Княжий венец

Глава 50.

- Что значит – ничего не делать? – нахмурилась Тамирис.

- Ты сама читала его письмо. Отец запретил мне что-либо делать. До его решения, -Джанибек помахал листком бумаги, который только что принес почтовый сокол из Алтын-дагаша. Несколько дней молчал каган, переваривая полученные новости. И вот – ответил. Долгожданное письмо с неожиданным содержанием.

- Джаник, я не понимаю. Он что – против моей свадьбы?

- В письме ничего насчет этого не сказано. Но после его запрета я не смогу подписать твой с князем брачный договор. Возможно, отец хочет добавить какие-то пункты помимо моих предложений?

- Я, конечно, понимаю, что мы с ним разругались перед «отъездом». Но его разрешение должно было быть чистой формальностью, - злость подкатила к горлу. Опять отец нагло вмешивается в ее судьбу ради своих интересов! Двигает, как пешку. Хотя она еще в юности доходчиво объясняла, что сделает с любым «шахматистом», который попробует ее двигать. Так нет же – опять! Только и оставалось что откинуться на спинку кресла в кабинете князя, где для обсуждения собрались все заинтересованные стороны.

- Не кипятись, любимая, - Велеслав взял ее ладонь и успокаивающе погладил, - возможно все не так плохо. Прямого запрета на брак нет – уже хорошо.

Как не улыбнуться от такой заботы? И нежного прикосновения.

- Но что-то же нужно делать!

- Для начала – не будем разводить тревоги понапрасну. Понятное дело – новости его огорошили, каган наверняка захочет собрать советников, чтобы просчитать все варианты и выгоды. Я бы на его месте так и поступил. Политика – не война, здесь не делают резких движений. Это скорее – шахматная партия. Твой отец наверняка попытается выжать из происходящего максимум.

- Ну да. Как вы из меня выжимали на переговорах, - криво усмехнулся Джанибек. В душе шевельнулось что-то похожее на сожаление, но он отогнал. В ответ князь смерил его внимательным взглядом. Каганчи упорно молчал при любых расспросах о том, что же произошло между ним и сестрой. Чтобы не поднимать скандала сказал только, что считает помолвку временно приостановленной, хотя сама Смиренка была более категорична. Именно ее Велеслав собирался пытать вопросами, пока не признается. Виданное ли дело!

Но сейчас его гораздо больше интересовало поведение кагана. Нужно было продумать аргументы на его, даже гипотетические, попытки помешать браку. Золота и драгоценностей хочет? – Получит! Полна казна, урожаи хорошие несколько лет кряду. Торговля идет активно, степняки – и те особо не лютуют. А на непомерные аппетиты будущего тестя всегда встречные требования можно выкатить, чтоб не зарывался. Политический брак такого масштаба, как у них с Тамирис – это в первую очередь борьба двух дипломатий. Посмотрим – чья возьмет.

- Так что нам теперь делать? – Птичка нетерпеливо заерзала в кресле.

- Ждем следующего письма. Возможно, там будут более четкие указания. Ну, или зная нашего отца – приказы, - усмехнулся Джанибек.

- Для начала, наверное, стоит подготовить отдельные покои?

- Отец не будет останавливаться в городе. Встанет отдельным лагерем за городом. Для него жить в чужом доме, под чужой крышей – унизительно, - пояснила Тами, - он говорит, что если заходит в город и поселяется в доме правителя, то только как захватчик. И будет считать этот город своим.

- Тут он пускай аппетиты умерит. Разровняем площадку у стен городских – и не более. Наше гостеприимство ничего со сдачей города не имеет, - хмуро произнес Велеслав.

- Раз надо просто ждать – я пойду займусь делом. У меня сейчас урок. Да и Лере помочь не мешает. Драг, ты идешь или будешь изображать вселенскую мудрость? – установившееся перемирие с волхвом перемежалось поддевками друг друга. Но если Драг сдерживался, признавая за валоркой статус будущей княгини, то Тамирис от души отыгрывалась за его поведение, когда была скромным преподавателем.

- Нет. Останусь. А хотя… , - волхв на мгновение задумался, - Пошли. И тебе, Велеслав, не помешает.

- Да я и так собирался. Хоть рядом с невестой об руку пройдусь, пока ее бдительной соглядайки нет.

- Что значить «об руку»? А я на что? Думаешь не провожу сестру? Обойдется она без твоих загребущих рук, - Джанибек встал, закрывая сестру широкой спиной.

- Имей совесть, каганчи! Меня волкодав Надин вместе с матушкой к Тами на полет стрелы не подпускают. Теперь еще и ты!

- Еще и я! Радуйся, что вообще лицо ее видишь. У нас многие женихи и этого лишены.

- Ежели им угодно кота в мешке заполучить – их дело. А у нас принято ухаживать за суженой, за руку брать. Слова ласковые говорить.

- Вот после свадьбы и скажешь!

- Так вы с отцом и свадьбу не даете сыграть побыстрее!

- По всем правилам моя сестра замуж выйдет. И только после брачного договора!

- Зануда. Подпишу я этот ваш брачный договор! – в сердцах рявкнул князь, - только вы ж его еще и не составили. Дай хоть ненаглядную за руку взять.

- Джаник, прекрати лютовать. Нам отца хватает, - Тами обошла брата и подошла к князю. Тот немедленно взял в ладони протянутые руки и поднес к губам, - князь не делает ничего дурного, видишь?

- Совсем ты, сестренка, от рук отбилась. Как «они» рассуждаешь и наши традиции не чтишь.

- И это правильно, не так ли? Я теперь – часть этого мира и должна жить по здешним порядкам. А ты пытаешься поставить валорский шатер посреди миргородской избы. Не кажется, что это смешно и неуместно?

- Ты пока еще валорка! Так что будь добра…

- Джанибек, не рычи. Это все же хоромы князя. Не гоже гостю при хозяине голос повышать. Пойдем. Пущай за руки подержатся, нет в том худого. Ты не любил еще, и не знаешь, что это за радость, - осадил Драгомир.

Зыркнул недовольно валорец на волхва на промолчал. Вышел из кабинета вслед за Драгомиром, не скрывая недовольства. Должны традиции соблюдаться! И невеста должна сидеть на женской половине и терпеливо дожидаться… Подумал и сам рассмеялся – сестра и «сидеть на женской половине»? У нее даже из гарема был отдельный выход, пусть и охраняемый дворцовой стражей. Это же Мири! Какие порядки и традиции? Невозможно заставить. Оттого и щеголяет сейчас в расшитом золотой нитью камзоле. И в штанах – будь они не ладны! Но если уж ее жених и бровью не ведет… А что ему бровьми играть – наверняка ногами любуется! Развратник. «Можно подумать ты Смиренкиными ногами…», - начал внутренний голос. Но каганчи его быстро оборвал. Не будет думать! Слово себе дал!

Догнал Драгомира и в месте с ним спустился по красному крыльцу во двор. Оглянулся, недовольно поджав губы, собираясь окрикнуть нахального князя, который что-то шептал сестре на ухо.

Но едва только открыл рот, чтобы сделать замечание, как раздался медвежий рев:

- Вернулась, любая моя! – широким размашистым шагом к въехавшему во двор небольшом отряду подлетел воевода Беригор. В его распростертые объятья буквально спрыгнула с седла темноволосая женщина. Медведеподобный мужчина даже не пошатнулся, сграбастав всадницу и начав покрывать лицо лихорадочными поцелуями.

- Яра? – князь спешно спустился по ступенькам.

- Та самая? – удивилась Тами, немного смущаясь от столько бурного проявления чувств на людях. Но той паре было все равно, они буквально купались в объятьях и поцелуях.

- Она. Пойдем, познакомлю.

Все вместе они приблизились к целующей парочке. Первой оторвалась женщина.

- Да отпусти уже, медведище, - со смехом отстранилась, хлопая по широченному плечу.

- В жизни больше не отпущу. Истосковался – хуже некуда.

- Гор, дай хоть поздороваться с женой твоей, - по-доброму ухмыляется князь. Заставляя воеводу нехотя отпустить стройную, как пантера Яру. Тамирис глазеет на нее с нескрываемым любопытством. Так вот ты какая Яра-воительница! Прямой внимательный взгляд карих глаз, кажется, подмечает каждую мелочь. Скупые выверенные движения хищницы, которая хоть и расслаблена сейчас, но готова к броску в любую секунду.

Велеслав раскрывает свои объятья и Яра с улыбкой обнимает мужчину. Против воли в сердце Тамирис вспыхивает ревность. Умом понимает, что кроме давней дружбы и благодарности ничего не испытывает ее мужчина, но вот вид чужих женских рук на его шее поднимает откуда-то со дна души темную злость. Которую едва хватает сил удержать.

- Ярушка, познакомься – невеста это моя. Тамирис. Сестра вот этого валорского любителя серег.

- Я их тогда выиграл!

- Конечно! Ничья у вас была… - дергает уголком губ князь. А Тами становится не по себе под внимательным, препарирующим взглядом молодой женщины. По виду они почти ровесницы, но в глазах Яры такой колоссальный опыт, что приходится собраться с духом, прежде чем ответить на этот взгляд своим. Не отворачивая головы.

- Вот как? – низкий грудной голос. - Неожиданно. Хороша, признаю. Значит, стоило мне уехать из Миргорода и посмотрите, что началось. Драг, а ты куда глядел?

- Не поверишь, звездочка, этот венценосный шалопай сбежал из Миргорода вместе с девушкой и вернулся уже обрученным. А она, между прочим, преподавала в твоей школе, а оказалась Говорящей с тьмой.

- Как много я упустила! Жду от всех вас подробностей. А пока… Здравствуй. Я – Яра. Надеюсь – подружимся, - женщина протягивает руку и Тами ничего не остается как пожать крепкую маленькую ладонь. Чувствует силу этой женщины, но не боится, не враждебная она.

- Здравствуй. Я - Тамирис. Много слышала о тебе от брата.

- Думаю, нам стоит позже поговорить отдельно.

- Не возражаю, - кивает валорка.

- Здравствуй, о прекраснейший алмаз моего сердца, - с неизменной кошачьей улыбкой, Джанибек отвешивает церемониальный шутливый поклон.

- Ну здравствуй, - кивнула Яра, - а я уж думала нескоро тебя увижу, - бросает на него многозначительный взгляд.

- Случайно встретил здесь Мири и пришлось задержаться.

Тамирис замечает, как слегка напрягаются плечи брата. Переводит взгляд, туда, куда мимолетно посмотрел каганчи. Чуть поодаль стоит светлокосая девушка, держащая под уздцы лошадей. Прибыла, по-видимому, вместе с Ярой. В пропыленной неброской одежде, с хмурой складкой меж тонких бровей. Стоит рядом со светловолосым кудрявым парнем невиданной красоты. Девушка нахмурилась сильнее, словно ей не нравилось происходящее. Или кто-то их в толпе.

- Смиренка, хорош в стороне стоять. Подойти и поздоровайся уже с братом, пропажа ты моя.

Тами успевает заметить, как на короткую секунду меняется в лице брат. Досада, смешанная еще с чем-то, что она не успевает уловить. После чего Джанибек напускает на себя привычно надменный вид.

- Здравствуй, брат мой и князь, - девушка юная, лет шестнадцати, сначала отвешивает церемонный низкий поклон и только после этого Велеслав сгребает ее в свои объятья.

- Да хватит уже! Наконец-то, вернулась, живая и здоровая. Отшлепать бы тебя за такое, да радость больно велика. Ох, Смиренка, ох, учудила!

После его слов светлокосая облегченно выдыхает. Потом смущенно улыбается, утыкаясь в широкое княжье плечо. Получая ласковый поцелуй в макушку.

Тамирис вежливо стоит чуть в стороне, удивляясь тому братству, которое царит между столь непохожими людьми. Такие отношения нечасто встретишь даже меж родственниками, а уж между правителем и его подчиненными – и подавно. Никакого подобострастия, только искренняя дружба и радость. Ловит себя на мысли, что ей очень хочется стать частью этой странной, разномастной семьи.

Удивляет еще и то, что светловолосая сестра ни капли не походит на красавца брата и его матушку. Может что-то неуловимое в разрезе глаз или форме носа. Но в целом ее красоту можно назвать «тихой». Мягкая, ненавязчивая, словно букет полевых цветов. Тамирис переводит взгляд на Джанибека. М-да, ничего общего! Начиная с возраста – Джанику уже тридцать, избалованный красавец с тяжелым, властным характером. Невольно качает головой. Эту нежную ромашку с хрустом сожрут многочисленные наложницы брата. Бедная девочка, которую растопчет династический брак.

- Твоя невеста? – шепчет Тамирис брату.

- Была. Она разорвала помолвку, - деланно-спокойно отвечает Джанибек, увлеченно разглядывая резьбу на верхних этажах хором.

Тами ошарашенно поворачивает голову.

- Что? Почему?

- Это наше с ней дело.

- Отец знает?

- Нет, пока не говорил. Если спросит, скажу, что не тороплюсь и жду взросления юной княжны. Спать с детьми не в моих привычках.

- Помощь нужна?

- Нет, - Тами с пониманием кивает. Она бы тоже не позволила влезать в свои отношения с князем. Хотя сейчас отец с блеском делает именно это. И отчего-то она уверена, что письмо – не последняя его каверза.

- Ярушка, иди ко мне. Обниму, посмотрю как здоровьице, - высокомерный Драгомир нежно обнимает воительницу, целуя в высокий лоб.

Это что же она им всем сделала, что такие сильные и разные мужчины так вокруг нее… не вьются, но плечом к плечу стоят? Тамирис вопросительно смотрит на князя. Тот коротко улыбается и шепчет: «Потом расскажу».

- Новостей много и с обеих сторон. Князь, а пойдем-ка со двора, расскажу на скорую руку и…

- И домой, душа моя. А я провожу да покормлю. И не только… - неожиданно ласково воркует огромный воевода, глядя совершенно влюбленными глазами на жену.

- Я в «Логово», осыпаться, - обрубает Смирена попытки привлечь ее к беседе.

- Иди, сестренка. Матери я сам скажу, что ты приехала. И сейчас отдыхаешь, - понимает с полуслова князь.

- Гор, а где наш сын?! Почему меня встречают все, кроме Бойца?

- Дык, это… тут он где-то, женишок бедовый. Не поверишь, ягодка, самому князю пытался дорогу перейти, - забалтывает жену воевода, упорно стреляя глазами по сторонам. И, как назло, вездесущий Пересвет никак не проявляется.

- Видать натворил что-то, раз боится на глаза появляться, - женщина поворачивается к кудрявому красавцу, - Добрыня, лошадей на конюшню и можешь отдыхать.

- Занятия сегодня будут? – хмуро спрашивает он.

- Будут, конечно.

- Значит – приду.

- Иди, упертый! – Яра качает головой, но в глазах нежность, с какой мать смотрит на великовозрастного шалопая.

Тами еще раз смотрит на кудрявого красавца, может в правду сын? Нет, вроде не похож совсем. Но красив так, что дух захватывает. Хоть и хмурится, а в глазах голубых тоска стоит.

- Прекрати так смотреть на моего дружинника, - шипит ей на ухо князь, - иначе я ушлю его в самую дальнюю крепостенку. А он – Ярин любимчик.

- Так – это как? – Тами поднимает на Велеслава удивленные глаза. А на губы сама собой наползает довольная улыбка. Неужели ревнует?

- Так… обворожительно!

- М-м-м, хорошо. Я потом с тобой попрактикуюсь у зеркала – как можно, а как нельзя, ладно?

- Тами, сладкая, еще одно слово про зеркало и практиковаться перед ним ты будешь совсем в других вещах, - многообещающе смотрит на нее мужчина. Заставляя алеть скулы.

- Ладно, я побежала, у меня урок. А вы идите, совещайтесь о своих секретах.

Получив напоследок фразу от воительницы, что она зайдет в Логово позже, Тамирис в сопровождении брата подходит к школе. Куда и как быстро могла исчезнуть Смирена, даже валорка со своим внимательным взглядом не успела заметить. Видать девушка ушмыгнула, чтобы не идти рядом с женихом. Бывшим. Что же все-таки у них произошло?

- Если захочешь поговорить… - начинает она.

- Я знаю, Мири. Спасибо. Но ты же знаешь – свои сложности я привык решать сам.

- Знаю. Сама такая же. Но если что – я рядом, братик.

- Что я за мужчина буду, если мои дела женщина будет исправлять?

- Никогда не стыдно попросить помощи или совета. Особенно у близких. В этом нет ничего зазорного. А глядя, как общаются те четверо, я понимаю, что близкие не обязательно должны быть кровными.

- Да, их дружба – это то немногое, чему я могу позавидовать. Совершенно искренне.

Было уже глубоко за полночь, но Тами отчего-то не спалось. Уютно устроившись под одеялом с книгой, она невольно прислушивалась к звукам засыпающих княжьих хором. Затихали голоса слуг, переставали хлопать двери, шуршать одежды и дробно перестукивать шаги. Изредка на улице коротко переговаривалась стража, проверяя друг друга, чтоб не заснуть на посту.

Верная Надин была выслана из спальни в горницу. Но судя по решительному хмурому взгляду – собиралась сторожить входную дверь в комнаты. Она бдела за честью хозяйки с бешенной самоотверженностью, и ее ничуть не волновало, что становится на пути у самого князя миргородского. Тами посмеивалась над ними обоими, попутно осаживая то одного, то другую. Пока у кого-то не лопнуло терпение и не дошло до крайних мер.

Сейчас же рядом не было никого. Девушка наслаждалась тишиной и интересной книгой. Настолько ее захватило повествование, что она проглатывала страницу за страницей, позабыв про сон. Тами ушла в текст настолько, что не сразу услышала какой-то странный звук. Она подняла взгляд от страниц, недоуменно прислушалась. Странный тихий звук раздавался за окном. Она вскинула глаза в темноту за стеклом, показалось какое-то мелькание. Птица? В такое время? Скрежет повторился.

Нахмурившись, Тами подхватила свечу и спрыгнула с кровати. Это же не может быть почтовый сокол? Они прилетают строго на крышу, туда, где у них все обустроено. Птица не могла заблудиться – это не голубь. Подошла к окну и поднесла поближе свечу, вглядываясь в темноту. От неожиданности едва не вскрикнула. За окном мелькнуло лицо! Мужчина приложил палец к губам. Тами согласно кивнула и споро открыла окошко:

- Леслав?

- Дожил, - мужчина ловко подтянулся и бесшумно запрыгнул внутрь, - в собственные хоромы как тать в ночи крадусь.

- Ты что – спустился по веревке с крыши?

- А как еще прикажешь до тебя пробраться? - он закрыл окно и повернулся к ней с широкой улыбкой, - стерегут тебя – ни с какой стороны ногами не дойти. Иди ко мне, сладкая. Соскучился!

Она с радостью нырнула в родные объятья, раскрывая губы для горячего, настойчивого поцелуя. Сильные мужские руки крепко прижали к твердой груди. От него пахнуло осенней прохладой, капли дождя оставили мокрые росчерки на яркой рубахе. Вот же безумец – в темноте по крышам скакать.

- Я тоже соскучилась. Сильно! - прошептала она между горячими поцелуями. Пальцы привычно зарылись в темную густую шевелюру. Крепкие руки нетерпеливо оглаживали ее стан стройный, спину. Потом спустились ниже и собственнически обхватили ягодицы. Князь подался навстречу и Тами почувствовала, насколько он возбужден. От этого молчаливого призыва будто молния прошила тело, а внутри сладко сжалось в предвкушении. Наглый язык оглаживал ее рот, совершая ритмичные движения, от которых кружилась голова. Она тихонько застонала ему прямо в губы, призывая не останавливаться. Князь лихорадочно покрывал поцелуями нежное лицо. Цепочкой быстрых страстных поцелуев-укусов спустился по шее.

- Я же… поцеловать только. Милая, скажи, что не хочешь… Иначе – не сдержусь!

Не хочет? Она? Да ее трясет от желания, как в лихорадке. Соскучилась по нему каждой клеточкой. По прикосновениям, по запаху, по ласкам. Она потерлась о него всем телом, словно ласковая ненасытная кошка. Затвердевшие соски царапали ткань рубашки, требуя ее немедленно снять! Требуя горячие мужские губы.

- Хочу! Тебя хочу!

- Боги, что ты со мной творишь. – в одно мгновение Тами оказалась на постели, придавленная горячим мужским телом. О, как приятна эта тяжесть! Велеслав обхватил ее лицо руками и посмотрел горящим потемневшим взглядом. - Одно условия, милая – мы не шумим, поняла? Ладно, меня матушка за волосы оттаскает, но чтоб на тебя никто криво не посмотрел.

Вместо ответа она обняла его ногами, чувствуя, как мужская рука накрывает потяжелевшую грудь. Она закусывает губы, силясь сдержать рвущийся наружу стон. Невыносимо хорошо! На смену шершавым мужским пальцам приходят губы. Он вбирает сосок в рот, поигрывая и постукивая языком. Влажно, пошло и остро. Тами выгибается от удовольствия, подставляя себя под мужской рот. Еще! Пальцы впиваются в широкие мужские плечи, умоляя о большем. Когда он успел снять рубаху? Гладкая, горячая кожа. О, она знает каждый сантиметр, каждый шрам. Горячие мужские губы ласкают, прикусывает твердые вершинки, заставляя требовательно прижимать темноволосую голову к себе.

- Еще… да! – шепчет она. – Пожалуйста!

- Какая же ты у меня сладкая! Насытиться не могу.

Рука сползает, прихватывая подол ночной рубашки. Задирает его, поглаживая нежное бедро. Он чувствует, как мурашки разбегаются по коже от его прикосновений. Какое же счастье знать, что твоя женщина хочет именно тебя! Знать и предвкушать удовольствие, которое ей подаришь. Быстрыми, лихорадочными движениями он скидывает с себя остатки одежды и возвращается, к ней, к своей ненаглядной. Смотрит на него валорка горящим от желания взглядом, распаляя пожар в крови. Кровь гулко бухает в ушах, жажда обладания становится невыносимой. Мужская рука властно накрывает лобок. Подрагивающие от нетерпения пальцы, проскальзывают туда, где все уже мокро и изнывает от нетерпения. Прикусывая губы, она стонет, требуя еще и еще. Кажется его девочка тоже по нему соскучилась! Она подается ему навстречу, раскрывая бедра. Князь быстрыми движениями растирает обильную влагу, умело поигрывая, распаляя. Тами сама впивается в его губы в жарком поцелуе, силясь сдержать крик удовольствия. Жаркое желание бежит по венам опасным, пьянящим огнем. И не нужны долгие ласки, когда оба изнывают от жажды, которую могут утолить лишь друг в друге. Его пальцы ласкают, распаляя все больше, а губы шепчут срывающимся голосом:

- Не могу терпеть, сладкая... Позволишь?

- Ждать устала, а ты все медлишь, - улыбается она зацелованными губами.

- Ах, негодница! – мягко рычит князь и переворачивается на спину, так что Тами неожиданно оказывается сверху, - вот сама сейчас и решишь - медленно тебе хочется или нет.

Он тянет задранную до пояса ночную рубашку вверх, скидывая последний оплот одежды.

- Это как?

Вместо ответа мужские руки приподнимают ненаглядную за талию и медленно опускают на вздыбленный член. Глаза Тами становятся круглыми, как блюдца, когда их тела соединяются. Хочется укрыться от обжигающего взгляда, который блуждает по ее телу. Он откровенно наслаждается тем, что видит. Не верится, что такая краса взаправду может быть, не греза и не мечта несбыточная. Нежная сливочно-белая кожа, светло-коричневые зацелованные соски влажно блестят, требуя еще поцелуев. Темные волосы струятся по плечам и спине, будто росчерки на нежной коже. Она источает желание и настолько красива в нем, что у князя дух захватывает. Хотя на щеках горит смущенный румянец. Кажется, что ее кожа начинает гореть и покрываться мурашками там, куда смотрят синие глаза с поволокой. Она закусывает губу и растерянно смотрит на мужчину. Что он задумал? Разве такое возможно, чтобы женщина сверху? С порочной улыбкой на губах, Велеслав вновь приподнимает и медленно опускает ее, с трудом выдыхая сквозь зубы.

- Вот так, птичка моя. А теперь сама попробуй.

- Но… разве я могу?

- Можешь, сладкая. Со мной ты можешь все.

Она кладет руки ему на грудь, опираясь, и мучительно-медленно приподнимает бедра. Князь резко выдыхает, сдерживая стон. Ощущения острые, внутренние мышцы девушки обхватывают его настолько плотно, что это мучительно приятно, почти больно.

- Ах, - выдыхает валорка, ошарашенная накатившим удовольствием.

- Вот так! Делай как тебе нравится, - мужские руки накрывают ее грудь и начинают поигрывать сосками, прокручивая гордо стоящие пики меж пальцами. Порочная улыбка на красивых мужских губах сводит с ума. Он весь – сплошной соблазн и нет ей спасения. Тамирис изо всех сил закусывает губы. Подстегивающее удовольствие заставляет ускорять темп. В ушах гулко шумит, по телу гуляют шальные волны пьянящего удовольствия. Забывшись, она гордо выпрямляет спину, словно наездница, оседлавшая великолепный образчик мужчины. Жадно смотрит на него, раскинувшего перед ней. Мощного, непокорного, но сейчас целиком отдавшего себя в ее руки. Глаза лихорадочно скачут по крепкому мускулистому телу, по сосредоточенному лицу. В потемневших почти до грозовой черноты глазах бушует пламя.

- Ты – мой! Мой, слышишь? – шепчет она, ускоряя темп, царапая мужчину подрагивающими пальцами. Чуть подворачивает бедра, заставляя мужчину глухо стонать сквозь зубы.

- Твой, милая! Весь твой! Хорошо тебе? - хрипит он.

- Да! – забывшись Тами резко вскрикивает.

В эту же секунду князь переворачивается, сминая ее под собой.

- Тихо, негодница! – ухмыляется он, - побаловалась и хватит. А теперь держись.

Велеслав начинает двигаться – резко, мощно, уже не сдерживая себя. Погружается в манящую глубину, теряя последние остатки самообладания. Как же в ней сладко! Тами вцепляется зубами в его плечо, потому как стоны и хрипы рвутся наружу. Как можно молчать, когда перед глазами вспыхивают разноцветные звезды? Удовольствие, пульсирует, накатывает все ближе и ближе. Невыносимо-мощное, неотвратимое. Кажется еще немного и в нем можно захлебнуться, как в водовороте. Первая сладкая судорога пробегает по телу. Девушку выгибает под ним острым, пульсирующим удовольствием. Широко раскрытые глаза смотрят невидящим взором туда, куда ее унесло ослепительным вихрем. Велеслав, уткнувшись ей между шеей и плечом, сдержанно стонет.

- Люблю тебя! – шепчет хрипло, совершая последние, затухающие толчки. Изливаясь в сокращающееся лоно. - Моя Тами. Мой Свет…