Прекрасное изгнание

53

Арден

Я поморщилась, когда доктор Эйвери отпустил мою руку и уставился на меня взглядом, от которого не спрячешься.

— Ты уверена, что не хочешь обезболивающее?

Я покачала головой и откинулась на массивный диван в гостиной Коупа. Брут лежал у моих ног.

— Тайленола достаточно.

Линк буквально излучал раздражение и тревогу, сидя рядом со мной.

— Прими таблетки. Нет смысла терпеть боль. Ты сама недавно мне это напоминала.

Я повернулась к нему, укладывая колено, все еще в шелке, на его бедро. Бедное розовое платье теперь было в брызгах крови. Кажется, из шелка такие пятна не выводятся.

— Со мной все в порядке, — пообещала я. — Надо просто освежить навыки самообороны. Кай займется этим.

Мне удалось выкрутить Ханне руку и выбить нож, но прежде, чем это произошло, лезвие все же задело мою ладонь. Порез был не глубоким, но кровил сильно, чем вызвал у Линка и Трейса бурю недовольства.

— Еще бы, — отозвался Кай с противоположной стороны дивана. — Как только снимут швы — сразу в зал.

Он пытался держаться легко, но я видела тень в его янтарных глазах. Фэллон тоже ее заметила и держалась рядом, не позволяя ему утопить своих демонов в очередной авантюре.

Моя семья волновалась. Друзья тоже. Поэтому мы и собрались все в гостиной Коупа. Я старалась убедить их, что со мной все хорошо, но никто мне не верил. Хотя в итоге я отделалась всего лишь порезом на ладони, а Ханна сейчас была в наручниках.

Исайя провел рукой по лицу:

— Я так…

— Еще раз извинишься и я нападу на тебя с макетным ножом, — отрезала я.

Никто не засмеялся.

— Ну же, — подбодрила я. — Это же хоть чуть-чуть смешно.

Линк наклонился и поцеловал меня в макушку:

— Пройдет еще много времени, прежде чем я увижу в этом хоть каплю юмора, Злюка.

Фара усмехнулась:

— А я вот посмеялась бы. Но знаю, что Исайя дал бы мне по башке, так что…

Я приподняла уголки губ:

— Знала, что на тебя можно положиться.

— В плане неуместных шуток, — вставил Исайя и посмотрел на меня уже мягче. — Разреши мне сказать это еще один раз и я замолчу.

Я тяжело вздохнула:

— Ладно.

— Прости. Я правда не знал, что она так на мне зациклена. Я думал, что мы просто друзья. Но теперь чувствую себя виноватым. Будто это я как-то…

У меня сжалось внутри. Я знала, через что он сейчас проходит. Как он, должно быть, чувствует себя после того, как на стене оказались фотографии его самых личных моментов.

Я подалась вперед и заглянула ему в глаза:

— Это не твоя вина. У Ханны… сломанная психика. И она зацепилась за тебя, как за спасательный круг.

Уголок его челюсти дернулся, но он кивнул.

— Вот и хорошо, — сказала я, снова откидываясь назад и прижимаясь к Линку.

Доктор Эйвери улыбнулся и встал со своего места на журнальном столике:

— Рад видеть, что ты не теряешь бодрость духа.

— Никогда, — ответила я, улыбаясь в ответ. — Спасибо, что приехали, чтобы мне не пришлось тащиться в приемный покой.

Он похлопал меня по колену:

— Всегда рад помочь. Но, пожалуйста, держись от опасности подальше хоть какое-то время.

— Прекрасный план, — сказала Нора, входя в комнату. За ней шла Лолли. — Вот, чай. — Она обошла диван и поставила чашку на стол.

— Я пыталась подлить туда чего покрепче, но моя девочка слишком шустрая, — проворчала Лолли.

Нора покачала головой:

— И всегда буду.

— Не забудь держать руку сухой ближайшие сутки, — напомнил доктор, направляясь к двери. — Если будешь мыться — оберни пленкой.

— Думаю, выберу ванну, — заверила я. Моим мышцам она сейчас особенно нужна.

— Я провожу, — сказал Коуп, поднимаясь.

— Тебе тоже пора, — я посмотрела на него. — Ты должен был улететь еще пару часов назад.

Коуп, Саттон и Лука собирались лететь обратно в Сиэтл на самолете Линка — у Коупа завтра были важные встречи с командой.

Коуп посмотрел на меня, как на сумасшедшую:

— На тебя напали. Я никуда не полечу.

— Почти напали, — попыталась я смягчить.

— Кто-то пытался тебя зарезать или нет? — нахмурился он.

— Лучше не вспоминать, — простонала Нора, заламывая руки.

Я одарила брата многозначительным взглядом:

— Попытались, да не вышло. У меня всего лишь порез, да и то едва ли швы понадобились. Я в порядке. И главное — та, кто это устроила, сейчас в камере. Мне больше ничто не угрожает. Я могу дышать. И вы должны тоже. — Я сделала глубокий вдох. — Я так вас всех люблю.

Слова обжигали, но оставляли после себя красивые шрамы.

— Мне невероятно повезло, что у меня есть вы. Но я не хочу, чтобы вы прекращали жить из-за того, что беспокоитесь обо мне.

Коуп расправил плечи:

— Ты сказала, что любишь нас.

— Потому что это правда.

— Я знаю, — прохрипел он. — Все мы знаем. Но ты почти никогда этого не говоришь.

Я перевела взгляд на Линка и оставила его там:

— Кто-то научил меня, что говорить такие слова — важно.

— Черт, — проворчал Коуп. — Я хотя бы хотел врезать Линку за то, что он с моей сестрой, но он действительно тебе подходит.

Линк рассмеялся и повернулся к нему:

— Извини?

— Еще бы. Ты украл мое святое братское право.

Саттон подошла к Коупу и обняла его:

— Думаю, ты переживешь. А Арден права. Нам пора вернуться в Сиэтл. Ты слишком много работаешь, чтобы сейчас все сорвать.

Коуп взглянул на меня:

— Ты точно уверена?

— Точно.

Они уже собирались забрать Луку, который залипал в мультиках вместе с Кили, как вдруг раздались голоса. По коридору к нам шли Трейс и Энсон. Они остановились, увидев, сколько нас собралось. Оба выглядели… уставшими.

На лице Трейса не было привычной злости — только усталость и, может, даже печаль.

Линк обнял меня за плечи, прижав к себе:

— Что нового?

Трейс вздохнул:

— Ханну перевели в окружной изолятор несколько часов назад. Мы обыскиваем ее квартиру и мастерскую. Нашли маску, которую она использовала при нападении, и футбольные щитки ее брата — она надела их, чтобы выглядеть крупнее на видео. Сложнее всего было найти ее машину, но когда нашли — в багажнике лежала винтовка. Калибр совпадает с пулей, найденной на месте лагеря.

Я повернулась к Энсону:

— Ты с ней говорил?

Если кто и мог понять, что творилось в голове Ханны, так это он. А я должна была понять.

Энсон слегка кивнул. Все взгляды обратились к нему.

— Я говорил с ней не так долго, чтобы ставить диагноз — даже если бы у меня до сих пор были на это полномочия. Но жизнь у Ханны была тяжелая. С ней обращались жестко. И тогда, после особенно жуткой ссоры с родителями… Исайя был добр к ней. И она вцепилась в это.

На лице Исайи пронеслась буря эмоций.

— Не только я был добр к ней. Фара, Арден, даже Денвер — все старались.

— Это не всегда поддается логике, — мягко пояснил Энсон, переводя взгляд на меня. — Так же, как и то, что она винила тебя в том, чего сама не получила. Но это не значит, что у всего этого нет корня.

— И в чем же этот корень? — спросил Шеп, подаваясь вперед. Тея продолжала гладить его по спине.

— Исайя стал для Ханны воплощением доброты и передышки, которых ей так не хватало в жизни. — Энсон быстро глянул на меня. — А у Арден было все то, о чем она только мечтала. Признание, внимание к ее искусству. Любящая и поддерживающая семья. Внимание Исайи.

Я сильнее прижалась к Линку, мечтая просто исчезнуть. Его губы едва коснулись моих волос:

— Это не твоя вина.

— Он прав, — согласился Энсон. — Ни ты, ни Исайя не виноваты. И даже сама Ханна — не совсем. Именно это и делает все таким болезненным.

В глазах Фары вспыхнуло возмущение:

— Вы как-то слишком «все мы братья» устроили. Она же следила за Исайей. Напала на Арден. Кто знает, что еще могла бы сделать?

Меня вдруг накрыла такая усталость, что я едва держала голову.

— Она больна, Фара. И это только грустно.

Фара фыркнула:

— Дайте мне спокойно побеситься.

Я слабо усмехнулась:

— У каждого свой способ справляться.

Трейс сменил позу, скрестив руки на груди:

— Прокурор захочет знать, насколько серьезно вы собираетесь настаивать на обвинении.

Если бы пострадала только я, я бы просила о самом мягком наказании. Но пострадала не только я. Она могла убить Линка.

Я подняла на него взгляд — он смотрел на меня с такой любовью, что сердце сжималось.

— Она больше не должна иметь возможности причинить кому-то вред, — прошептала я, отводя взгляд от мужчины, державшего мое сердце в руках. — Ей нужна помощь, но и место, где она не сможет навредить себе или другим.

Трейс кивнул:

— Поговорю с прокурором о возможности перевести ее в охраняемую психиатрическую клинику вместо тюрьмы. — Он взглянул на Линка. — Ты согласен? Все-таки стреляла она в тебя.

Линк обнял меня крепче:

— Я за любой вариант, который выберет Арден.

— А она просто слишком вежливая, чтобы сказать вам всем, что хочет остаться наедине со своим красавчиком, — вставила Лолли.

— Арден вообще не бывает слишком вежливой, — хмыкнул Кай.

Фэллон шлепнула его по руке:

— Она как раз очень даже вежливая. Ты бы понял, если вспомнил, как она простила тебе тот корявый захват на днях.

Кай резко обернулся к ней:

— Мои захваты никогда не бывают корявыми!

Фэллон вскинула бровь:

— Уверен?

Он нахмурился:

— Хочу повтор.

— Конечно, хочешь, боец, — сказала Фэллон, поднимаясь на ноги и увлекая его за собой.

Постепенно все стали расходиться. Коуп сжал мне плечо:

— Ты точно уверена, что не против, если мы уедем сегодня?

— Абсолютно. Я приму ванну и отправлюсь спать. Мне бы неделю отоспаться.

— Вампир, — пробормотал он, целуя меня в макушку.

— Люблю тебя, губастик, — крикнула я ему вслед.

— И я тебя.

Нора похлопала меня по руке:

— Позвони, если что-то понадобится. Я завтра загляну с едой. Что-нибудь хочется?

Я посмотрела на нее с улыбкой:

— Мексиканскую запеканку?

Она рассмеялась:

— Будет.

— Спасибо, мам.

Ее глаза затуманились:

— Отдыхай.

Мы с Линком не двигались, пока все не ушли. Слушали, как хлопают дверцы машин, заводятся моторы. Но слова не произносили до тех пор, пока дом не погрузился в тишину.

Линк убрал с моего лица прядь волос:

— Мое сердце остановилось, когда она бросилась на тебя.

Я крепче прижалась к нему:

— Прости. Я здесь. Никуда не денусь.

Он положил ладонь на мою грудь:

— Мне придется напоминать себе об этом снова и снова. Надеюсь, ты не против прилипчивого бойфренда.

Я усмехнулась:

— Бойфренда, да?

Линк тихо рассмеялся, и этот звук ласково прошелся по моей коже:

— Глупое слово. Но сойдет, пока ты не позволишь мне быть мужем.

Во мне все сжалось:

— Линк.

— Не сейчас, — прошептал он, коснувшись моих губ. — Но скоро.

Живот сделался легким, как у бабочки. Я приготовилась к привычному страху — тому самому, что поселяется внутри, когда понимаешь, как много тебе значит человек… и как страшно его потерять. Но страха не было. Мы прошли слишком много, чтобы отдать победу ему.

— Я люблю тебя, — прошептала я в его губы.

— Я знаю.

Я рассмеялась и оттолкнулась от его груди:

— Хочу принять долгую, очень горячую ванну, — пробормотала я.

— Хочешь у меня в комнате? Там ванна побольше.

Он был прав. Коуп пошел на все ради уюта — в каждой ванной комнате. А сегодня мне нужен был именно этот переизбыток. Я кивнула:

— Отлично. Можно одолжить у тебя штаны?

— Ты же знаешь, как я люблю тебя в своей одежде.

— Собственник.

Линк усмехнулся у моих губ:

— Когда речь о тебе — всегда.

В комнате зазвонил телефон. Линк выругался и достал его:

— Это Элли.

— Ответь, — попросила я. — И захвати с собой Брута, пусть погуляет.

Он кивнул и поднялся, пока телефон все еще звонил:

— Пошли, Брутик. Нас выставляют за дверь.

Я лишь покачала головой, наблюдая, как они уходят во двор. Поднявшись по лестнице, я тут же почувствовала, как ноют мышцы. Да, ванна — то, что нужно. Но как только заживет рука, я снова пойду в зал. Вся эта история с Ханной ясно показала мои слабые места. И я собиралась устранить их, сосредоточившись на этом как никогда.

Пройдя по коридору, я остановилась у комнаты, где Линк жил время от времени. Коуп оформлял каждую гостевую спальню под вкус одного из нас. Эта — под Шепа. На стенах висели стилизованные архитектурные рисунки, а мебель была в духе рустик — все, как любит Шеп.

Я подошла к комоду, начала искать футболку и штаны. Мои пальцы коснулись мягкого хлопка старой футболки Seattle Sparks — я тут же вытащила ее и бросила на кровать. Потом нашла спортивные штаны. Они были огромными, я в них утону, но, может, шнурок на талии спасет.

Я перешла в ванную и щелкнула выключателем. Свет показался слишком ярким, и я машинально посмотрела на свою ладонь. Жидкий пластырь, который использовал доктор Эйвери, сработал. Злобный порез на коже теперь выглядел просто как красная линия.

Но шрам останется. И он будет напоминать мне об этом вечере. О всем, что мы пережили с Линком. Я вдруг поняла, что не жалею об этом. Потому что он будет также напоминать и о том, через что мы прошли и насколько мы сильны, когда вместе.

Я осторожно провела пальцем по красной полоске, чувствуя благодарность вместо боли, и позволила этому ощущению полностью охватить меня.

Наконец я опустила руку и направилась к огромной ванне. Но как только потянулась к крану, все погрузилось в темноту.

Паника обожгла изнутри, сковала мышцы. Дыши. Я повторяла это себе снова и снова, проклиная тот факт, что не взяла с собой ни телефон, ни ключи с новым фонариком, который подарил мне Линк.

Перед глазами заплясали черные пятна, я вцепилась в край ванны. Нет. Я не позволю страху победить. Это просто дурацкое отключение электричества. Наверняка из-за рекордной жары, которая была днем.

Я заставила себя выпрямиться, сосредоточившись на дыхании. Линк был внизу, прямо за дверью. Я найду его, и все будет хорошо.

Я прошла в спальню и тогда услышала это. Шаги. Не быстрые, какими были бы у Линка, если бы он узнал о пропаже света, а медленные, выверенные. Намеренные. А затем — голос.

— Давай поиграем, Шеридан. Ты прячешься, а я ищу. Даже до десяти досчитаю. Беги, пока можешь.