Княжий венец

Глава 7.

- Приветствую, госпожа, - из-за прилавка поднялся пожилой, пропитанный насквозь солнцем и путешествиями купец. По чуть раскосым глазам Тами, без труда, узнала в нем печенега. Заговорила на его родном языке, вызвав изумление на покрытом мелкими морщинами лице.

- Пусть солнце и небо всегда будут над твоей головой, уважаемый.

- Госпожа, ты знаешь наш язык? Какая радость! – он благодарно сверкнул глазами и поклонился.

- Да, купец, знаю. И хочу посмотреть книги, что ты продаешь.

- Все что захочешь, госпожа! Я так давно не говорил на своем языке… Словно повеяло родным воздухом. Благодарю тебя за подаренную радость! И погоди – я покажу тебе лучшее, что у меня есть.

Тамирис тепло улыбнулась и подошла к стеллажу с книгами. Старик достал сначала один фолиант, потом второй… Со всевозрастающем удивлением смотрел, как красавица берет книги на разных языках и с интересом вчитывается в строки. Наконец, девушка остановилась на сборнике стихов и солидной книге с описанием путешествий по странам. Зная, что на снаружи сыро, купец тщательно запаковал покупку в толстую вощеную ткань, чтобы не капли не попало на страницы.

- Госпожа, позволено ли мне будет узнать, откуда ты? Я видел, ты смотрела книги на нескольких языках.

- Не твоего ума дело, старик, - раздалось властное за ее спиной.

Тамирис резко обернулась. На пороге стоял тот самый наглый десятник, сверкая невыносимо красивыми глазами.

- Ты? – зашипела она раздраженной кошкой.

- Я. Оставь нас, купец.

- Ты что себе позволяешь? – она оглянулась и с удивлением увидела, как старый печенег послушно ушел в каморку, что видимо была кладовой, - чего раскомандовался?

- Здравия тебе, Тамирис. Как поживаешь, краса моя? – он сделал несколько шагов и остановился, мягко опутывая улыбкой.

- Хорошо жила, пока тебя не увидела. Дай пройти, - руки, как назло, были заняты книгами и покупками. А иначе схлопотал бы негодник!

- Я повиниться хочу, - низкий голос бархатной лаской прошелся по нервам, - непотребно вел себя в прошлый раз. Права ты была. Голову потерял от твоей красоты, вот и нес всякое.

Изящные брови взлетели вверх. Ого, этот мужлан вспомнил о манерах? Но раздражение на него никуда не делось.

- Извинения приняты. Дай пройти, - она попыталась уйти, но мужчина вновь перегородил ей дорогу.

- Чем вину загладить?

Князь невольно любовался сердитой красавицей, ее необыкновенными глазами, румянцем на нежных щеках. Но в душе посмеивался – с него не убудет. Разыграет раскаяние, подарит ей побрякушку какую – и растает неприступная. На следующее свидание сама прибежит, трепеща ресницами. Позволит целовать губы нежные, искренне веря, что ради нее исправился неисправимый бабник. И она для него одна-единственная. Эх, все бабы одинаковы. Хотя есть пару исключений – жены друзей его. Так иномирянки они! А местные все, словно по одному лекалу деланные.

- Ничем. Уйди с глаз долой. Мне к подруге надо. Ждет она.

- Может свидимся вечером? – не унимался воин.

- Еще не хватало! Ты, верно, спутал меня с кем. Если вокруг тебя девки безотказные, то зря думаешь, что все такие. Ради твоей улыбки на все готовые. Я – другая.

- Вижу, что другая. Особенная, - кивнул воин темноволосой головой.

- Ты даже не представляешь – насколько, - опасно прищурились фиалковые глаза, - а потому – уйди с дороги. И не предлагай мне ничего. Ни тебя, ни подарков твоих мне не нужно.

- Ведешь себя, будто замужняя. Али есть уже кто? – нахмурился широкоплечий красавец.

Хоть и было искушение, но не стала она врать. Ибо неизвестно где еще прорастет ложь и как отзовется.

- Ты никак понять не можешь, что просто мне не интересен, да? – рассмеялась она, заставив его замереть. Мелодичный женский смех окутал, и нутро от восторга зазвенело.

- Я что – рожей не вышел? – вспылил воин.

- Уф, надоел. Дай пройти, десятник. Не доводи меня, - она шагнула вперед, бесцеремонно толкнув его плечом. Мужчине ничего не оставалось, как только пропустить. Девушка зашагала к дверям, не обращая внимания на брошенное вслед:

- Зря ты так. Не отступлюсь я.

- Не трать силы. Не ровня ты мне.

- Что?!

Секунда – и кусочек зеленого рысьего плаща скрылся за дверью. Оставив миргородского князя кипеть от злости.

Тамирис выскочила из лавки и нос к носу столкнулась с Лерой.

- Извини, торопилась к тебе, но едва вырвалась. Там такая толпа собралась!

- Почему? Купцы новый товар привезли?

- Хуже. Слухи обсуждали. Какой-то дурак чушь несет, а люди всей кучей слушают, рты разинув. Надо же выдумать – болотники.

- Болотники?

- Ну да. Якобы где-то на границах княжества бродят какие-то неживые. Приходят из болот и убивают все живое.

- Подожди – что? – Тамирис остановилась так резко, что в ее спину кто-то врезался, клюнув носом меж лопаток. Но она не обратила внимания. Почувствовала, как колючий холод побежал по спине. Вот уж правда – от судьбы не уйдешь. А ведь думала, что в Миргороде такого нет – слишком много Светлых в лесах. Не допустят они…

- Тами, ты чего?

- Нужно вернуться. Я тоже хочу послушать эти… слухи.

- Зачем? – янтарные глаза смотрели с изумлением.

- Надо. Правда надо.

- Ну ладно. Пошли.

Девушки споро зашагали по мощеной улочке. Лера, не переставая удивляться, косилась на подругу. Красивое лицо той стало замкнутым и сосредоточенным. Не похожа она на восторженных дурочек, готовых слушать страшные байки. Слишком умна, слишком… опытна что ли? Хотя откуда в гаремной жизни служанки мог взяться жизненный опыт? Лера не знала, скорее чувствовала какую-то недосказанность.

Возле лавки, торгующей мужской одеждой, и вправду было многолюдно. Разномастная толпа с придыханием слушала мужичка в поношенном армяке. Тамирис, как более высокая, работая локтями, пробилась к центру, увлекая Леру за собой. Щуплый старичок в одежде, явно знававшей лучшие времена, и заношенной шапке вещал завывающим голосом:

-… и мертвяки эти болотные идут с болот и душегубствуют! Нет от них спасения! Стар и млад – все им одно. Смерть несут и смрад!

- И чего не убьют их? Или смелости не хватает? – насмешливо спросила Тамирис, которой явно было не до смеха.

Толпа согласно закивала со всех сторон, зашумела. Мужичок живо повернулся к ней, чтобы не потерять интерес почтеннейшей публики.

- Зря смеешься, красавица! Тамошние мужики не робкого десятка – а и они спасовали. Едва-едва только смогли одного прикончить, когда на куски мелкие зарубили. А до того нежить эта бросалась и рвала, до кого дотянуться могла. Многие полегли.

Сухие потрескавшиеся губы мужичка задрожали:

- Смертушка! Ой смертушка лютая с болот идет! Все погибне-е-ем!

- Так зарубили же? Значит все кончилось. Чего тогда вопить? – не унималась Тамирис. Нужно людей успокоить, пока толпа не обезумела от страха.

- И правда, голосишь, как баба, - пробасил крепкий, явно из мастеровых, мужик слева от валорки, - боги нас защитят, да и волхвы не дадут злу разгуляться. Чай не в первой. Верно я говорю, други? – он огляделся вокруг, явно ожидая одобрения. Людям всегда надо верить в хорошее. Оттого облегченно выдохнули собравшиеся, кто-то даже заулыбался.

- И то верно!

- Нагнал тут жути!

- Небось полправды сказал – остальное приплел.

- Да мож ему во хмелю все почудилось!

Толпа, гомоня, начала потихоньку редеть. Люди расходились, воодушевленно успокаивая друг друга.

Понимая, что ничего толкового более не добьется, Тамирис, тем не менее, подошла к сникшему мужичку. Тому, видимо, нравилось быть в центре внимания, но публика вдруг изволила расходиться.

- А болота эти далеко?

- Не местная, что ль? А и правда, чернявая. На закат ехать надо. С неделю, ежели по тракту да на хорошей подводе. А далее – местные покажут.

Девушка кивнула и задумчиво отошла от старика.

- Тами, а тебе это зачем? Неужели веришь страшилкам? – удивилась Лера, догоняя задумавшуюся подругу.

- Пока просто думаю.

- Ты что-то про это знаешь? – тон огневки стал требовательным. Валорка остановилась и внимательно посмотрела на девушку. Маленькая, на сердитого воробья похожа. Лера всем видом вызывала инстинктивное желание защитить. Незачем ее волновать. Тем более – в нынешнем состоянии. Фиалковый взгляд потеплел:

- Не бери в голову. Тебе с твоим даром, да под крылом мужа – уж точно не стоит ничего бояться.

- А тебе? – не унималась огнёвка.

- А я как-нибудь справлюсь.