Прекрасное изгнание

27

Линкольн

Я отстранился от Арден, вкус вишни все еще оставался на губах, и уставился на мальчишку. На вид ему было лет семь-восемь, но стоял он так, будто за плечами у него уже с десяток десятков. Руки скрещены на груди, взгляд грозный — настоящий маленький телохранитель.

— Твоя девушка, да? — спросил я.

— Да, — фыркнул он. — У мисс Арден на холодильнике висит мой рисунок, и я поделился с ней половиной своих печенек на обеде.

Я бросил взгляд на Арден, и увидел, как она сжимает губы, сдерживая смех.

— Рисунок и печенье? Это серьезно. С таким не сравниться, — сказал я.

Мальчишка издал нечто среднее между «хм» и «пф», как будто был героем старого мультфильма, и метнул в меня взгляд, полный предостережения:

— Запомни это. Я за тобой слежу.

И гордо удалился.

Я не сдержался и рассмеялся:

— Ты не сказала, что уже несвободна.

Арден хихикнула, и в этом легком, звенящем смехе было что-то, что сняло груз с души после всего, что мы проговорили раньше.

— Прости. Забыла, представляешь?

— Злюка. Теперь мне срочно нужно написать картину и раздобыть гребаные печеньки, — пробормотал я. — Иначе не догоню.

Арден рассмеялась громче.

— Тебя Бенни размазал, да? — послышался голос Исайи, который подошел с искорками в глазах.

— Я мертв, — вздохнул я.

Исайя громко расхохотался:

— Он и мне надавал по з… — он оглянулся. — По заднице, когда я однажды принес Арди кофе.

Арден закусила губу, пытаясь сдержать остатки смеха:

— Что сказать? У меня высокие стандарты.

— Сердцеедка, — покачал головой Исайя. — За тобой только осколки остаются.

— Эй! — возмутилась Арден.

— А он прав, детка, — сказал я. — Ты даже не представляешь, сколько в тебе силы.

— Она правда не представляет, — подтвердил Исайя.

Щеки Арден порозовели, и она смерила Исайю взглядом:

— У тебя разве нет чего-то важного?

Он только ухмыльнулся, хлопнул меня по плечу:

— Есть. Надо потренировать твоего бойфренда.

«Бойфренда». Смешно слышать это в тридцать семь, но, черт возьми, внутри что-то дрогнуло — приятно было ощущать хоть какую-то связь с Арден. Хоть какое-то притяжение. Потому что правда была в том, что я бы сделал все, чтобы быть ее.

Я сидел за нелепо крошечным столиком, колени поджимались так высоко, что почти касались ушей. Чудо, что этот миниатюрный стульчик еще не развалился под моим весом, но трое малышей, сидящих рядом, таких проблем не испытывали.

Слева от меня устроилась девочка с каштановыми волосами и веснушками. Она так сосредоточенно орудовала кистью по бумаге, что я не мог не восхититься — ни намека на сомнение или неуверенность. Изабелла была готова ко всему, никакие трудности ее не пугали.

Справа сидела девочка по имени Грейси. Совсем другая история — тихая, робкая. Ее темные волосы скрывали лицо, и каждый мазок кисти был тщательно выверен. Потертая одежда и старые туфли сдавили мне грудь — я уже знал, что спрошу у Арден, можно ли как-то помочь.

А вот насчет энергии с противоположной стороны стола — там все было предельно ясно. Бенни смотрел на меня с такой ненавистью, будто я убил его любимую собаку. Он лишь изредка отвлекался от своей работы, чтобы подправить какие-то детали на картине.

Я посмотрел на свое творение. Задание было простым: нарисовать то, что делает тебя счастливым. Я хотел изобразить Арден, но был почти уверен, что Бенни меня бы за это съел живьем. Да и талант мой в живописи был… ограниченный. Поэтому я выбрал простую пейзажную сцену — вид с участка земли, который официально стал моим два дня назад.

Я чуть наклонился к Грейси:

— Очень красиво получилось.

Она подняла взгляд буквально на долю секунды. В ее глазах сверкнули янтарные огоньки, и тут же лицо снова спряталось под занавесом волос.

— Спасибо, — прошептала она.

В груди снова сжалось. На ее рисунке были три фигуры на фоне колеса обозрения.

— Это твоя мама? — спросил я, указывая на самую высокую.

Грейси покачала головой:

— Это Хей-Хей. Моя сестра.

— А это?

— Другая сестра. Маме не нравится ярмарка.

Что-то в этом мне не понравилось. Ну да, не всем по душе толпы и музыка, но если твои дети обожают карусели и сладкую вату — ты должен хотя бы попытаться. В памяти всплыли образы поездок на Кони-Айленд с Элли и мамой — теплые, немного размытые, но по-прежнему живые.

— Похоже, вы отлично провели время, — мягко сказал я.

Грейси снова подняла голову на этот раз с улыбкой. Короткой, но ослепительной.

— Это был лучший день.

— Я обожаю такие дни.

Со стороны Бенни раздалось громкое недовольное фырканье.

Я перевел взгляд на него:

— А у тебя что за рисунок?

Он ухмыльнулся с такой самоуверенностью, что я едва не прыснул. Поднял лист бумаги — там была Арден. Темные волосы, фиолетовые глаза.

— Мисс Арден. Она делает меня счастливым.

Этот мелкий хитрюга только что сделал мне выпад в сердце.

— А у тебя что? — спросил он, явно вызывающе.

Я показал пейзаж:

— Горы.

Бенни скривился:

— Горы? Глупо.

— Бенни, — голос Арден прозвучал с той суровостью, которую я еще ни разу не слышал. — Мы так не разговариваем. Как у нас тут говорят?

Он опустил голову, щеки вспыхнули:

— Каждый рисунок красив. У каждого свой путь.

— Вот именно. — Она похлопала его по плечу. — И у тебя получилось здорово.

Бенни сразу приободрился и снова показал ей свою картину:

— Это ты.

Арден будто растаяла на глазах. Черт, этот парнишка крадет у меня все козыри.

— Это, наверное, самое милое, что для меня когда-либо делали, — прошептала она.

Я посмотрел на нее:

— Лучше, чем чизбургер, когда не ел весь день?

Арден чуть не захлебнулась от смеха:

— Чуть-чуть лучше.

Бенни мне подмигнул и беззвучно прошептал: «Лузер».

Я поднялся, потянулся, наблюдая, как Арден обходит столики и хвалит каждого из детей. Она остановилась передо мной и заглянула в глаза:

— Ну-ка, покажи, мистер Пирс, что у тебя получилось.

Черт.

Я почувствовал, как от ее голоса у меня напряглось все тело. Не сейчас. Я быстро переключился на воспоминания о раздевалке после матча, запахе носков и пота — только бы отвлечься от Арден, говорящей «мистер Пирс».

Я сунул ей свою картину.

— Он должен поработать над тенями, — прокомментировал Бенни, не поднимая головы.

Арден взглянула на меня, в глазах плясали смешинки.

— Все такие умные, — пробормотал я.

— Он, кстати, не ошибается, — сказала она, указав на одно место на горе. — Если добавить тени, получится объемнее.

Я наклонился ближе и забрал лист обратно:

— Обязательно доработаю, мисс Уэйверли.

Ее губы приоткрылись от неожиданности, дыхание стало чуть резче.

— А мою ты видела, мисс Арден? — крикнула Изабелла, сунув перед собой рисунок. — Это фейерверки!

Картина была как сама Изабелла — яркая, шумная, вся в красках и мазках. Бумага от краски изогнулась.

— Иззи, — Арден улыбнулась. — Это, наверное, твоя лучшая работа!

— Ессс! — Изабелла пустилась в пляс прямо на стуле, подняв руки вверх.

— Выпендрежница, — буркнул Бенни.

Изабелла сузила глаза:

— То, что у мисс Арден появился новый бойфренд, не повод быть таким ворчуном!

— Неправда! — взвыл Бенни.

Я, может, и не отец, но с хоккеистами работал не первый год — эти двое были точь-в-точь как игроки перед дракой. Время отвлечь внимание.

— Кто поможет мне сделать так, чтобы мои горы были не такими ужасными?

Три пары глаз уставились на меня, рты раскрылись.

Я взглянул на Арден, виновато скривился:

— «Ужасные» теперь считается плохим словом?

Она едва сдерживала смех:

— На грани. Но мы ведь не говорим так о своей работе. Верно, ребята?

— Верно, — быстро согласился Бенни.

— Угу, — поддакнула Изабелла.

Грейси лишь кивнула.

— Но ведь всегда можно попросить о помощи, правда? — мягко добавила Арден.

Дети снова закивали.

— А кто поможет мистеру Линку? — спросила она, обвела взглядом группу.

Руки поднялись почти одновременно. Даже Бенни вызвался.

Я откинулся на спинку стула, который явно задумал оставить мне в наследство хроническую боль в спине, и с трудом подавил улыбку, наблюдая, как трое маленьких художников наваливаются с советами. Но мой взгляд все равно следовал за Арден. Она легко лавировала между столами, будто рождена для этого. С детьми она была на своей волне. Вот со взрослыми — все иначе. Там у нее была осторожность. Настороженность.

Из галереи вышел Денвер. Шел уверенно, прямо к Арден. Я сжал челюсти, раздражение поднялось мгновенно. Не мог я его переваривать. Не потому, что он сделал что-то конкретное. Просто бесил. Наверное, из-за того, как он смотрел на нее.

Там было влечение, это очевидно. Но дело не только в этом. Он смотрел на нее как на чистый чек — осталось только вписать сумму.

Он нагнулся, что-то прошептал ей на ухо. Лицо Арден тут же напряглось, и она резко покачала головой.

— Мистер Линк, — позвала Изабелла. — Вы вообще слушаете?

Нет, не слушал.

— Прости, Изабелла, — сказал я, постаравшись переключиться обратно.

Бенни скосил взгляд через плечо и сморщил нос:

— Мне он тоже не нравится.

Внезапно я почувствовал, что нас с моим маленьким противником теперь кое-что объединяет.

— Он неправильно смотрит на мисс Арден, — прошептала Грейси, украдкой бросив взгляд на Денвера.

Тихие дети обычно замечают больше. А Грейси была именно такая. И тот факт, что даже она уловила это… заставил меня напрячься.

Раздражение усилилось, когда во двор вошел еще один гость. Квентин А́рисон — тот самый козел из прошлой недели. Шел целеустремленно, прямо к Арден. В пиджаке и лакированных туфлях, в жару под тридцать градусов. Часы на запястье сияли так, будто он собирался отражать солнечные вспышки в космос, а кольцо на мизинце — просто цирк на выезде.

— Вот этого я не перевариваю вообще, — пробормотал я и резко встал, отодвинув стул. Направился прямо к этому идиоту.