Князь: Попал по самые помидоры 18+

Автор успокоился… Пробуждение в Аду…

Я очнулся. Голова — словно наковальня, по которой тролль долбит кувалдой из чистого свинца. Рот — сухой, как пепел Штормгарда. В ноздрях — гремучая смесь перегара, рвоты и… жареной гигантской мыши. Кругом — апокалипсис. Зал «Лазурной Усадьбы» превратился в филиал ада для особо пьяных грешников. Тела знати, кошковоинов и «артисток фольклорного ансамбля» валялись в самых немыслимых позах, храпя, стоная и изредка вздрагивая в конвульсиях. Разбитая посуда, лужи вина и шампанского, объедки — все смешалось в единую, мерзкую кашу.

Рядом, громко похрапывая, Отто обнимал… мою тетку, Марицель фон Драконхейм, королеву Аскарона. Его лицо было зарыто в ее царственную грудь, ее золотое платье было изорвано и заблевано. Она тоже была без сознания, но даже во сне ее лицо сохраняло выражение крайнего недовольства. Годфрик сидел, прислонившись к опрокинутому столу, и бормотал что-то бессвязное про «хитрого Раджу» и «папочку». Мурка вылизывала ему ухо, тихо мурлыча. Ирис свернулась калачиком под другим столом, бледная как смерть, в углу ее рта засохла странная белая капля. Лира… Лиры не было видно.

В голове — бардак. Обрывки кошмаров. Индийские танцы на столах… Песни про Раджу… Читатели? Комментарии? Что за бред я нес? Какой-то сюрреалистичный бред. Словно кто-то подмешал мне в медовуху галлюциногенных грибов.

Слышу громкое, мерзкое чавканье. Оборачиваюсь.

Тесть. Лорд-Защитник Эрмхаусских Скал, Непоколебимый Клык Аскарона. Сидит на единственном уцелевшем стуле, как скала посреди бушующего моря пьянства. Перед ним — почти целая нога какого-то огромного животного (вепрь? гигантская крыса?). Он методично, с аппетитом настоящего хищника, отрывает огромные куски мяса, чавкая и облизывая пальцы. Его желтые глаза, ясные и холодные, смотрят на меня.

— О! — хрипло произнес он, пережевывая. — Ты очнулся. Молодец. Крепче, чем кажешься.

Я попытался встать. Мир поплыл. Ухватился за спинку опрокинутого кресла.

— Что… что произошло? — выдавил я, голос скрипел, как несмазанная дверь.

Тесть откусил еще кусок мяса, сглотнул.

— Да твой король, — он кивнул куда-то в сторону Эрнгарда, — нас всех отравил. Хитро. Изящно. Вот и полетела у всех кукуха. Веселье было — любо-дорого посмотреть. Особенно твои пляски. — В его голосе не было осуждения. Скорее, профессиональное любопытство к эффекту яда.

— В смысле? — я протер лицо, пытаясь прогнать туман. — Вино? Шампанское?

— Не-е, — тесть махнул костью. — Водопровод. Или колодцы. Хер его знает. Весь город, поди, под кайфом. А ты думал, это нормально? — Он ткнул костью в сторону Отто, обнимающего королеву, потом махнул в сторону Годфрика. — Что все благословляют твою мошонку? Что при всех тебе Ирис наяривает? Что ты с тёткой переспал на балконе, а потом еще и войну всем объявил? — Он хрипло захохотал. — Вот умора! Интересно, что она думает на этот счёт, когда очухается? — Он кивнул на спящую Марицель.

Меня будто окатили ледяной водой. Отравление. Весь город. Безумие пира… было спровоцировано. Мои «бунтарские» речи… мои танцы… Ирис под столом… Все это — не абсурд, а результат диверсии. Страх, холодный и липкий, пополз по спине.

— Так… постой… — я сглотнул ком в горле. — Король Эрнгарда? Он… он что, нападает?

Тесть доел мясо, швырнул кость через весь зал. Она со звоном угодила в золотую вазу.

— Ага. Армию свою сюда ведёт. Пока мы тут с тобой в говне валялись. — Он посмотрел на меня оценивающе. — Ты кроме этого трусливого Отто хоть одного эрнгардского барона или герцога видел на пиру? Хоть одного?

Я напряг память. Лица сливались в пьяное месиво. Но… нет. Только аскаронские рожи. Кошколюды. Наши местные нищеброды. Ни одного герба Эрнгарда.

— Нет, — прошептал я.

— Ага, — тесть удовлетворенно хмыкнул. — Их предупредили. Или они в заговоре. Так что ты, зятек, влип. По самые помидоры. И, да, — он встал, его тень накрыла меня, — я тоже был под тем самым кайфом. Слил с Годфриком бочку медовухи и орал про Раджу. Так что теперь скажи мне, прыщ ты сопливый, — его голос стал тише, но в десятки раз опаснее, — ты моей Лире изменял? В источниках? И со шлюхами? И с тёткой? Пока я тут, как последний лох, верил в твою «драконью мощь»?

Его огромная, шрамированная рука легла мне на плечо. Не для поддержки. Для фиксации. Желтые глаза впились в меня, требуя ответа. В зале, кроме храпа и чавканья тестя, было тихо. Слишком тихо. Пипец абсурда кончился. Начался пипец настоящий. Кровавый. Без шуток.

Арка 1: Тотальная Война.

Скоро начнется… Я попал по самые помидоры