Княжий венец

Глава 30.

Думал Велеслав что утро облегчение принесет, да только видимо провинился он перед Богами. Наказать его решили медленной пыткой. Потому как начала валорка его сторониться. Говорила спокойно, доброжелательно, но чувствовал, что на расстоянии вытянутой руки его держит. Не подступишься. А вот Вояту будто благоволить стала? Не может такого быть, чтобы охотника она выбрала из глухой деревни! А вдруг? Или это ревность жадная в душе голову подняла и на все, как сквозь кривое зеркало, смотрит?

Пока споро шли до второй топи, то и дело отходил в сторону охотник, обрывал что-то с кустов мелких, то к травинкам нагибался. Несколько раз косился на него князь насмешливо – нешто как блаженный собирает всякий мусор? Да только не блаженный, а лис пронырливый. Окликнул через некоторое время девушку, что демонстративно шагала вместе с близнецами. Оставив двоих незадачливых соперников тащиться за их спинами. Остановилась валорка, вопросительно взметнулись тонкие брови.

- Возьми это, Тамирис, - протянул ей небольшой букетик.

- Зачем? – не смогла сдержать улыбки.

- Там душица и другие травы пахучие. Топь вторая не зря Смердящей зовется. Серные источники там и еще не пойми что. Но пахнет, как в свинарнике у нерадивого хозяина. А ты травы прикрепи к вороту рубахи – все одно легче будет.

- О! Спасибо, – удивленно распахнула она на Воята глаза фиалковые. И так хороша была, что едва не сграбастал ее охотник в объятья. От такой малости эвон сколько радости ей. Да он все окрестные леса выкосит за одну ее улыбку, - получается, там и не растет ничего?

- В общем-то и нет, - развел он руками, радуясь, что продолжить разговор готова. Значит не сердится на вчерашнее.

- Тогда зачем вы туда ходите?

- Там самое доброе железо получается. Мы железные болванки оставляем в особых местах. Притапливаем на определенный срок. Пропитывается оно и тем особую прочность приобретает.

- Эх, Воят, все наши секреты сейчас выболтаешь, - рассмеялся рядом идущий Чеслав.

- Так не кому-то. Ей – можно. Ежели бы не она, наши секреты с нами в могилы ушли. Хотя и могил бы не было, только косточки под солнцем белели.

- Не надо о том. Говорила же, - поморщилась Тами.

- А еще на той топи…

Воят незаметно подстроился под шаг девушки, рассказывая все самое интересное, что знал про эти земли. И плевать ему было, что взгляд соперника спину прожигал. Не будет он более в стороне стоять! Времени мало осталось. Все что сможет – сделает чтобы понравиться, а далее пусть уж сама решит, ее выбор.

Ох, и правду топь это была Смердящая! Правильно ее местные нарекли. Вздыхала желто-коричневая жижа, вспучивалась пузырями, что лопались и выбрасывали в воздух особо смрадные пары. Сотню раз благодарна была Тами за букетик, что на вороте благоухал. Какой милый и своевременный подарок! Если бы не он – стошнило бы ее еще на подходе к гиблому месту. По идее обойти эту топь можно было – серные сточники не дадут трупам сохраняться. Но болота обширны, ежели где-то есть уголок, куда не доходит смердячее безобразие, то рисковать нельзя. Ни единого шанса не получит неведомый колдун, пусть и не надеется. Как можно быстрее закончила Тамирис все необходимое, и убрался отряд подальше от гиблого места.

Вот только запах гадостный, казалось, ну, никак не может их оставить. Будто вплелся и в одежду, и в волосы. Понюхала она свою косу и фыркнула, сморщив нос. Казалось, даже в ноздрях застряла вонь, как ни прятала Тамирис нос в ароматный букетик.

- Никак не отпускает? – по-доброму усмехнулся Воят, наблюдая за девушкой.

- Мне кажется я вечно пахнуть буду, кактоместо, - пожаловалась она.

- Не переживай. Сейчас тебе позабыть про запах надобно, будто и нет его. А придем на Ягодное болото – покажу место, где искупаться можно будет.

- Так вода в ручьях холодная!

- Кто сказал, что я тебя к ручью отправлю? – хитро улыбнулся Воят, разбудив жгучее любопытство.

- А куда?

- На месте и увидишь, - светлые, как летнее небо глаза, мягко взглянули на девушку, - а пока – на вот, попробуй, - протянул горсть красных ягод.

- Кислая! А хотя нет, приятно, - одну за одной отправляла их Тамирис в рот, удивляясь необычному вкусу, - что это?

- Клюква это. Пламень-ягода. Главное лечебное богатство наших болот. Щедро растет и морозов не боится, чем ближе к зиме, тем слаще становится. До самых снегов угощает моховая скатерть алыми плодами. А весной, как только начнет таять, тут как тут вечнозеленые кустики клюквы. Загорятся на них прошлогодние красные огоньки, разойдутся во все стороны по болоту. И отправляются наши люди за первыми ягодами-подснежниками. В эту пору, особенно для уставших птиц, что вернулись из неведомых краев, страшен не только мороз, но и бескормица. Единственное спасение для красавцев журавлей − болотные ягоды. Оттого, у клюквы второе, нежное и сказочное название − журавины…

Тами замерла, во все глаза глядя на охотника. То, как он рассказывал, с какой любовью говорил о своей земле и людях. Как умел заботиться, ненавязчиво и к месту. Это же именно то, о чем мечтает каждая девушка! И так много, казалось, хотели сказать добрые голубые глаза…

- Спасибо, - прошептала она, с трудом выходя из невидимого плена, - ты дал мне гораздо больше, чем горсть ягод.

- Я готов отдать тебе все, что у меня есть.

- Но…

- Но ты об этом просто подумаешь, хорошо, Тамирис?

- О деле ей сейчас думать надо. А не о всяких глупостях! – лопнуло у князя терпение. Все утро селянин круги нарезает вокруг валорки. Ишь, заботливый выискался! Букетики облезлые ей таскает. Ни гроша за душой, вот и обходится подножным кормом. Еще пусть веник банный принесет и звезду с неба пообещает!

- Глупоститыговоришь, Леслав, - осадила его Тами, - если не слышишь и не видишь красоты.

- И в чем она? – скептически поднялась темная бровь.

- В словах. В поступках. Даже в каждом листочке и травинке.

«В тебе моя красота!» - хотелось гаркнуть на весь лес, - «Дышать мне больно от того, что другой к тебе подходит, а ты его привечаешь». Да только не может она охотника выбрать! Не может и все тут! А почему? А потому что он, Велеслав, ее своей давно считает. Дождаться надо, когда провожатые обратно оправятся. Тогда уж он развернется во всю мощь. Никто из девок до нее устоять не мог и у нее не выйдет. Подождать только нужно.

«А потом что?» - услужливо подняла голову совесть. «А потом будет хорошо. До звезд и обратно». Вот только согласится ли она вернуться с ним в Миргород в качестве любовницы? Или он успеет пресытиться ее телом до возвращения? А после – сядет на княжий престол и будет вспоминать валорку, как приятное дополнение к приключению на Болотах? Вспоминать ее тело, когда будет делать детей боярской дочери?

От мыслей противоречивых злость поднималась. На себя, на нее, на попутчиков, особливо на одного – больно ретивого. А тот, продолжая споро шагать, по неведомым тропам вывел их к третьей топи. На вид не отличалось это болота от обычного – ни зелени яркой, ни вони. Ягодами только пахло, нежно и ненавязчиво. Водица открытыми лужами меж кочек проглядывала, деревца тонкие ближе к болотному берегу. Хотя за спиной – вполне себе здоровые лесные исполины. Сам берег не топким был, покрыт ровной желтеющей травой.

Вот только и вправду место приметное – незнамо как, невысокая скала широко отгораживала берег болота, будто забор себе поставил рачительный хозяин от гостей незваных. А хозяин явно был – потому как скала аккуратно огораживала карман, в котором стоял приземистый каменный домик. Разномастные валуны стен так ловко были подогнаны друг к другу, будто мозаику кто-то собирал. Крыша покатая, слоем земли покрыта, на которой трава вперемешку со мхом, идеально вписывает домик в окрестный лес. Откуда взяться могло такое чудо в лесной глуши?

- Это что? – изумленно вытаращила глаза Тамирис.

- Знал, что тебе понравится, - улыбнулся Воят, довольный произведенным эффектом.

- Все окрестные ее «Избушкой Велеса» кличут, - не смолчал болтливый Чеслав.

- Не рот, а дырявый кувшин, - беззлобно проворчал охотник, - чудная больно эта изба, от того и прозвали так. С незапамятных времен стоит.

- А хозяин не обидится, что мы нагрянули?

- Ежели дымкаиз трубы нет, значит нет никого. Можно пользоваться

- А если есть?

- Тогда никто не суется. На всякий случай, чтоб не осерчал хозяин. Но за столько времени ни разу на него никто не натыкался. Пользуются в основном охотники, как заимку. Но бережно. Уходят и оставляют все чистым, как было. Иначе в следующий раз не найдешь к избе дороги, кружить будет по лесу. Пошли, покажу. Снутри еще более чудная.

Первое, чему удивилась Тами – как не скрипнула на вид тяжелая входная дверь. Но сразу же позабыла о первом удивлении. Потому что в доме было тепло! Очаг был потушен, но как? Она от удивления потрогала каменную стену – та была ощутимо теплой! Хотя камень должен был обжечь холодом.

- Но как…? – она удивленно повернулась к довольно ухмыляющемуся в бороду Вояту.

- Точно не знаем, но, по-видимому, в стенах и в полу проложены трубы от теплых источников. Зимой так вообще, это место – единственное спасение для раненных или обмороженных. Очаг здесь токмо для приготовления пищи нужен, оттого и дров много не потребуется. Иначе в жизнь не обогреть эту каменную махину.

Тами огляделась – обстановка была грубоватой, но неуловимо-уютной. Создавалось впечатление, что за намеренной простотой хозяин дома думал об удобстве и даже некоторой эстетике. Ничуть не заботясь о расходах и правилах. Например – сундук у двери. Никто из обычных жителей никогда не поставит там предмет для хранения вещей. И отсыреть могут, и украдут в конце концов. А тут – стоит, и явно для того, чтобы всего лишь было удобнее обуваться. Вон и крышка у сундука плоская, даже сверху шкура наброшена. Или кровать у окна. Не ставят так в обычных домах мебель. Ибо от окон дует нещадно, да и заглядывать будут все, кому не лень. А здесь – стояла. У большого окна располагалась солидного размера тахта, покрытая ярким расшитым покрывалом. Еще и подушек несколько разбросано. На полу – яркий ковер и в изголовье до потолка полки с книгами! В лесу!

- Очаг – так вообще хитрая штука, - подал голос один из близнецов, - любое полено в ней дольше обычного горит, так что этой вязанки едва ли не на неделю хватит. А дым из трубы может идти, даже если очаг не разожжен. Чтобы все окрест знали, что в доме кто-то есть.

- Это еще не все. Разувайся. Пойдем, главное чудо покажу, - потянул валорку за собой Воят. Впитывая ее удивление всем сердцем. И гордый, что именно он показал то чудо, от которого фиалковые глаза горят восторгом. Эх, ее бы так в свой дом ввести…

Едва успела она сбросить обувь, как сильная мозолистая рука увлекла за собой. В левой стене оказалась еще одна дверь, а там… Тамирис поняла, что тает от счастья: три каменные ступени вели в круглый неглубокий бассейн, наполненный прозрачной водой, от которой поднимался легкий пар.

- Вода из какого-то скрытого источника поступает. И куда-то уходит. Проточная, но всегда теплая и чистая. Еще и целебная. Раны да порезы заживляет, силы восстанавливает.

Тамирис едва не заплясала от нетерпения. Тело мгновенно зачесалось от макушки до пяток, требуя немедленного погружения в воду. Желая смыть ненавистный запах и дорожную пыль.

- Какое чудо, - пробормотала она, жадно глядя на воду.

- По глазам вижу – вся уже там. Хочешь – искупайся, мы пока припасы разложим. Может даже получится окрест дичь какую подстрелить. Не все же тебе кашами питаться.

- Вкусная у вас каша!

- Кто ж спорит. А если тетерку на вертеле зажарить или зайца – куда как вкуснее? – предатель-желудок в ответ громко буркнул.

- Извини, - покраснела девушка.

- Желудок твой все за тебя сказал. А в голоде ничего постыдного нет. Купайся, а я пойду, покомандую. И не бойся, никто тебя здесь не побеспокоит. Я позабочусь, - добавил веско, нельзя было не верить. Легонько коснулся пальцами ее руки, не смея большего.

Вышла Тамирис с ним следом, только чтобы полотенце и свежую рубаху взять. И сразу же нырнула обратно, не обращая внимания на внимательные синие глаза, в которых явно плескалось недовольство. Отчего она так надолго пропала? Это князь еще не знал, как надолго может исчезнуть женщина в ванной.

Выманил Тамирис оттуда только головокружительный запах жаркого. Хоть и значительно укороченный волос все одно оставался длинным и густым. Оттого его еще перед очагом весь вечер сушить. Да только нет у нее столько времени, расчесала – и ладно. Надо поесть и приниматься за работу, подготовиться к визиту. В том, что заявится сюда колдун – у нее сомнений не было. Единственное это большое болото на всю округу осталось. И охотники заверили, что здесь его самая глубокая часть. Далее мелководье обширное, не поднимет он оттуда столько, сколько надобно.

Четыре пары глаз скрестились на ней, когда она нехотя заставила себя выйти из купальни. Разрумяненная и посвежевшая. Близнецы лишь мельком встретили ее улыбками и продолжили разливать еду по тарелкам. А вот две другие пары – синие и голубые вспыхнули желанием, после чего она стыдливо отвернулась. Неудобно стало под пристальными взглядами. И чего мужчины на нее так смотрят-то? Рубаха на ней только свежая да коса небрежно едва заплетена, чтоб волос быстрее просох. Еще пряди вкруг лица легли, ну никак и не пригладить, как не закладывай за уши. Распустить бы волос совсем, да такое только перед мужем возможно. Не могла сразу валорка через все традиции переступить. Спокойно улыбалась, не знала, что едва мужчины сдерживаются, чтобы не броситься к ней. Себе присваивая и другому доказывая, что нет у соперника никаких прав. Не было и не будет.

Дружной компанией сели за стол и с аппетитом поужинали. Кусочки сочной дичи таяли во рту, хотелось есть и жмуриться от счастья. Несколько раз благодарила валорка Воята, но тот лишь отмахивался – мол, близнецы на охоту ходили. Он лишь готовил, потому как не мог из дому выйти. Чтоб ее один на один с соперником не оставить. И так от мысли что уйти придется, сердце болезненно сжималось. Мало шансов устоять у молодой девки супротив опытного взрослого мужчины. До насилия пришлый, понятное дело, не опустится. Да только много других способов есть согласие с девичьих губ сорвать. Только если о другом будут ее мысли – не добьется ничего смазливый горожанин.

Оттого, когда собирались уже уходить – отвел ее Воят в сторону под предлогом объяснить, чем и как в доме пользоваться.

- Ты, поди, наш разговоров с Леславом слыхала? – на стал он ходить вкруг да около.

- Частично, но…

- Правду я сказал. И перед тобой скрывать не буду, - глаза цвета летнего неба ласково посмотрели на девушку, - с первого взгляда тебя полюбил. Едва раз только лицо твое увидал – и пропал. Только ты у меня в голове и сердце! Люблю и замуж тебя зову. Женой своей хочу видеть. Ничего не убоюсь и ничего мне не нужно, только ты.

- Но мы же почти не знакомы? – растерянно прошептала она.

- Знаю. Оттого и не тороплю. Прошу – подумай, девушка. Как вернешься – поживи в селении, а я ухаживать буду, чтобы узнала меня получше. Все сделаю, чтобы перестала чураться и посмотрела ласково. А ежели в город уехать захочешь – с тобой поеду. Во всем помогать буду. Вместе начнем жизнь нашу строить.

Твердые мозолистые пальцы робко коснулись ее ладони, что так не вязалось с суровым обликом охотника.

- И способности мои тебя не пугают?

- Ты же людям помогаешь – что дурного? Горжусь я тобой и умениями твоими.

- Неожиданно это…

- Любовь – она такая, приходит и не спрашивает. Насильно мил не будешь, но дай шанс доказать, что хорошим тебе буду мужем. Таким, что заботиться будет и не предаст.

Тамирис невольно вздрогнула. Ох, за живое задел он последними словами. Будто знал, что говорить. Как же хотелось поддаться его словам! Взять и согласиться. Пожить, пусть и полгода всего, но любимой женщиной. Той, которую боготворят, нежат и заботятся. Да только не заслужил охотник такого. Воспользуется она чужими чувствами, а мужчине молодому потом во вдовцах ходить. Подло это!

- Воят, ты не обыкновенный. Правда. Мне легко с тобой и радостно. Но нельзя сейчас отвлекаться. Главная битва у меня впереди, - не хватило ей духу отказать вот так, сразу. Обрубить, глядя в теплые голубые глаза.

- Знаю. Но не мог не сказать перед уходом о чем сердце мается. Знаю, что так надобно, но не хочу тебя оставить одну. С этим, - кивнул охотник в сторону стоявшего у дверей недовольного князя.

- Он мне ничего не сделает, - твердо сказала она.

- Он может постараться тебя забрать. Вот только будущего у вас с ним нет, да ты и сама знаешь. Не нужна ему ни семья, ни жена. Власть у него в глазах и мыслях, - охотник осторожно заправил за ушко выбившийся темный локон.

- Нет мне дело до того, что у него в мыслях, - мотнула валорка головой.

- Одно прошу – осторожна будь. На слова льстивые не поддавайся и главное – вернись. Ко мне или нет, но вернись.