Разочарованная, или Проклятье Чёрного герцога

39

Глава 13. Молчание и откровенность

И в этот раз герцог нарушил планы хозяев и сел за стол рядом со мной.

— Место рядом с невестой свободно, — дипломатично заметила я. — Разве вы не желаете подбодрить бедную девочку приятной беседой?

Общение с герцогом вряд ли порадовало бы Аделаиду. Будущая герцогиня выглядела до невозможности бледной, почти что больной. Её сёстры тоже не радовали улыбками. Девушки притихли, как синички под дождём, коротко переговаривались полушёпотом, стреляя глазами в нашу с герцогом сторону.

Посылать к ним причину их общего уныния жестоко, но мне хотелось отдохнуть от ощущения опасности рядом с собой. Призрак исчез, стоило покинуть комнату, но близкое присутствие герцога не давало расслабиться даже на минуту.

Он совершенно не показывал желания наладить наше общение и перейти к обоюдно уважительным строго деловым взаимоотношениям. Несомненно, ему нравилось выводить меня из себя. Его галантность отличалась от оскорблений так же мало, как бочка чистого дёгтя от той же бочки, но с добавлением ложечки мёда.

— Как бы вы ни мечтали избавиться от меня, я сам решу, где мне приятней сидеть, — сообщил он, встряхивая белой салфеткой. Уложил её себе на колени и повернулся ко мне. — Вы так откровенны в проявлениях неприязни и злости.

Фраза показалась мне незаконченной.

— Да, я злюсь на вас. Разве у меня для этого не причин? Если не помните, о чём мы не так давно говорили, могу повторить.

— Мне нравятся откровенные люди, жаль, общаться с ними доводится редко. — Он усмехнулся. — Вы удивитесь, наверное, но на свете живёт не так много глупцов, отваживающихся проверять границы моего терпения.

— Вы намекаете на меня? То есть я дура, по-вашему?

Его чёрные глаза ярко блеснули. Как у мальчишки, получившего возможность поиграть с понравившейся игрушкой. Сломать её, раскрутить и полюбопытствовать: а что там внутри.

— Ну что вы. Вы ведь необыкновенно сообразительны, дражайшая Лина. Ваша искренняя речь — прямо глоток свежего воздуха. А ваши пылкие взгляды стоят тех сапфиров, которые вы взяли без спросу у дочери. И, знаете, — он прищурился, оскалив зубы в широкой улыбке, — чем больше мы с вами общаемся, тем яснее становится, что вы бы вляпались в неприятности в любом случае, что с лунными сапфирами, что без них.

— Благодарю за то, что поделились своим ценным наблюдением, — ответила я ровным тоном. — Проблема ведь не в сапфирах, и даже не в том проклятии. Вы — самая моя большая проблема. Вам так нравится выводить меня из себя?

— И опять вы совершенно правы, моя прекрасная леди.

Он кивнул, когда слуга предложил ему первую перемену блюд.

Пауза продлилась недолго. Герцог не считал нужным понижать голос или как-то скрывать от окружающих наш разговор:

— Ваше присутствие в моей жизни поначалу я посчитал неудобным. Но с вами определённо веселей, чем без вас.

— То есть я для вас развлечение?

Он ответил улыбкой. Взял меня за руку, прикоснулся губами к кончикам пальцев.

— Надеюсь, наше дальнейшее общение останется таким же приятным, бодрящим, разбавляющим скуку.

Он задержал мою руку, хотя я пыталась освободиться. Глядя мне в глаза, сказал громко и чётко:

— А ещё я надеюсь, что однажды вы будете развлекать меня не только днём, но и ночью.

Герцог Валентайн уставился на моё декольте с таким явным намёком, что мне немедленно захотелось прикрыться.

Всё обнажённое, что он мог видеть, заканчивалось на пять сантиметров ниже ключиц. Но это не избавило меня от того, чтобы под его наглым взглядом ощутить себя голой. И опозоренной, ведь скандальный разговор слушали все находящиеся в столовой. Включая невесту и её малолетних сестёр.

— Вы специально пытаетесь шокировать всех своим поведением?

— Каким именно? — Он и правда наслаждался происходящим.

Я взглянула на чету Андерсонов, сидящих в паре метров от нас. И Август, и Олимпия притворялись глухими. Как и их дочери, как и Аделаида. Как и слуги, суетящиеся вокруг.

В отличие от добровольно немых и глухих, я молчать не собиралась:

— Мощь магии, талант, богатство, высокое положение ударили вам в голову как хмельное вино. Сейчас вы как в пьяном угаре забрались повыше, чтобы помочиться на чужие головы. Унизить всех, кого вы считаете хуже себя. Вам весело, вы будто держите бога за бороду.

Его улыбка исчезла, взгляд потемнел.

— Крайне плохая стратегия, — спокойно продолжила я. — Вместо уважения вы так приобретёте врагов. Между нами ничего нет, но вы всеми способами пытаетесь создать неверное впечатление у окружающих. Заодно причинить боль юной избраннице и её родителям. Зачем это делать — спросите себя сами.

— Я спрошу вас. Мне интересна ваша точка зрения, Лина.

Он сам напросился — и я ударила наотмашь:

— Вы ещё не заключили брачный союз, а уже разрушаете ростки доверия и близости в создаваемой семье. Похоже, вы до крайности боитесь близких отношений, раз заранее всё выжигаете. Если страх так силён, может быть, вам не нужен этот брак? Может, вы откажетесь от того, чтобы ломать судьбу невинной девочки?

Я обвела всех взглядом. Большинство сидело, опустив головы.

— Вам нечего не хочется сказать?

Со своего места встала Макария — взволнованная до невозможности, вся бледная, при этом с яркими пятнами румянца на щеках. Сказать она ничего не успела. Одна из сестёр дёрнула её за платье, а барон приказал:

— Макария, выйди отсюда немедленно.

— Но папа! Не хочешь слушать меня, выслушай Аду!

Последние слова девушки я домыслила, так как её голос, хотя она открывала рот, внезапно затих. Барон кивнул одному из слуг, и Макарию немедленно вывели.