Прекрасное изгнание

25

Арден

Из динамиков раздавались злые, пронзительные голоса — настолько громкие, что я слышала их даже сквозь гул горелки. Но дело было не только в звуке — я ощущала эту злость, и она мне была нужна. Будто музыка и искусство стали для меня выходом — способом сбросить те чувства, с которыми я еще не была готова столкнуться лицом к лицу.

Чувства, что пробудил Линк.

И злилась я из-за этого чертовски сильно. А еще — хотела большего. И это пугало до чертиков. Поэтому я поступила, как всегда. Убежала.

Каталась на Виски и Стардаст часами, запиралась в студии, помогала Денвер готовиться к выставке и аукциону. Стоило мне заметить Линка где-то поблизости — сразу шла в другую сторону.

Я — трусиха. И знала это. Все из-за одного-единственного поцелуя.

Выключив горелку, я отступила на шаг и приподняла маску, чтобы осмотреть работу. Что-то в использовании металлолома в качестве холста и краски отзывалось во мне, цепляло на глубинном уровне. Потому что в какой-то степени попадание в систему ощущалось точно так же — будто меня просто выбросили, как ненужный мусор. Пока семья Колсонов не подобрала меня и не показала, кем я могу быть на самом деле.

То же можно было сказать о женщине, вылезающей из груды обломков на скульптуре. В ее образе чувствовались все эти последние недели. В ней были черты Элли, Линка и меня самой. Она была смесью всего этого.

С головой, запрокинутой назад, и ртом, распахнутым в беззвучном крике, она тянулась вверх — к свету, к свободе. Но ноги удерживали цепи и замки, не давая вырваться. Я не могла представить, чтобы кто-то поставил такое в прихожей. Это было все, что угодно, только не спокойно.

Это было мрачно. Жестоко. По-настоящему.

Брут прижался к моей ноге, и я машинально почесала его за ухом. Поставила горелку и взяла телефон, выключила музыку. В ушах звенело от напряженной мелодии, а экран телефона пестрел десятками непрочитанных сообщений.

Я открыла семейный чат. Сегодня он уже назывался Смотрите, кого аист притащил. Фыркнув, я начала читать.

Коуп: Кто-нибудь проверил, не спалил ли Линк мой дом?

Фэллон: Слышала, он решил сменить обстановку. Стены теперь все розовые и в блестках. (вставила гифку с взрывом блесток)

Трейс: Не начинайте про блестки. Я до сих пор травмирован после блестящей бомбы в моем грузовике.

Фэллон: Ой, да брось, братец. Это же было сто лет назад.

Трейс: Не для меня. Кили каждый раз вспоминает, как только мы садимся делать поделки.

Кай: Кажется, я видел розовые блестки у тебя в волосах, когда мы спарринговались сегодня утром.

Роудс: Мне кажется, розовый тебе идет, Трейс.

Шеп: По-моему, он сейчас с розовым лаком на ногтях.

Трейс: Я сказал это по секрету. Учитывайте это, когда получите штраф за превышение.

Шеп: Это Коупу стоит волноваться. Может, Арден. Я-то по правилам живу.

Коуп: Эй, не надо меня подставлять. Я исправился. У меня теперь ценный груз.

(приложил фото Луки в джерси Seattle Sparks, держащего шайбу с автографами)

Роудс: Берегись, Коупи. Лука уже наступает тебе на пятки в команде.

Во мне все перепуталось. Радость за Коупа и то, что он нашел свое. Желание — чтобы у меня было хоть что-то подобное. И пустота — от осознания, что у меня этого не будет.

Коуп: Парень с характером. Эй, Арден, подай знак, что жива.

Я встряхнулась, прогоняя чувства, стараясь засунуть их поглубже — до тех пор, пока не вылью в очередную работу. Отправила селфи с высунутым языком, маска еще была поднята.

Я: Некоторым из нас надо работать. А не висеть в телефоне круглосуточно.

Кай: Оу, жжет, А. Некрасиво.

Я: Говорит человек, который засунул фальшивого паука в спортивную сумку Шепа.

Кай: Он сдал меня, когда я вместо семейного ужина пошел пить с парнями.

Шеп: Я же не знал, что ты маме сказал, будто работаешь. Врешь — ври всем одинаково.

Кай: Зато я не пропустил прошлую неделю. Лолли клеится к Линку — это лучший семейный момент за год.

Роудс: Как думаете, что она сейчас ему рисует в тех своих бриллиантах?

Фэллон: Я краем глаза видела. Кажется, это ее шедевр.

Кай: Надеюсь, опять эльфы, трахающиеся на лошадях. Классика.

Коуп: Черт. Не верится, что он до сих пор там после всего этого.

От этого сообщения у меня сжалось в груди. Линк ведь здесь ненадолго. Сделает дом и обратно в Сиэтл. Потом — только на праздники или редкие выходные. Меня выворачивало от мысли, что я не увижу его случайно — ни в Haven, ни на участке, ни в городе. Я всю неделю делала все, чтобы его избегать. Но мысль о его отъезде — была невыносима.

Коуп: Как он, Арден? Знаю, Элли приезжала.

Будто проверка. Знает ли он о поцелуе? Что я до сих пор вспоминаю вкус бурбона на его губах и аромат кедра на его коже?

Я: Он в порядке.

Коуп: Не надо. Слишком много текста, я все равно не дочитаю.

Я в ответ первым делом отправила эмодзи со средним пальцем.

Я: Не особо его вижу в последнее время. Но дом твой еще стоит.

Все правда. Но все равно чувствовалось, будто я солгала.

Фэллон: Странно, что не видишь. Вы ж вроде как неразлучны были за ужином на прошлой неделе.

Роудс: Ага. Лолли вроде проговорилась, что вы были… ну, близко.

Сообщения посыпались одно за другим.

Коуп: Что значит «близко»?

Шеп: Он к тебе клеится?

Трейс: Я могу оформить ордер на запрет приближаться.

Кай: Давай, Маленькая Убийца, бери, что хочешь!

Я застонала, зная, что Трейс наполовину серьезен и начала быстро печатать.

Я: Спокойно, когти и оружие спрячьте. Моя добродетель в безопасности. Вы же знаете, у Лолли везде секс мерещится.

Шеп: Даже в тыквах. Каждый раз вспоминаю, когда захожу в теплицу и вижу эту сраную бриллиантовую картину.

Я едва не расхохоталась. Бедный, правильный Шеп и фаллическая тыква в его с Теей теплице — это радовало меня больше, чем следовало бы.

Коуп: Просто скажи, если нужно, чтобы я с ним поговорил.

Я: Сама справлюсь.

Кай: И с ножами тоже.

Что правда — то правда.

Я взглянула на время в верхнем углу телефона и выругалась. Если не потороплюсь — опоздаю. Засунув телефон в карман шорт, я быстро убрала инструменты.

— Хочешь в город? — спросила я у Брута.

Он бодро застучал хвостом.

— Считаю это за согласие.

Я схватила ключи и направилась к двери. Резко распахнула ее и тут же застыла. На пороге стоял Линк, заполняя собой весь проем, с поднятой рукой, готовый постучать. Его зелено-золотистые глаза смотрели на меня с такой тревогой, что у меня сразу засосало под ложечкой.

— Привет, — выдала я глупо.

Он не стал тянуть и церемониться:

— Ты меня избегаешь.

Я вышла на крыльцо, пытаясь обойти его широкую фигуру:

— Просто занята была.

— Чушь.

Я поморщилась. Ну что ж, если я могла вызывать его на чистоту, он имел полное право делать то же со мной. Я облизнула губы — они вдруг стали сухими, как пустыня.

— Новый проект. Подготовка к выставке. Дел по The Collective по горло. Семейные дела…

Линк продолжал молча смотреть на меня. А потом в его взгляде появилось то самое мягкое выражение, от которого мне хотелось провалиться сквозь землю. Потому что, несмотря на то что я его избегала, он, казалось, все понимал.

— Арден. Почему ты меня избегаешь?

А вот это было еще хуже. То, как он произнес мое имя — не Злюка, не прозвище, а настоящее — с этой интонацией, с этим теплом. Этот простой, но до боли честный вопрос.

— Мне страшно, — вырвалось прежде, чем я успела остановиться. Уязвимость, вылетевшая случайно.

Глаза Линка смягчились еще сильнее, зелень в них искрилась под солнцем:

— Расскажи мне.

Во рту пересохло, слова застряли в горле. Я не знала, как объяснить… но попробовала. Он заслуживал хотя бы попытку.

— Я плохо справляюсь с такими вещами. Чувства. Отношения. Я даже семье сказать, что люблю их, не могу без панической атаки.

Он промолчал, будто обдумывая сказанное. А потом сделал шаг ближе, и я ощутила, как он нависает надо мной, но не давил. Его рука двигалась медленно, давая мне шанс отстраниться.

Но я не сделала этого.

Большой палец Линка скользнул по линии моей челюсти, пальцы запутались в волосах:

— Знаешь, мне это знакомо. Желание закрыться от всех. Потому что ты знаешь, каково это — потерять тех, кого любишь сильнее всего.

— Но тебе-то это не мешает. Я видела. С Элли. С Коупом. У тебя все выходит само собой.

— Это выбор, — сказал он, чуть сильнее сжав пальцы в моих волосах. — Это не значит, что мне не бывает чертовски страшно. Ты же видела, каким я был той ночью. Если бы я отгородился от Элли, возможно, мне не было бы так больно за нее сейчас.

Все внутри меня перевернулось, спуталось. Он был прав. Глаза защипало.

— Я все время все порчу.

Линк провел большим пальцем по моей щеке:

— У тебя все получается.

Я изо всех сил пыталась сдержать слезы. Потому что если начну — уже не остановлюсь.

— Я раню тебя. А ты — последний человек, которому я хочу сделать больно. Иногда мне кажется, будто я только это и умею — приносить боль. Тревогу.

— Арден, — прошептал он. — Я знаю себе цену. Я выдержу, если у тебя случится срыв. Я все равно останусь здесь. Ждать, пока мы все исправим. Это единственное, чего мы можем хотеть друг от друга. Идеала не бывает. А вот склеить разбитое — можно.

Я машинально закрутила нитку, торчащую с края моих шорт, туго обмотав ее вокруг пальца — боль помогала сдерживать слезы.

— Ты даешь куда больше, чем боль и тревогу, — сказал Линк, аккуратно размотав нитку с моего пальца. — Ты даешь понимание. Честность. Добро. И такой огонь… Не обесценивай себя. Это бесит меня.

Я выдавила хриплый смешок:

— Извини.

— Должна, — ответил он с усмешкой.

Он чуть приподнял мой подбородок:

— Ты — настоящее чудо, слышишь?

Я сглотнула:

— Я…

Но договорить не успела. Словно он знал, что я хотела сказать, и не дал словам сорваться. Вместо этого он поцеловал меня. Этот поцелуй был и нежным, и сильным, и тихим, и пылающим одновременно. Сочетание, которое было только в нем.

Его язык скользнул вдоль моего, играл, дразнил. Я прижалась к нему, всем телом — мне нужна была эта сила, это прикосновение. Я застонала, отдаваясь ему.

Рука Линка опустилась под мою попу, и он приподнял меня. Я вжалась в него, ощущая, как он твердеет, как он хочет большего. Как и я.

Брут гавкнул дважды, и я резко оторвалась от Линка, взглянув вниз на пса.

— Эта собака… — проворчал Линк, не отпуская меня. — Ему чертовски повезло, что я его люблю. А то он сейчас был бы записан в главные крушители страсти.

Я расхохоталась и уткнулась в его шею.

— Люблю твой смех, — прошептал он.

Я отстранилась, заглянув в его гипнотизирующие глаза:

— Спасибо, что позволяешь мне облажаться.

— Спасибо, что даешь мне на это указывать, — сказал он с улыбкой.

— Хочешь пойти со мной? — спросила я, неуверенность просочилась в голос.

— Злюка, я хочу пойти с тобой хоть на край света.

Я сжала губы, чтобы не рассмеяться:

— Не разочаруйся, ковбой. Мы в одежде пойдем.

— Я могу быть креативным даже в одежде, — бросил он, подмигнув.

Соски моментально напряглись до болезненной чувствительности:

— Ты совсем не помогаешь.

— А ты думаешь, ты мне помогаешь? Я чувствую твое тепло, как оно проникает в меня, сжигает изнутри. Чувствую, как близко я к тому, чтобы в тебе утонуть. Чтобы узнать, какая ты на вкус, на ощупь… — Он выругался сквозь зубы.

Меня проняла дрожь:

— Линк…

— Черт, — прошипел он, ставя меня на землю. — Мне нужно отойти. Ты — хуже кокаина.

Губы дернулись:

— Прости?

— Должна. — Он выдохнул. — Ладно. Куда мы идем… не раздеваясь?

Я подняла голову и широко ему улыбнулась:

— Это сюрприз. Но, думаю, тебе понравится.