Разочарованная, или Проклятье Чёрного герцога

52

— Удивительное сочетание — наивность и мудрость, — сказал Валентайн, разглядывая меня.

К щекам прилила кровь, сердце застучало сильней.

— В нашем мире слова имеют вес, как и желания. Хорошо бы вам это запомнить. Что до той любви, которую вы так соблазнительно описали, — он усмехнулся, — то её нет. Это обман или самообман, как хотите, так и называйте.

— Если в вашем мире нет любви, то её стоило бы придумать, — ответила я. — Для подавляющего числа людей любовь существует. Если её нет для вас, то придумайте её для себя. Вы же маг, наколдуйте любовь. Сильные чувства и привязанности сделают вашу жизнь богаче и ярче.

Он покачал головой.

— Ваши предположения и предложения смешны.

Не мои слова смешны, а он, притворяющийся бесчувственным сухарём. Разумеется, прямо я об этом не сказала.

— Разве в вашей жизни не было особенного человека? Того, кого вы потеряли, о ком до сих пор тоскует ваше сердце? Если спустя столько лет вы о ком-то скучаете, вспоминаете с нежностью или гневом из-за вашего расставания, то почему сейчас заставляете меня говорить об очевидном? Если когда-то вы уже любили, то способны вновь полюбить.

Я указала на Макарию. Ресницы девушки подрагивали, выдавая, что она не спит, а прислушивается к разговору.

— На мой взгляд, Макария слишком молода для того, чтобы выходить замуж. Но вы хором утверждаете, что всё нормально, она совершеннолетняя, да и сама она согласилась на брак. Вы начали ритуал, а значит, сейчас — самый лучший момент, чтобы изменить холодную, без сильных чувств жизнь на что-то лучшее. Вы разозлились из-за её желания сбежать от вас, так сделайте с этим что-то. Не наказывайте и оскорбляйте, не усугубляйте ситуацию грубыми окриками и холодным молчанием, а начните уже наконец ухаживать за невестой. Так делают все, если хотят счастливого брака.

Валентайн наклонился вперёд, взял меня за руку. Люська тотчас приподняла голову и уставилась на чужака, нагло вторгшегося в её безопасное уютное гнёздышко.

— Вы постоянно говорите об этой девушке. Но почему-то молчите о себе.

— А что я о себе должна говорить?

Он поцеловал мою руку — чуть ниже костяшек пальцев. Всего лишь мимолётное касание тёплых сухих губ. Но усугубил его — провёл по месту поцелуя большим пальцем и задержал мою руку в своей.

— Любовь в браке всё только портит, — сказал он, глядя мне в глаза.

Я попыталась забрать руку, но он меня не отпустил.

— Вы были женаты?

— Да, наш брак с Гризельдой продлился год. Она умерла, в некотором смысле по моей вине, хотя я бы сказал — по вине собственных, отказавшихся повиноваться ей чувств. Была магическая дуэль, сейчас уже неважно с кем и по какой причине. Моя жена не выдержала и вмешалась, получила смертельное проклятье вместо меня. Трагедия в том, что я был готов отразить нападение. Она погибла зря. Её погубили те самые чувства, о которых вы так красиво говорили.

— Постойте, — я потянула руку к себе, но он вновь меня не отпустил. — Вы сейчас говорите о ком-то другом, не о Чёрной невесте.

— Аврора — моя вторая попытка создать семью. Дочь Андерсона — последняя. Как человек с опытом, скажу, что любовь — опасное чувство. И когда любят вас, и когда любите вы. Она толкает совершать ошибки. Потому мне не нужна любовь в браке, достаточно уважения. В крайнем случае, страха.

— Вы не могли бы отпустить мою руку? — попросила я прямо.

— Пока не хочу, — ответил он, не моргнув глазом. Вновь провёл большим пальцем по месту поцелуя. — Мне нравится с вами говорить. Иногда ваши утверждения абсурдны и смешны, но, признаюсь, что с вами нескучно. Думаю, и в постели вы будете хороши. По крайне мере, вы знаете, что там делать. Остальному я вас научу.

Стало более чем очевидным, куда он клонит.

— Не смейте этого говорить.

Пусть Макария не любит его, но такой разговор при то ли невесте, то ли жене — полный позор и скандал, отвратительный и неуместный. Не говоря о том, что я никогда не соглашусь на его предложение.

— Не указывайте, что мне делать, Лина. Не обманывайтесь моим добрым к вам отношением.

Валентайн крепче сжал мои пальцы. Наклонился ко мне, и его длинные тёмные волосы скользнули вперёд по плечам.

— Вы мне нравитесь, и я выбрал вас. Рано или поздно вы окажетесь в моей постели.

— Никогда.

— Скорей рано, чем поздно. Не обманывайтесь, если я захочу разбудить вашу страсть, вас не смутит даже присутствие здесь этих девушек.

Шумно выдохнув, я рывком попыталась освободиться от его захвата. Он не отпустил, причинив мне не такую уж лёгкую боль.

— А я начала считать вас приличным человеком.

— Приличным? — Он усмехнулся. — Меня не волнуют чужие представления о приличиях и прочая высокоморальная чепуха.

— Достойным уважения человеком, — исправилась я. — В любом случае я ошиблась. Ведь имею дело с негодяем.

— Не дразните меня, Лина. Вы в любом случае будете делать то, что я захочу.

Он отпустил мою руку, когда карета начала поворачивать. Мне пришлось постараться не съехать по сидению и удержать Люську. Спустя минуту карета встала.

— Наш разговор не закончен, — сообщил Валентайн. — Подумайте пока о том, в каком вы находитесь положении, от кого зависит ваша жизнь.

Он резко наклонился вперёд, и между нашими лицами осталось не более ширины ладони. Его тёплое дыхание согрело мои губы.

— Мне нравятся дерзкие женщины, но только в постели. Вне неё, Лина, придержите язык. И покажите уже мне свою мудрость.