Развод. Испеку себе любовь

17. Команда

Понедельник начался с грома. Не метафорического, а самого настоящего — с оглушительного раската, от которого задрожали стёкла в цеху. Хлынувший ливень обрушился на крышу завода, превратив пространство в оглушительную барабанную установку. Аля стояла посреди сияющего чистотой цеха и смотрела на лужи, растекающиеся по только что вымытому полу у входа. Идеальная метафора её состояния: внутри — выстраданный порядок, снаружи — хаос, пытающийся прорваться внутрь.

"Штатный режим". Слова Артёма звенели в ушах. Какой уж тут режим, когда команды, по сути, нет. Вика была её правой рукой, но её стихия — контент, а не управление сменой. Тётя Люда согласилась помогать, но на полдня — у неё внуки. Нужны были люди.

Да, Артем закупил сырье для первых партий, а Але удалось найти одну уборщицу, ответственную женщину предпенсионного возраста, которая уже вовсю готовила свой инвентарь к бою, правда, сменщицу все еще предстояло найти. Настоящей удачей стал парень-студент местного техникума, у которого, на счастье, уже была готовая медицинская книжка, и он с радостью согласился подрабатывать грузчиком. Однако самая большая проблема оставалась нерешённой — несмотря на все объявления и усилия, найти пекарей, готовых работать в стартапе, не удавалось. Без них всё — блестящее оборудование, закупленная мука и выстроенные процессы — превращалось в бесполезную декорацию.

Дверь цеха с скрипом открылась, впуская порыв ветра и мокрую с головы до ног фигуру. Это был не Артём. На пороге стоял молодой парень в промокшей куртке с капюшоном, с огромным рюкзаком за плечами. Он смущённо отряхнулся, словно пёс, и неуверенно шагнул вперёд.

— Алёна Игоревна? — спросил он, и его голос, глуховатый и мягкий, странно контрастировал с грохотом дождя. — Меня зовут Денис. Кириллов Артём Ильич сказал, что вы ищете пекарей.

Аля смерила его взглядом. Лет двадцать пять, худощавый, с умными, немного испуганными глазами. Совсем не похож на умудрённого опытом пекаря.

— У вас есть опыт? — спросила она, стараясь звучать строго.

Денис кивнул, снял рюкзак и начал рыться в нём. Он достал папку с документами, аккуратно завёрнутую в целлофан, и протянул ей.

— Диплом пищевого техникума. И… вот. — Он потянулся за другим свёртком и осторожно развернул его. На ладонях лежали две небольшие, идеальной формы буханки хлеба. Одна — классическая пшеничная, другая — с семенами подсолнечника. Они выглядели безупречно. — Это моё. Домашнее. На закваске.

Аля взяла одну из буханок, она каким-то чудом была ещё тёплой. Аля надломила её. Мякиш — эластичный, пористый, с глянцевыми, тонкими стенками пузырей. Идеальная структура. Технически безупречная. Но… в ней не чувствовалось того дикого, живого духа, который был в её хлебе. Это был продукт отличного ученика, который идеально усвоил теорию, но ещё не нашёл своего голоса.

— Артём вас откуда знает? — поинтересовалась Аля, отламывая маленький кусочек и пробуя. Вкусно. Очень вкусно. Но без истории.

— Я… работал в сетевой пекарне в области. — Денис потупил взгляд. — Уволился. Не моё. Конвейер. Увидел в интернете про вас… про "Хлеб от Али". Решил попробовать.

В его глазах горел тот самый огонёк, который не купишь ни за какие деньги. Огонёк одержимости. Она узнавала его в себе.

— Ладно, — вздохнула Аля. — Покажем, что ты умеешь. Испеки мне буханку. По своему рецепту. Но в этой печи. — Она кивнула на новую, сияющую печь.

Пока Денис, сосредоточенно хмурясь, осваивался с новым оборудованием, дверь снова открылась. На этот раз это были двое. Пожилая женщина с суровым лицом, в платке и резиновых сапогах, и молодой парень, похожий на её сына, с испуганными глазами.

— Мы к Молчановой, — буркнула женщина, окидывая цех властным взглядом. — Это вы хлеб с душой делаете? Который в интернете?

— Я, — подтвердила Аля, чувствуя, как ситуация стремительно уходит от её понимания.

— Я — Галина Ивановна. Это мой сын, Сергей. Мы из деревни под городом. У нас своё хозяйство. Молоко, яйца. И мука своя, с мельницы. — Она вытащила из авоськи небольшой холщовый мешочек и высыпала на ладонь горсть тёплой, желтоватой муки. — Вот. Попробуйте. Не чета вашим магазинным смесям.

Аля, ошеломлённая, взяла щепотку. Мука пахла солнцем и зерном. По-настоящему.

— Мы не пекари, — продолжала Галина Ивановна. — Но руки на месте. И хотим помогать. Чтоб дело настоящее было. Не для галочки.

Аля смотрела на эту странную процессию: талантливый технарь-одиночка и деревенские поставщики-энтузиасты. Ничего из этого не было в её планах. Она представляла себе профессиональных пекарей с резюме, а не самородков с горящими глазами.

В этот момент зазвонил телефон. Артём.

— Ну что, как первый день? Команда в сборе? — спросил он деловым тоном.

— Команда… собирается, — с трудом подбирая слова, ответила Аля, глядя на Дениса, замершего у печи, и на Галину Ивановну, которая уже деловито ощупывала мешки с мукой.

— Отлично. Кстати, скинул тебе на почту заявку от местного кафе — хотят закупать у тебя хлеб на регулярной основе. Да, заказ срочный, но если все понравится — они подпишут контракт. Так что не подведи.

Он положил трубку. Аля открыла почту. Заказ на пятьдесят багетов и тридцать буханок цельнозернового на послезавтра. Сердце ёкнуло от страха и восторга.

Она обернулась к своим "сотрудникам". Денис с надеждой смотрел на неё. Галина Ивановна ждала, поджав губы.

— Ну что, — сказала Аля, и её голос прозвучал твёрже, чем она ожидала. — У нас есть заказ. И есть сутки, чтобы научиться работать вместе. Денис, ты отвечаешь за выпечку. Галина Ивановна, могу предложить вам работу, но на муку нужны документы. И нужны ваши документы, даже если оформлять вас в штат на испытательный срок. Сергей, поможешь с замесом.

Это была не та команда, которую она искала. Это была команда, которая нашла её сама. Собранная на скорую руку из обломков её мечты, дождя и чьего-то наивного, но искреннего желания помочь.

Ливень за окном начал стихать. Аля подошла к окну. Город, промокший и серый, медленно просыпался. Она чувствовала ту же усталость, то же напряжение. Но теперь она чувствовала и нечто новое — плечо. Пусть хрупкое, неопытное, но настоящее.

Она повернулась к людям, которые смотрели на неё в ожидании указаний.

— Ну что, — сказала она, проходя на склад. — Начинаем.

И впервые мысль о том, что нужно испечь не два, и даже не пятьдесят багетов, не вызывала у неё паники, а лишь спортивный азарт. Война продолжалась. Но теперь у неё было не только оружие. У неё появляется армия.