Прекрасное изгнание

37

Линкольн

— Прости, что беспокою, — сказала Нина по телефону. — Я знаю, у тебя сейчас полно дел.

— Это не значит, что я недоступен, если ты меня понадобишься, — ответил я, заходя в небольшой садик перед зданием The Collective. Было сразу понятно, что его оформлял художник. Узкая каменная дорожка выложена затейливым узором, вокруг буйно цвели цветы, а в центре стояла скамейка с мозаикой.

— Это из-за твоего отца.

Я напрягся, пальцы сжали телефон крепче.

— Он снова нацелился на кого-то из наших потенциальных?

После истории с Ice Edge мы ужесточили правила безопасности, но иногда казалось, что у моего отца есть глаза повсюду.

— Не на кого-то из тех, кого мы рассматриваем. — Нина помедлила. — Похоже, он нацелился на Sparks.

Все внутри меня замерло. Отец терпеть не мог, что я владею хоккейной командой. Равно как и то, что я вообще играл в хоккей в школе. Для него это было ниже нашего статуса. Если уж я и хотел заниматься спортом, он ожидал, что я выберу что-то из его одобренного списка. Теннис. Гольф. Возможно, он бы даже смирился с лакроссом.

Он говорил, что жестокость этой игры — это не для нас. Но, по крайней мере, это было честно. Настоящее насилие в стиле Филипа Пирса куда коварнее — он как змея в траве. Просто расставляет костяшки домино в нужных местах и смотрит, как они падают. Именно так он поступил с моей матерью.

— Что тебе известно? — спросил я с таким напряжением в голосе, что едва узнал себя.

— Прости, Линк, — мягко сказала Нина.

Ее мягкость только усугубляла ситуацию, но я сдержался, чтобы не сорваться.

— Это не твоя вина. Просто говори.

Она знала, что мне нужно, чтобы она сорвала пластырь. И в тот же миг ее голос стал деловым, отстраненным.

— У меня информация от трех разных источников: твой отец ведет осторожные разговоры с нужными людьми.

— С кем? — прорычал я.

— Есть подтверждение по трем именам. Работаю над остальными. Брент Льюси из отдела тестирования на вещества. Карл Оуэнс из Совета управляющих лиги. И Юэн Максвелл.

С каждым именем становилось только хуже. Брент с его тестами на запрещенные вещества мог бы сильно досаждать, но я верил своим парням — у нас с этим строго. Мы ясно дали понять, что никаких компромиссов не будет.

Карл настораживал — если появятся фальсифицированные доказательства, что я плохо управляю командой, можно было бы запустить расследование. Но Юэн… Юэн — это удар в спину. Один из самых старых членов совета директоров Sparks. Насколько мне было известно, у нас были хорошие отношения. Он предпочитал действовать осторожно, но мы всегда находили компромисс.

То, что он не сказал, что отец с ним связывался, было предательством. И, возможно, это было только началом. Началом плана по тому, чтобы лишить меня статуса владельца команды. А ведь невозможно вести за собой, если в тебя не верят.

— Мне нужен полный список, — отрезал я. — Потом поговорим о стратегии.

— Пора переходить в наступление. Если ты не начнешь сопротивляться, он не остановится, — тихо сказала Нина.

Как хулиган на школьном дворе — ему нужно, чтобы ты убежал или ударил в ответ. Я все думал, что лучшее решение — просто игнорировать, но, может, я ошибался.

— Мне надо подумать. Дай мне день-два.

Лучшие бизнес-решения никогда не принимаются на эмоциях — в ярости или на подъеме. И уж точно не из-за эго. Но Sparks… это моя любимая компания. Потому что это не просто бизнес. Это братство. И я ненавидел отца еще сильнее за то, что он пытается это разрушить.

— Хорошо, — сказала Нина. — Приступаю.

— Спасибо. — Я отключился, прежде чем она успела спросить, в порядке ли я. Потому что я не хотел лгать своей партнерше и подруге. Вместо этого засунул телефон в карман и провел рукой по волосам, с силой дернув за пряди.

— Все так плохо?

Я обернулся на голос Арден — хрипловатый, сочувственный.

— Привет. Ты в порядке?

Она цокнула языком.

— Сначала ты.

— Пустяки…

— Линк. Мы правда так будем? Тогда по-честному. Обоюдно.

— Ты только что уволила подругу…

— И я могу справиться с этим и с тем, что ты мне скажешь.

Я вздохнул и притянул ее к себе, вдыхая запах свежей вишни и позволяя ему смыть привкус отца.

— Думаем, мой отец пытается захватить Sparks.

Арден резко отпрянула, выскользнув из моих рук и унеся с собой запах вишни.

— Что?

Я кивнул.

— Расставляет ловушки, как обычно.

— Он уже делал так раньше? — нахмурилась Арден.

Я опустился на мозаичную скамейку, опустив голову и зажав переносицу между пальцами. Я не знал, как это объяснить. Даже мне, человеку, который прошел через все это, все звучало как бред.

Запах вишни вернулся — Арден села рядом, приблизившись. Она провела ладонью по моей спине, рисуя круги, — такое утешение я не чувствовал уже много лет.

— Я рядом.

Простое обещание. Но твердое, как сама Арден.

— Моему отцу необходимо доминировать во всем.

Арден молчала, продолжая свои круги.

— В каждом моем увлечении в детстве он должен был доказать, что он лучше, или что это глупость. От ракет до пианино. — В голове всплыли десятки воспоминаний. Как он обвинял маму в том, что она меня балует, когда она похвалила мой рисунок. Как прерывал уроки пианино, чтобы показать, «как надо». Я даже не заметил, как стал прятать от него все, что любил, просто чтобы защититься.

— Когда я вырос и понял, кто он на самом деле, я начал отдаляться, — продолжил я.

— Ему это, думаю, не понравилось?

Я усмехнулся.

— Еще как. — Мои пальцы вцепились в колени. — Когда у меня появилась первая серьезная девушка на втором курсе, за две недели до того, как мы должны были съехаться, я получил конверт с фотографиями. Как он трахает ее.

Арден тяжело вздохнула.

— Линк...

— Он всегда хочет отобрать у меня все, что я люблю. Не успокоится, пока я не вернусь домой и не стану плясать под его дудку. Чтобы он контролировал каждый мой шаг.

— Он ведь с Элли делает то же самое? — тихо спросила Арден.

Я кивнул, чувствуя, как на меня накатывает тоска.

— С ней он действует тоньше. Более стратегически. Но он знает, что я вижу его насквозь. Поэтому и не скрывается. Думаю, ему даже нравится, что я все понимаю.

Арден взяла меня за руку, подняла ее с колена, просунула свою ладонь под мою, а сверху накрыла другой.

— Похоже, он болен.

Наверняка так и было. Люди не становятся такими просто так. Возможно, мой дед обращался с ним точно так же. Но сейчас причина уже не имела значения.

— Иногда кажется, что это никогда не закончится. Я все надеюсь, что если буду достаточно долго его игнорировать, он просто... сдастся и даст мне жить своей жизнью. Но этого не происходит.

Пальцы Арден сжались крепче.

— Как думаешь, он примет мой вызов на поединок по джиу-джитсу?

Я не сдержал смех.

— Ты хочешь уложить его на лопатки?

— Еще как хочу. И, может, в финале — кастрация, для верности.

Я сжал ее пальцы еще сильнее.

— Люблю тебя, Злюка.

В ее глазах мелькнула паника, но она тут же подавила ее.

— Я тут фантазирую о кастрации твоего отца, а ты признаешься мне в любви?

— Ты ведь такие нежности говоришь.

Арден тихонько рассмеялась, но тут же стала серьезной.

— Чем я могу помочь?

— Думаю, пока ничем. Надо дождаться полной картины.

— Но ты будешь бороться? — спросила она, и я уловил в ее голосе нотку надежды.

— Буду. Я просто не хочу опускаться до его уровня.

— Эй. — Арден притянула наши руки к себе, вместе с этим захватив и мое внимание. — Ты и не опустишься. Просто помни: сражаться с ним — это не значит играть по его правилам. Как на поединке. Ты не поддаешься на игру соперника, ты навязываешь свою. Но это не значит, что ты не отвечаешь ударом.

— Ты у меня мудрая, знаешь об этом?

Она наклонилась, ее губы едва коснулись моих.

— Еще бы. И я с нетерпением жду, когда ты наденешь ему на задницу.

Я расхохотался.

— Моя злюка.

Арден встала, потянув меня за собой. Хотя это было не борьбой — я бы и сам пошел за ней куда угодно.

— Пошли, Ковбой, — сказала она, и уголки ее губ изогнулись в улыбке. — Я отвезу тебя кое-куда.