Развод. Испеку себе любовь

50. Объятия перед рассветом

Ночь была долгой и бессонной. Аля ворочалась на узкой кровати в своей безликой квартире, прислушиваясь к каждому шороху. Паранойя, посеянная Ильей, прорастала ядовитыми ростками — теперь ей везде чудилась слежка. ени за окном казались подозрительными, скрип тормозов во дворе — сигналом опасности. Паранойя, посеянная Ильей, прорастала ядовитыми ростками.

Она закрывала глаза и пыталась представить завтрашний день в суде. Илья, уверенный в себе, его адвокат с ядовитой улыбкой. И вопрос, неизбежный, как удар ножом: "Не потому ли вы, г-жа Молчанова, так отчаянно цепляетесь за бизнес, что ваши отношения с инвестором вышли за рамки деловых?" Что она сможет ответить? Отрицать? Краснеть? Искать слова? А судья будет смотреть на неё усталыми глазами, и в её взгляде Аля прочитает приговор.

Потом она думала о Соне. О её испуганных глазах в тот день, когда Илья увозил её. О её пустой кровати. Ради этого взгляда, ради права снова укладывать её спать, читать ей книгу о географии, она была готова на всё. Даже на унижение? Даже на то, чтобы признать, что ей нужна помощь?

В четвертом часу утра она не выдержала. Дрожащими пальцами набрала сообщение: " Ты не спишь? "

Ответ пришёл мгновенно: " Нет. Жду твоего звонка."

Голос Артёма в трубке был хриплым от бессонницы, но таким тёплым и живым после мертвящей тишины её квартиры.

— Я не могу так больше, — выдохнула она, сжимая телефон. — Мне везде чудятся его глаза.

— Где ты? — сразу спросил он, и в его голосе зазвучала тревога.

— Дома. В своей квартире. Просто... мне нужно было услышать твой голос.

Он помолчал секунду, а затем решительно сказал:

— Останься на линии. Я уже еду.

Она хотела возразить, сказать, что не надо, но слова застряли в горле. Через пятнадцать минут под окном затормозила его машина. Она выглянула в глазок и увидела его — в мятом свитере и спортивных штанах, без куртки, будто он выскочил из дома сломя голову.

Она открыла дверь. Он вошёл, и сразу, без слов, притянул её к себе. Его объятия были крепкими, почти болезненными, а его тело дрожало от холода ночного воздуха.

— Дурак, ты чего сорвался, — прошептала она, уткнувшись лицом в его грудь.

— Молчи, — он прижал её крепче. — Просто молчи.

Они стояли так посреди тёмной прихожей, и его дыхание постепенно выравнивалось. Потом он отстранился, взял её лицо в свои холодные ладони и пристально посмотрел в глаза.

— Я не позволю ему сломать тебя. Слышишь? Никогда.

Его губы нашли её губы в темноте. Этот поцелуй был не страстным, а каким-то отчаянным, утешающим. Он был полон обещаний и защиты. Аля отвечала ему с той же жадностью, цепляясь за него, как за спасательный круг.

Он поднял её на руки, не разрывая поцелуя, и понёс в спальню. Они упали на кровать, срывая с друг друга одежду. На этот раз в их близости не было ярости, как тогда в лофте. Была какая-то щемящая нежность. Каждое прикосновение, каждый вздох говорили: "Я здесь. Ты не одна".

Когда рассвет начал заливать комнату серым светом, они лежали, переплетённые, под одним одеялом. Голова Али покоилась на его груди, а его пальцы медленно перебирали её волосы.

— Переезжай ко мне, — снова сказал он, но на этот раз его голос был тихим, без давления. — Пожалуйста. Я не вынесу мысли, что ты здесь одна, напуганная.

Аля приподнялась на локте, чтобы посмотреть на него. Его лицо в утренних сумерках было усталым и бесконечно дорогим.

— Я знаю, что это логично, — прошептала она, проводя пальцем по его щеке. — Но это так похоже на бегство. Как будто я сдаюсь.

— Это не бегство. Это перегруппировка сил, — он поймал её руку и прижал к своим губам. — Ты самая сильная женщина, которую я знаю. Но даже сильным нужна крепость, где можно перевести дух. Позволь мне быть твоей крепостью. Хотя бы до суда.

Она закрыла глаза, прислушиваясь к стуку его сердца. Искушение было так велико. Сказать "да". Утонуть в этой безопасности, которую он предлагал.

— Дай мне сегодня подумать, — попросила она, открывая глаза. — Обещаю, к вечеру я приму решение. Но сейчас... сейчас я просто хочу, чтобы ты меня держал.

Артем не стал настаивать. Он просто обнял её крепче, и они лежали так, слушая, как за окном просыпается город. Аля ещё не знала, какое решение примет. Но она знала, что теперь этот выбор она будет делать не из страха, а с ощущением, что за её спиной — не пропасть, а человек, который будет там, что бы она ни решила. И это меняло всё.