Разочарованная, или Проклятье Чёрного герцога

89

Глава 31. Невеста

Чёрный замок — с трепещущими на ветру флагами герцогов Блэквудов и королевской семьи, со свежевымытыми окнами, убранный и принарядившийся к торжеству — готовился к скорому прибытию многочисленных важных гостей.

Находясь в откровенной глуши, окружённый ослабляющими магов лесами, Чёрный замок никогда не принимал такого количества гостей, причём самых знатных. В дни нашей с Валентайном свадьбы опустела столица, и король с королевой, и весь двор переместились в нашу глухомань.

Можно было бы организовать приём и в одном из столичных домов, но Валентайн наотрез отказался менять свои планы.

— Это мой дом, и я в нём хозяин. Гости могут прибыть на наше торжество, а могут и отказаться от приглашения. Посмотрим, кто решит проявить уважение ко мне, моему дому и выбору.

— А тех, кто откажется, ты запишешь в чёрный список?

Я хотела шуткой разрядить обстановку, но Валентайн с серьёзным видом кивнул.

— Вокруг Блэквудов и меня лично столетиями ходили малоприятные слухи. Пора это исправить. — Он взял меня за руку, заглянул в глаза, и я почти забыла, почему возражала. — Я делаю это не только для себя и тебя, но и для наших детей. Пора поднимать знамя Блэквудов на достойную нашего рода высоту.

Наш род, наша семьи, наши дети — он повторял это так часто, что постепенно я начала привыкать к тому, чего никогда не знала. В моей земной жизни не было мужчины, который бы взял ответственность за нас с дочкой на себя. Десятилетиями я принимала решения сама, без оглядки на мнение других людей. Считала, что вести себя независимо — единственно правильно и достойно взрослой самостоятельной женщины.

Валентайн сказал об этом так:

— Жена не может быть независимой и самостоятельной от мужа, иначе зачем это всё? Брачный обряд делает нас парой, монолитом, который всегда вместе и заодно.

— Но решать за нас будешь ты?

— Разумеется, а кто же ещё.

Его ответ мне не понравился.

— Не беспокойся об этом. Как известно, глуп тот муж, который не слушает мнение умной и знающей жены. И глуп тот, кто руководствуется невежественным и неверным мнением жены всего лишь из нежелания её огорчить.

Заметив мой недоумевающий взгляд, он пояснил:

— Это из Петриния, трактат о достойном муже. Ты с ним пока незнакома, конечно. Для человека, рождённого вне этого мира, незнание наших великих учителей простительно. И всё же, я надеюсь, со временем ты наверстаешь, и познакомишься с парой-тройкой книг, которые я для тебя подберу.

Судя по яркому блеску в тёмных глазах моего будущего супруга, мне предстояло изучить значительно больше, чем пару-тройку пыльных трактатов. С другой стороны, он обещал, что не будет отмахиваться от моего мнения — уже хорошо. Также я могла пообещать себе самой, что не позволю ему меня и моё мнение игнорировать.

Подумав, я решила, что смогу пережить его замашки царька. Не могла не заметить, что, говоря мне «нет», он всегда объяснял, почему отказывается от моего предложения.

Он начал заниматься с учениками, и уже первые уроки показали, что на одних безапелляционных заявлениях далеко не уедешь. Как молодым людям пришлось несладко на первых шагах обучения чёрной магии, так и их преподавателю пришлось научиться всё спокойно и основательно объяснять.

Письма с приглашениями на свадьбу ушли адресатам, кое-кто уже успел ответить, подтвердив, что с радостью прибудет на торжество. Но до дня свадьбы ещё оставалось время. Приглашённые портнихи шили свадебный наряд, столичные повара воевали с мадам Розой, нашей поварихой-тролльчихой, маленькая армия горничных драила замок до блеска. А я каждый день просыпалась с мыслью, что сказка, в которую превратилась моя жизнь, несколько затянулась.

Всё ждала неприятностей, непонимания, разочарования — и очаровывалась и этой жизнью, и моим прекрасным герцогом всё больше и больше.

Валентайн как будто задался целью полностью меня очаровать. Дарил цветы, то милые, то страшно дорогие подарки, ухаживал так, что, расставшись с ним ради ночного отдыха, я по полночи лежала без сна и думала о том счастье, которое свалилось мне на голову. Мне хотелось встать, постучать в дверь его спальни, но я так и не решилась нарушить наш мирный пакт.

Он тоже сдерживался. Бывали моменты, когда наши взгляды встречались, и я точно знала, о чём он думает и чего желает со всей силой страсти.

— Почему? Чего ты ждёшь? — спросила я однажды. Мои губы горели после поцелуев, но дальше Валентайн не заходил.

Он коснулся моего рта кончиками пальцев, затем скользнул по горячей щеке и остановился на шее — том месте, которое когда-то кусал-целовал.

— Гризельда вытянула из тебя всю черноту. За одно это я безумно благодарен её возвращению в нашу жизнь. Если бы не её демоническая власть над тьмой, избавить тебя от проклятья бы не удалось.

— Несчастье помогло.

Он кивнул.

— Но это не объясняет, почему ты... — У меня ужасно горело лицо, но я всё же задала вопрос прямо. — Если бы ты, к-хм, вечером постучал в мою дверь, я бы открыла её, не отказала.

Он, как я, не смущался. С самооценкой у него, как и всегда, всё было более чем хорошо.

— Знаю, родная.

Валентайн поцеловал кончики моих пальцев.

— Ко дню свадьбы я заказал кое-что, особый подарок для тебя. Принять его может только целомудренная женщина, так что нам придётся ещё чуть-чуть подождать.

Кашлянув от удивления, я напомнила:

— У меня есть взрослая дочь, я давно не девственница.

— И столь же давно у тебя не было близости, что намного важней случившегося много лет назад. — Его тёмные, как звёздная ночь, глаза смотрели мне прямо в душу. — Можешь не отвечать, Лина, я это точно знаю.

Я отвела взгляд.

— Но о каком подарке идёт речь?

— Не думай об этом, прошу. Хочу надеяться, что ты примешь мой дар, и он пойдёт тебе на пользу...