Разочарованная, или Проклятье Чёрного герцога

16

Глава 6. Горький вкус правды

— Герцог Валентайн прав, — сказал Констанс, когда рядом со мной остались только самые близкие. — Мы все виноваты в том, что вы подверглись проклятью, леди Лина. Мы были слишком беспечны, и нам нет прощения.

Я отмахнулась от его слов.

— Важно не то, кто и в чём виноват, а что теперь делать.

— Искать того, кто сможет снять проклятие или хотя бы ослабить его, — сказал Дарьян, а Анжела села рядом со мной и обняла крепко-крепко.

— Мама, я тебя год не видела, думала, умру, так скучала. Я не могу тебя потерять.

Мой взгляд упал на лежащее на столике ожерелье. Прекрасные синие камни ярко блестели в свете парящих свечей. Вспомнила, как радовалась, когда их надевала, как крутилась у зеркала и думала, что попала в сказку-мечту. И вон оно как оказалось.

— Всё будет хорошо, — я обняла свою девочку, — вот увидишь. Я и не с таким справлялась.

Нашла глазами Дарьяна и кивком указала на Анжелу.

В её положении никак нельзя волноваться. Срок пока небольшой, тем важней для неё находиться в спокойном и радостном расположении духа.

— Милая, в комнатах твоей мамы всю ночь будет дежурить целитель. А нам нужно идти. Малыш, наверное, уже проснулся, надо бы его покормить.

Никогда не доверяла облечённым властью мужчинам, но из молодого короля получился хороший супруг. По крайней мере, пока это так, а дальше — как жизнь рассудит.

Констанс проводил Дарьяна и Анжелу до двери.

— Ты позаботишься о моей маме? — услышала я.

— Конечно, моя королева. Всё будет хорошо. Вы можете спать спокойно.

Констанс вернулся к центру комнаты, негромко переговорил с горничной, и девушка отправилась выполнять его поручение. Целителя он тоже отпустил. Затем перенёс кресло ближе к моей кровати и занял его, положив руки на подлокотники.

Констанс смотрел на меня — я на него.

Красивый молодой человек: белые как снег волосы, длинные, слегка завитые — по местной моде. Расстёгнутый тёмно-синий сюртук и жилет, обильно расшитый жемчугом и серебром. Ослепительно белая рубашка, кружева у шеи и брошь с крупным сапфиром, подчёркивающим глубокий цвет его синих глаз.

Если бы я не знала характер Констанса, то с лёгкостью приняла бы его за фаната рюшей и кружев, чья жизнь вращается лишь вокруг собственной красоты. Но его интересы лежали в совершенно иной сфере, безоговорочное доверие Дарьяна подарило двадцатипятилетнему Констансу пост Верховного Судьи.

— Расскажите мне всё, как есть, Констанс. Не нужно утаивать те трудности, с которыми мне придётся столкнуться.

Он задумчиво потёр подбородок, и я невольно обратила внимание на тонкие длинные пальцы, многочисленные кольца и кружева.

Удивительно всё же здесь одевались мужчины — не менее пышно, роскошно и ярко, чем женщины. За исключением герцога: тот предпочитал более сдержанный стиль, носил исключительно чёрное, будто хотел, чтобы весь мир знал о его зловредном характере и опасной магии.

— Боюсь, правда расстроит вас, — сказал Констанс.

— Всегда лучше сразу узнать горькую правду, чем закрывать глаза и прятать голову в песок.

— В песок? — он нахмурился.

— Не обращайте внимания, это всего лишь такое выражение из прошлой жизни. Расскажите мне правду так, как рассказали бы её себе самому, попав в подобную ситуацию.

— Чёрный герцог прав. Наша вина, что вы подверглись проклятью. Не ваша ни в коем случае, ведь никто из нас не предупредил вас о самой возможности подобной опасности. Лунные сапфиры и правда оказались вам очень к лицу. Надев их, вы произвели настоящий фурор при дворе. Эти камни страшно дороги, хотя я не считаю, что сохранение молодости должно столько стоить.

Всё это я уже поняла, но не стала торопить Констанса. Привыкла уже к его обстоятельной манере объяснений. Из него мог бы получиться прекрасный учитель. Даже жаль, что он решил стать юристом.

— Не только они, но и другие предметы в нашем мире могут быть защищены — как объявленными, так и скрытыми способами. И мы не вправе обвинять герцога в том, что он не предупредил о наличии защиты на подарке. Увидев подобную змею на футляре, знающий человек сразу бы понял, что содержимое находится под защитой одного из страшнейших проклятий.

Прежде я не замечала склонности Констанса к преувеличениям.

— Вы живы лишь потому, что герцог находился на балу. Вы упали в обморок, и змея проявила себя, кусая и пытаясь вас задушить. Начали кричать о применении чёрной магии, и герцог заинтересовался. Он подошёл к собравшимся, чтобы узнать, что случилось. Меня тоже позвали, и я объяснил ему, кто вы. Из хорошего могу сообщить, что не только я, а многие умоляли герцога спасти вас от смерти.

Боже, я даже не думала, что случившееся со мной несчастье окажется настолько публичным. Вот нужно же было мне взять это ожерелье! Невольно представила толпу, собравшуюся вокруг меня, герцога, всего из себя такого важного, уговоры...

— Подождите. То есть он не стал бы мне помогать, если бы не знал, кто я такая?

Констанс опустил взгляд.

— Чёрная магия имеет особые свойства. Чёрное проклятье невозможно развеять, его можно только принять, изменить или забрать. Принять проклятье такого уровня — умереть. Изменение требует глубокого понимания структуры проклятья и мастерского владения чёрной магией, если вообще возможно его изменить. Спасая вас, герцог забрал часть вашего проклятья на себя. И только он способен сделать это без риска для собственной жизни, ведь он...

Молчание Констанса показалось мне угрожающим.

— Говорите уже всё, как есть.

— Герцог только выглядит человеком. На деле он не вполне человек.