Разочарованная, или Проклятье Чёрного герцога

61

Подобное я слышала от него уже не раз, а тут подумала: может, в этом причина противоестественного поведения Макарии? Если ей всю жизнь вдалбливали в голову этот бред, она могла привыкнуть так думать. С женщинами она ведёт себя нормально, но в присутствии мужчин превращается в бессловесную тряпку. При мне она всего раз возразила мужчине, и то не Валентайну. Отец прикрикнул, и её протест немедленно захлебнулся. Хм.

— Знаете, какие женщины смотрят мужчинам в глаза и сами начинают беседу? — продолжил учить меня Валентайн.

— Не тряпки, — раздражённо ответила я.

— Я бы так не сказал, как раз таки тряпки, пользуясь вашим сравнением. Речь идёт о женщинах, готовых отдаться за деньги или покровительство. Это их способ показать, что они свободны от условностей общества. Глядя в глаза мужчинам, они обнажают свои души так, как готовы обнажить тела.

Ничего себе новость! Я скрестила руки на груди.

— Вы шутите.

— Абсолютно серьёзен. Я бы понял, если бы вы смотрели так только на меня. Вы и правда нуждаетесь в моей защите и покровительстве. И я нравлюсь вам, я вас привлекаю.

«Боже, этот несносный болван от скромности не умрёт».

— Но на Андерсона вы смотрели точно так же, как на меня, прямо в глаза, — с возмущением добавил Валентайн. — И на других мужчин тоже смотрели. Совсем недавно, в гостинице, вы настолько смутили хозяина, что приём гостей он перепоручил дочерям, а сам отправился заниматься кошмарами.

«Ого, оказывается, и в этом я виновата».

— Вы всё смеётесь, а я пытаюсь вам показать, насколько скандально вы ведёте себя.

Моё терпение закончилось.

— Вы крайне неудачно шутите. — Я похлопала по лежащей рядом со мной сумке. — В книге, описывающей правила поведения в обществе, этого нет.

Он неприятно усмехнулся.

— В вашем мире нет неписаных правил? Уверен, в этой книге есть раздел, где описывается, куда лучше смотреть, беседуя с обладателями различных титулов. При встрече с королём, к примеру, дамы обязаны смотреть строго в пол у своих ног. И ни в коем случае не в его лицо, даже если он прямо к ним обратится.

Такой раздел в учебнике имелся. Я как раз недавно читала его, делясь с Люськой дурацкими перлами.

У меня всё клокотало внутри, но герцог молчал, не провоцировал больше.

Я достала книгу, нашла ту главу, принялась быстро проглядывать бесчисленные советы. Хмурилась всё сильней, но ничего обнадёживающего не находила.

— Не думала, что это настолько серьёзно, — призналась я. — Тогда почему мне этого никто не сказал?

Говорили, только не прямо, а уклончиво, витиевато как-то, словно бы извиняясь. Когда я доказывала, что такого быть не может и всё это ерунда — смущённо улыбались и ни на чём не настаивали. При этом я как раз смотрела мужчинам-преподавателям прямо в глаза.

Получается, когда я так делала, то это как если бы я вышла из дома в экстремально короткой юбке или накрашенная, как индеец на тропе войны.

— Дьявол, — выругалась я, отбрасывая в сторону проклятую книгу.

— Я рад, что теперь вы понимаете.

— Не понимаю, а принимаю как данность. — Шумно выдохнув, я закрыла глаза и запрокинула голову к потолку. — В моём мире есть страны, где женщины прячут волосы под платками, есть и те, кто скрывают волосы и лица, но не глаза. А есть страны с особо рьяными поборники морали, там женщины носят паранджу. Такое покрывало с головы до пят и плотная сеточка там, где глаза, чтобы женщина хотя бы могла видеть дорогу.

— Это странно.

— Не более странно, чем местное требование притворяться слепой бессловесной куклой. Ничего нового о положении женщин вы мне не открыли. Такое бывает в разных местах. Просто я думала, что этот мир — добрая сказка, а оказалась в месте, где люди делятся по сортам в соответствии со своим происхождением, силой магии и полом. И это не комплимент Азарии. Это плохо.

— Таковы правила нашего мира, вы должны их соблюдать. Или будете неверно поняты.

Я вновь посмотрела ему в лицо.

— Сделайте над собой усилие, очень прошу. Запомните, что, когда я смотрю на вас, то не пытаюсь привлечь вас или соблазнить, или продать себя вам подороже. Я всего лишь вижу в вас человека и хотела бы, чтобы вы видели во мне человека, не вещь.

— Вы злитесь? — спросил он растерянно.

Бог мой, как всё запущено. Это нервное, но я рассмеялась.

— А вы попробуйте представить себя на месте женщины. На моём месте или на месте Макарии. Попытайтесь прочувствовать то, что мы ощущаем, когда нас лишают права смотреть другому человеку в лицо. Для начала попробуйте продолжить наш разговор, но смотреть строго в пол.

Поступай с другими так, как хочешь, чтобы другие поступали с тобой. Это сказано вечность назад, но всегда будет актуально. Что на Земле, что на другом краю Вселенной.

— Я не буду этого делать, Лина.

— Вам неприятно даже на минуту поставить себя в подчинённое положение, но вы навсегда хотите поставить в это положение меня.

Я закрыла глаза, чтобы не видеть его.

— Знаете, когда я появилась в Азарии, то однажды после чудесного бала, танцев и комплиментов задумалась о том, чтобы попробовать вновь. Выйти замуж, дать себе второй шанс быть счастливой...

— И что изменилось?

— Иллюзии развеялись. Сегодня они ушли окончательно. — Я кивнула, не открывая глаз. — И это неплохо. Благодарю, что предупредили меня и заранее избавили от кошмара жизни с человеком, который видит в женщине исключительно вещь.