Разочарованная, или Проклятье Чёрного герцога

14

Я постаралась сесть на постели, и в итоге это у меня получилось. Кто-то, надеюсь, Анжела или горничная, избавили меня от пышного бального платья и тугого корсета, переодели в ночную сорочку. Прекрасная вещь, в такой не стыдно и к гостям выйти. Из натурального шёлка, украшенная вышивкой, кружевами и рюшами, с завязками у самого горла. Сорочка закрывала даже больше, чем платье, так что я могла не беспокоиться о пристойности внешнего вида.

Герцог к вопросам благопристойности относился иначе. Демонстративно окинул меня таким взглядом, что тут же захотелось прикрыться одеялом до самых бровей.

Этот порыв я в себе немедленно подавила. Другая, может быть, и смутилась. Но с чего бы мне так реагировать всего лишь на взгляд? Науке быть хамом и негодяем герцогу стоило бы ещё поучиться, при необходимости я могла бы подсказать ему адресок.

Сколько раз мне доводилось общаться со строителями, которые без мата не говорят. Сколько раз от работающих на стройке молодых мужчин, по большей части мигрантов и маргиналов, я слышала предложения, от которых и рак покраснел бы без кипячения. А тут всего лишь взгляд, приподнятые брови и руки, скрещенные на груди — маловато, дорогой, чтобы вогнать меня в краску.

Анжела подбежала ко мне, подвинула подушки так, чтобы я могла на них опереться. С нежностью я сжала её руки — судьба вознаградила меня прекрасным ребёнком.

Ладно себя, но своего ангелочка я в обиду не дам.

— Мама, не надо, не спорь с ним, пожалуйста, — тихонько шепнула Анжела и сделала умоляющее лицо.

Надо, моя девочка, ещё как надо. Имея дело с мужчинами, нельзя позволять им переходить определённые границы, надо сразу расставлять всё и всех по местам. Иначе сядут на голову и ножки свесят.

Здесь, конечно, Азария — прекрасный, идеальный мир, напоминающий сказку. Но что-то подсказывало мне, что мужчины везде одинаковы. Что носящие титулы, кичащиеся древностью рода и магической силой, что могущие прихвастнуть только тем, что накануне приговорили пятилитровку пивасика в одно страшно опухшее сегодня лицо.

— Вы внезапно онемели, Ваша Светлость? — поинтересовалась я, с удобством устроившись на подушках. — Напомню, что жду от вас извинения. Вы назвали меня глупой несправедливо. Откуда мне было знать, что вы подарили моей дочери смертельно опасный подарок? И по поводу самого подарка с крайне неприятным сюрпризом я бы тоже хотела получить от вас разъяснения. Вы что же, собирались мою девочку отравить?

Слава Всевышнему, слабость постепенно уходила. Я чувствовала себя всё лучше и лучше. Голос к концу тирады окреп и набрал обычную силу.

Герцог покачал головой с таким видом, будто не верил, что женщина может с ним так говорить. Он смотрел на меня сверху вниз, что с его ростом — под метр девяносто — не так и сложно, когда противник сидит.

Он напоминал мне раздувшегося от важности чёрного индюка. Тот всегда мнит себя королём двора, но попадает в суп, как и менее заносчивые птицы.

Герцог поджал губы, и они будто превратились в тонкую нитку.

— Вы говорите, пожалуйста, — предложила я любезным тоном, — мысли я читать не умею. И никто не умеет, это на случай, если вы желаете нам рассказать, что кто-то о чём-то должен был догадаться. Особенно о смертельной опасности вашего столь великолепного и крайне дорогого подарка.

Анжела посмотрела на меня умоляющим взглядом, но я не имела права спускать эту историю с рук.

— Всем известна чудодейственная сила лунных сапфиров, — герцог наконец-то решился открыть рот. Его тон подразумевал, что беседует он, по меньшей мере, с деревенской дурочкой. — Женщина, которая носит их, сохраняет молодость вечно. Ваша юность уже далеко позади, так что могу понять, почему вы решились надеть то, что вам не принадлежало. Женщины так тщеславны, что готовы расстаться со всем, даже жизнью рискнуть, чтобы заполучить такой артефакт хотя бы на время.

— Как интересно. На мужчин лечебный эффект этих камней тоже распространяется?

Герцог нахмурился.

— Не представляю мужчину, который захотел бы носить женское украшение на себе.

— Ваша брошь у шеи, там где вы носите кружева, — спокойно заметила я. — В её центре я вижу похожий камень. Это лунный сапфир?

Герцог скрипнул зубами.

— Вы это к чему?

— Желание быть молодым присуще всем людям. Никто вас не осудит за него, пусть вы и мужчина в годах.

Его лицо потемнело, а в глазах вспыхнули молнии.

Удивительный человек, таких одно удовольствие злить.