коробку с надписью "Марья Ивановна". — Наша репутация теперь в твоих руках.

— Не бойся, штурман, — улыбнулся Денис, протирая потный лоб. — Доставлю в лучшем виде.

Он уехал, а Аля принялась за новый замес. Работала она одна — Галина Ивановна должна была прийти к полудню, сменив её. Тишину нарушал только ритмичный стук ножа по тесту и навязчивый тревожный звонок в голове: "А что, если не получится? А что, если Илья уже что-то задумал?"

Мысли прервал звук подъезжающей машины. Не фургона Дениса — тот только что уехал. Аля выглянула в окно и замерла. У ворот стоял дорогой чёрный внедорожник Ильи.

Сердце ушло в пятки. Она инстинктивно потянулась к телефону, чтобы позвонить Денису или Артёму, но остановилась. " Капитан не бежит с корабля при первой же буре ", — пронеслось в голове.

Она вышла на крыльцо, вытирая руки о забрызганный мукой фартук. Илья вышел из машины. Он был в своём обычном безупречном костюме, но лицо его было мрачным, почти злым.

— Что тебе, Илья? — спросила Аля, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

— Я привез дочь, — отрезал он. — У неё сегодня мероприятие в лагере. Ты забыла, как обычно.

Аля ахнула, схватившись за сердце. Действительно, в этой суматохе она совершенно вылетело из головы. Она видела, как из машины вышла Соня в нарядном платье принцессы. Девочка неуверенно помахала ей рукой.

— Соня, солнышко, прости маму, я сейчас переоденусь! — крикнула Аля и бросилась внутрь.

— Не надо, — холодно остановил её Илья. — Я её отвезу. У тебя ведь тут "круглосуточный штурм". Я просто хотел, чтобы ты увидела, какую мать ты из себя представляешь в глазах дочери. Вечно занятую, вечно в муке.

Его слова ударили точно в цель. Аля почувствовала, как краснеет. Соня смотрела на них испуганно, переминаясь с ноги на ногу.

— Илья, это низко, — прошептала Аля. — Использовать ребёнка как оружие.

— Это не оружие, это правда, — парировал он. — Ты выбираешь между духовкой и своим ребёнком. И выбор твой очевиден.

В этот момент на дороге показался фургон Дениса. Он подъехал, распахнул дверь и выскочил с сияющим лицом.

— Алёна! Ты не представляешь! Все в восторге! Марья Ивановна чуть не расцеловала меня! Говорит, первый раз за десять лет съела нормальный хлеб!

Он замолк, увидев Илью и напряжённую сцену. Соня, прятавшаяся за отцом, робко выглянула.

— Мама! — обрадовалась девочка, но Илья резко отодвинул её за спину.

— Денис, — тихо сказала Аля, — отнеси, пожалуйста, коробки в цех.

Но Соня уже заметила маленькую булочку в форме сердца, лежащую сверху в открытой коробке.

— Мама, а это для меня? — прошептала она, не сводя глаз с посыпанной сахарной пудрой выпечки.

Аля бросила вызовящий взгляд на Илью, затем мягко кивнула дочери:

— Да, солнышко, это твоя булочка с корицей.

Девочка осторожно взяла угощение и откусила кусочек. Её лицо озарилось счастливой улыбкой.

— Вкусно! Папа, смотри! Мама испекла мне настоящее королевское угощение!

Илья наблюдал за этой сценой с каменным лицом. Он видел, как его дочь радуется простой булочке из пекарни, которую считал никчёмной затеей. Видел, как Аля, вся в муке, с сияющими от гордости глазами, выглядит счастливее, чем когда-либо за последние годы их брака.

— Поехали, Соня, — резко сказал он. — Мы опаздываем.

— Но, папа, я не доела...

— Поехали! — его голос прозвучал как хлыст.

Илья наблюдал за этой сценой с каменным лицом. Он видел, как его дочь радуется простой булочке из пекарни, которую он считал никчёмной затеей. Видел, как этот долговязый пекарь смотрит на Алю с обожанием. Видел, как Аля, вся в муке, с сияющими от гордости за свой продукт глазами, выглядит счастливее, чем когда-либо за последние годы их брака.

— Поехали, Соня, — резко сказал он. — Мы опаздываем.

— Но, папа, я не доела…

— Поехали! — его голос прозвучал как хлыст.

Он грубо взял дочь за руку и поволок к машине. Булочка выпала у Сони из рук и упала в пыль у ворот. Девочка расплакалась. Илья, не глядя на Алю, усадил её в машину и с визгом шин рванул с места.

Аля стояла, как парализованная, глядя на маленькую булочку, лежащую на асфальте. Сахарная пудра медленно таяла, смешиваясь с грязью, образуя жалкое, липкое пятно.

Денис подошёл к ней.

— Алёна, прости, я, наверное, всё испортил…

— Нет, — перебила она его, и в её голосе снова зазвучала та самая сталь, что появилась прошлой ночью. — Ты всё сделал правильно. Он показал своё истинное лицо. А Соня… Соня увидела, где её настоящий дом. Дом, где пекут хлеб с любовью.

Она посмотрела на булочку, лежавшую в пыли, и что-то в ней сжалось. Всего несколько минут назад Сонины глаза сияли от счастья, а теперь... Аля резко наклонилась, подняла испачканное угощение и замерла на мгновение, чувствуя, как по щеке скатывается предательская слеза. Она смахнула ее тыльной стороной ладони, оставив на лице мучную полосу.

— Выброси, пожалуйска, — тихо сказала она Денису, передавая булочку. — Разгружай фургон. Принимаем новые заказы. И готовься — сегодня ночью будем пробовать новый рецепт. Ржаной хлеб с солодом и мёдом. Назовём его "Утренник".

В её глазах горел не просто решимость, а ярость, которая превращала слабость в силу, а боль — в топливо.

Илья хотел унизить её, показав её провал как матери. Но он не понимал, что мать, борющаяся за будущее своего ребёнка, — это самая опасная сила на свете. И Аля была готова это доказать. Ценой всего.