Развод. Испеку себе любовь

29. Тихий саботаж

Воздух в цеху был наполнен привычным гулом и запахом свежего теста, когда у Али зазвонил телефон. На экране светилось имя поставщика муки, сельхозкооператива «Нива».

— Александр Петрович, здравствуйте! — бодро начала Аля, ожидая обсудить детали следующей поставки.

— Алёна Игоревна, — голос в трубке звучал неловко, почти виновато. — Вот, звоню... Знаете, тут такое дело, у нас планы поменялись. На производстве реконструкция, так что... на ближайшее время приостанавливаем все мелкие отгрузки. Совсем неудобно выходит, понимаете...

Аля замерла, сжимая телефон. «Мелкие отгрузки». Раньше почему-то их все устраивало.

— Но мы же договорились! У нас контракт... — попыталась она возразить.

— Хотел бы вам помочь, — поставщик засуетился. — Но форс-мажор, сами понимаете. Ничего не поделаешь. Может, осенью возобновим... Как-нибудь...

Он быстро попрощался и положил трубку. Аля стояла посреди цеха, смотря в пустоту. Отказ был таким внезапным и надуманным, что в воздухе повис немой вопрос: «Почему?»

Вечером, когда Артём заглянул за отчётами, она поделилась с ним странной новостью.

— Отказались? — переспросил он, его брови чуть сдвинулись. — Без объяснений?

— Ссылался на реконструкцию, — пожала плечами Аля. — Но звучало это... неубедительно.

Артём ничего не сказал, но его взгляд стал собранным, острым. Он достал телефон, пролистал местный городской паблик в соцсетях — место, где обычно кипела вся жизнь Сосновска. И среди объявлений о продаже картошки и поиске пропавшей кошки его взгляд зацепился за пост без подписи.

«Покупали вчера хлеб в новой пекарне на заводе. Дома разрезали — а там! Мякиш сырой, липкий, будто не допекли. И запах какой-то странный. Детям даже есть не стали, выбросили. Деньги на ветер. Больше ни ногой!»

Комментарии под постом уже начинали разогреваться: «Я тоже сомневалась, там цены высокие!», «Надо проверять таких кустарей!»

Артём молча повернул экран к Але. Та прочитала, и по её лицу пробежала тень.

— Это... бред, — выдохнула она. — Мы каждую партию проверяем. У нас не могло быть сырого хлеба.

— Знаю, — спокойно сказал Артём. — Но кто-то очень хочет, чтобы все думали иначе.

Они стояли друг напротив друга, и в тишине цеха их мысли работали в унисон. Слишком удобно и слишком вовремя. Сначала поставщик, теперь анонимный отзыв.

— Илья, — тихо произнесла Аля, не как вопрос, а как констатацию леденящего душу факта.

— Скорее всего, — кивнул Артём. — Но доказательств нет. Нигде. Всё чисто и анонимно. Он действует через третьих лиц, намеками и шёпотом.

Он подошёл к окну, глядя на темнеющий город.

— Это только начало, Аля. Он не станет ломать тебя в лоб. Он будет медленно травить. Подрывать репутацию, перекрывать поставки, создавать ощущение, что всё вокруг рушится. Чтобы ты в конце концов сама сдалась, почувствовав себя загнанной в угол.

Аля смотрела на его спину, и по телу пробежал холодок. Это была не война, а осада. И враг был невидим, призрачен, а значит, страшнее вдвойне. Она сжала кулаки. Страх отступал, уступая место холодной, ясной решимости. Если он хочет тихой войны, он её получит. И сдаваться она не собиралась.

Артём повернулся к Але. Его лицо, секунду назад задумчивое, вновь выражало холодную собранность.

— Муку найдём. Это решаемо, — сказал он, возвращаясь к столу и открывая ноутбук. — У «Нивы» не один кооператив в области. Созвонимся, поедем, посмотрим сырьё. Дороже, возможно, но это временно.

Он посмотрел на Алю, и в его глазах вспыхнула знакомая искра расчёта.

— А вот второе... У Галины Ивановны сын, Сергей, в том самом кооперативе работает, верно? Не главный, но свой человек. Думаю, стоит с ним поговорить. Узнать, каким ветром их «реконструкцию» надуло. Возможно, найдём и рычаги, и нового поставщика в одном лице, да ещё и с местной, проверенной мукой.

Мысль была гениальной в своей простоте. Использовать их реальные связи против безликой атаки Ильи.

— Только осторожно, — предупредила Аля. — Галина Ивановна... она может не так понять.

— Она поймёт, что мы боремся за общее дело, — парировал Артём. — И что её сыну здесь тоже есть перспектива.

Артём отправился на поиски Галины Ивановны и в присутствии Али изложил ей свой план. Женщина нахмурилась, услышав про «Ниву».

— Отказали? — фыркнула она. — Небось, кто-то пошустрее деньги подсунул. У них там небось уже новый председатель... — Но потом её взгляд стал внимательным, когда Артём заговорил о Сергее.

— Мой Сережа там зря не пропадает, — с гордостью в голосе сказала она, когда Артём закончил. — Он всё про их дела знает. Я ему скажу. Пусть разузнает. Чтобы наше дело не страдало.

И тут Артём, глядя на её суровое, но преданное лицо, добавил:

— Галина Ивановна, если всё получится, и мы сможем наладить поставки через Сергея, я готов рассмотреть вопрос о его официальном трудоустройстве у нас. С полным соцпакетом. Заместителем по закупкам сырья. Чтобы всё было прозрачно и под контролем.

Глаза Галины Ивановны расширились. Она смотрела то на Артёма, то на Алю, и её обычная суровость на мгновение растаяла, сменяясь нескрываемым волнением. Устроить сына на стабильную, хорошую работу в городе, да ещё и в деле, которое она уже считала своим, — это было больше, чем она могла ожидать.

— Вот это дело, — выдохнула она, и в её голосе впервые прозвучали нотки настоящей, тёплой надежды. — Вот это по-хозяйски. Я ему сегодня же всё скажу. Уж он-то разузнает, где там у них «реконструкция» случилась.

Она развернулась и уверенной походкой направилась к выходу, чтобы позвонить сыну, и по её спине было видно — теперь это была не просто их борьба. Это была и её война тоже. И её семья была в ней замешана по самую горловину мешка с мукой.

Неприятные новости подтолкнули Алю к действию. После обеда она, собрав вокруг себя Дениса, Галину Ивановну и Вику по видеосвязи, чувствовала непривычную тяжесть ответственности на своих плечах. Это была её первая настоящая планерка.

— Итак, команда, — начала она, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо. — Врага мы знаем в лицо, даже если он прячется в тени. Значит, нам нужно быть умнее и сплочённее.

Она перевела взгляд на Дениса.

— Денис, с сегодняшнего дня ты полностью отвечаешь за тестовые замесы и ведение дневника закваски. Все данные, все наблюдения — твоя зона ответственности. Доверяю тебе найти тот самый баланс между душой и стабильностью.

Молодой пекарь выпрямился, и в его глазах вспыхнул огонёк решимости. Ему впервые доверяли не просто выполнять приказы, а вести собственный проект.

— Вик, — Аля посмотрела на экран телефона. — Нам нужна не просто популярность, а репутация. Хватит реагировать на чужие выпады. Дай мне аналитику: какие посты собирают больше всего откликов, какой контент вызывает доверие, а какой — лишь пустой хайп. И... — Аля сделала паузу, — нам, возможно, нужно временное затишье. Уйти из поля зрения, чтобы нас перестали трогать.

Вика на другом конце провода задумчиво кивнула. Как профессионал, она прекрасно понимала эту необходимость.

— Согласна. Яркие сторис с конвейера заменим на «тихие» сторис-опросы о вкусовых предпочтениях, на личные истории о локальных производителях, о Галине Ивановне. Создадим ощущение семейного производства, в которое не пускают посторонних. Это вызовет ещё больший интерес и симпатию, чем яркая реклама. Переведём стрелки с обороны на мягкую осаду.

Когда все разошлись по своим местам, она осталась одна за столом. Руки чуть дрожали. Она только что делегировала ответственность, изменила пиар-стратегию и уволила нерадивого партнёра. Это было страшно. Но впервые за долгое время она чувствовала себя не пешкой в чужой игре, а настоящим руководителем. Её рост был болезненным, но он шёл. И с каждым таким решением она не просто приближалась к своему дому — она отстраивала себя заново.