Развод. Испеку себе любовь

23. Бухгалтер

Решение переоформиться из временного ИП в полноценное ООО пахло не свежей выпечкой, а пыльными папками, поточными чернилами и холодным потом. Кабинет бухгалтера, к которому направила Алю её новая знакомая — владелица кафе "Уют", — был тесным, заставленным стеллажами с архивами, и пахло в нём старой бумагой и крепким чаем.

Бухгалтер, женщина лет пятидесяти с умными, уставшими глазами по имени Элеонора Сергеевна, выслушала Алю, не перебивая.

— ООО — это правильно, — кивнула она, когда та закончила. — С учётом планов на расширение, с сотрудниками, с опекой… ИП будет выглядеть как кустарщина. Но готовьтесь, девочка. Это не просто бумажка. Это отчётность каждый квартал. Налоги. Взносы. Контроль кассовой дисциплины. Это как вторая пекарня, только виртуальная и гораздо более вредная.

Аля слушала, и у неё сводило живот от страха. Цифры, которые называла Элеонора Сергеевна — госпошлины, уставный капитал (пусть и минимальный), услуги нотариуса, — были несопоставимы с её нынешними доходами. Каждый рубль, который уходил на "бумажки", был рублём, не долетевшим до цели в два миллиона.

— И ещё момент, — добавила бухгалтер, снимая очки. — Учредитель. Вы будете единственным?

Аля колебалась. Артём был инвестором, но юридически их отношения до сих пор висели в воздухе, скреплённые устными договорённостями.

— Нет, — сказала Аля. Она подумала об Артеме. Он столько для нее сделал… Интересно, как он отреагирует на ее решение? — У меня ест партнер.

— Хорошо, — Элеонора Сергеевна протянула ей список документов. — Собирайте. Будем подавать. И, Алёна… — она посмотрела на неё прямо, — пока всё не утрясётся, советую вести себя тише воды, ниже травы. Опека очень злопамятная. Любая проверка сейчас может стать последней каплей.

Вернувшись на завод, Аля попыталась погрузиться в привычные заботы, но мысли путались. Она стояла у печи, а в голове прокручивала: "Уставный капитал… расчетный счёт… налог на прибыль…" Это был чужой, пугающий язык.

Вечером приехал Артём. Он молча выслушал её рассказ о визите к бухгалтеру.

— ООО — логичный шаг, — заключил он. — Но ты понимаешь, что это меняет наш договор? Твои 60 % и мои 40 % теперь нужно зафиксировать юридически. Прописать в уставе.

Аля кивнула. Она ждала этого разговора.

— Я готова. Ты — инвестор. Я — генеральный директор. Всё по-честному.

— По-честному, — повторил Артём. Его взгляд был тяжёлым, изучающим. — А что с долгом? С опекой? ООО — это не волшебная палочка. Это ответственность. Теперь ты отвечаешь не только как мать, но и как директор. Перед законом. Перед мной, как перед соучредителем. — Он помолчал, давая ей осознать сказанное. — Ты уверена, что готова к этому? Не к красивым словам о бизнесе, а к ежемесячным отчётам, налоговой отчётности, решениям, от которых будет зависеть не только твоя судьба?

— Конечно готова. Не забывай, у меня уже был опыт работы с большими рисками. Да, пусть это мое первое дело, но я правда готова.

Он подошёл к столу, взял булку, разломил её.

— Вкусно. Но вкус не подашь в суде в качестве отчётности. Тебе нужен не просто бухгалтер. Тебе нужен план финансового оздоровления. И ему нужно следовать. Жёстко. Без скидок на "душу" и "особенный хлеб".

Его слова были жёсткими, но справедливыми. Он не давил. Он не давил, не требовал. Он ставил перед ней реальность, смотрел, не отведёт ли она взгляд. И Аля не отвела.

— Я уже заплатила слишком высокую цену за свои ошибки, — тихо, но твёрдо сказала она. — Теперь я готова платить за свои победы. Даже если расплачиваться придётся цифрами и отчётами.

Артём смотрел на неё несколько секунд, и в его обычно холодных глазах промелькнуло нечто похожее на уважение.

— Тогда с завтрашнего дня начинаем, — резюмировал он, поворачиваясь к выходу. — Приготовься, лёгких дней больше не будет.

После его ухода Аля переместилась в офис. Она села перед ноутбуком и открыла таблицу. Новую, сложную, которую ей скинула Элеонора Сергеевна. Со столбцами "Выручка", "Себестоимость", "Налоговая база", "Чистая прибыль".

Она вводила цифры. Высчитывала все, вплоть до аренды цеха, которую Артём пока вёл как внутренний оборот, но скоро ей придётся платить по-настоящему. Цифры складывались, вычитались, и итоговая сумма, та самая "чистая прибыль", оказывалась смехотворно маленькой. На погашение долга в два миллиона при таких темпах ушли бы годы.

Паника снова подкатила к горлу. Она откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Было ощущение, что она пытается построить небоскреб на зыбком песке. Каждый шаг вперёд — оформление, найм, развитие — требовал таких денег, которых у неё не было и не могло быть в обозримом будущем.

В кармане зазвонил телефон. Соня.

— Мама, а когда ты меня заберёшь? Папа говорит, что у тебя сейчас очень важные дела с твоей пекарней.

Голос дочери прозвучал как удар хлыстом. Эти "важные дела" были её единственным шансом забрать дочь навсегда. Но именно они отнимали у неё каждую минуту, не оставляя времени просто побыть мамой.

— Скоро, солнышко, — выдохнула Аля, чувствуя, как предательски дрожит её голос. — Очень скоро. Я тебя очень люблю.

Она положила трубку и снова уставилась в экран. Цифры расплывались перед глазами. Она не знала, как им соврать. Как заставить эти сухие, бездушные столбцы показать хоть какую-то надежду.

И тут её взгляд упал на графу "Ассортимент". Они пекли три вида хлеба. А что, если?..

Она открыла новый лист в таблице и написала заголовок: "План расширения ассортимента". Небольшие партии. Кондитерские изделия. Печенье. Сэндвичи для бизнес-ланчей в те самые кафе, что делали у них заказы. Высокая наценка и быстрый оборот.

Это была капля в море. Но это было хоть что-то. Хоть какое-то движение. Не ждать чуда, а создавать его самим, по кирпичику, по цифре, по крошечной булочке с корицей.

Она спустилась в цех. Денис заканчивал мыть посуду.

— Денис, — сказала она. — Завтра, после основной смены, не уходи. Будем экспериментировать. Будем печь не только хлеб.

Он посмотрел на неё с удивлением, но кивнул.

— Хорошо, шеф.

Аля оглядела цех. Это все — ее дело. Оно было хрупким, неидеальным, но оно было живым. И она должна была сделать всё, чтобы его сохранить. Теперь не только ради дома. Ради дочери. Ради себя. Даже если для этого пришлось бы научиться говорить на языке цифр и параграфов.