Князь: Попал по самые помидоры 18+

Глава 26 Гостеприимство Серого Камня. Часть 1

Пыль северной дороги осела на наши доспехи и лица, смешавшись с гарью и копотью недавней битвы. Мы подошли к воротам не самого большого, но стратегически важного северного городка — Серого Камня. Его название полностью себя оправдывало: частокол из темных, поросших мхом бревен, низкие каменные дома с закопченными крышами, да пара кривых улочек, сбегавших к реке. Он чудом уцелел, затерявшись в холмах.

Ворота с скрипом распахнулись, и мы въехали внутрь. Картина была сюрреалистичной: по узкой главной улице, с обеих сторон которой столпились испуганные, но любопытные горожане, шагали мои кошковоины — рослые, лохматые, с сверкающими в полумраке глазами и настороженными ушами. За ними — мои верные (и все еще немного зеленые) рыцари, пытающиеся придать своим испачканным доспехам вид победителей. А во главе этого странного парада ехал я на своем «Колченогом», а рядом вышагивала Лира с видом полководца, вернувшегося с триумфом, и бледная Ирис, старающаяся быть невидимой. Элиану же ввел в сопровождении Годфрик.

Нас встретил сам мэр. Он был до неприличия худым, в поношенном, но чистом камзоле, с цепью старосты на шее. Его лицо выражало смесь страха, надежды и крайнего недоумения.

— Князь! Ваша светлость! — он сделал низкий, почти комичный поклон, чуть не задев лбом землю. — Добро пожаловать в Серый Камень! Для нас великая честь! Мы… мы сделаем все, чтобы Вы почувствовали комфорт в наших скромных стенах.

— Комфорт сейчас — это горячая еда и нестреляющие в спину соседи, — сухо ответил я, спешиваясь. Спина ныла адски.

— О, враг отброшен, милорд! Весть уже разнеслась! — закивал мэр. — Ваша… э-э-э… доблесть спасла наши дома! Мы в неоплатном долгу!

Лира, слезшая с лошади, холодно окинула мэра взглядом.

— Долг лучше всего оплачивается провизией и фуражом для наших зверей. И свежими новостями. Есть движение войск поблизости?

— Нет-нет, всё тихо, Ваша светлость! — заверил мэр, заламывая руки. — После… после того как они прошли на север, здесь никого не было!

Я кивнул, удовлетворенный. Пока всё было неплохо.

— Князь, вы должны быть измождены, — засуетился мэр, стараясь угодить. — Позвольте предложить Вам наши скромные бани! Воды горячей натопили! И… э-э-э… наши лучшие дамы будут счастливы помочь Вам омыть дорожную пыль и… почувствовать настоящий комфорт!

Он подмигнул мне с таким видом, будто только что вручил ключ от сокровищницы.

Я только успел открыть рот, чтобы как-нибудь вежливо отказаться (ибо образ «имбы» обязывал быть разборчивым), как рядом раздалось низкое, яростное ШШШШШШШ!

Лира метнулась вперед, как разъяренная кошка. Ее рука в железной перчатке молнией впилась в мою руку выше локтя, сжимая так, что кости затрещали.

— Я сама помою своего мужа, — ее голос был тихим, шипящим и насквозь стальным. Ее зеленые глаза, сузившиеся в щелочки, были прикованы к перепуганному мэру. — От его дорожной пыли. И от всего остального. Лично. И чтобы никаких «дам» в радиусе мили не было. Понятно?

Мэр побледнел так, что стал походить на привидение, и затрясся так, что его цепь зазвенела.

— К-как прикажете, Ваша светлость! П-прошу прощения! Мне и в голову не пришло… я лишь хотел угодить…

— Вы угодите, обеспечив тишину и порядок, — отрезала Лира, не отпуская мою руку. Ее хватка обещала фантастические синяки. — Теперь проводи нас к этим баням. И чтобы там никого не было.

Она повернулась ко мне, и в ее взгляде читалось столько обещаний «комфорта», что мне стало вдруг очень жарко, несмотря на усталость.

Баня в Сером Камне оказалась на удивление добротной: низкое бревенчатое здание, пропахшее дымом и хвоей, из щелей в полу валил густой, обжигающий пар. В центре — огромная, вырубленная из цельного камня купель, наполненная почти кипящей водой, темной от трав и кореньев, которые придавали ей терпкий, горьковатый аромат.

Я, сбросив с себя остатки доспехов и грязи, с наслаждением плюхнулся в воду. Горячая волна обожгла кожу, смывая не только пыль и копоть, но и остатки адреналина. Я откинулся на грубый каменный край, закрыл глаза и… попытался не думать.

Мысли лезли в голову сами, упрямые и неприятные: Это только начало. Вильгельм не отступит. Марицель где-то плетет новые интриги. А у меня… армия из трехсот человек, половина которых до сих пор не может смотреть на жареное мясо без рвотного рефлекса. И около двух тысяч кошковоинов. И эта… сила. — Я с содроганием представил, как на поле боя перед строем вражеских копий приходится доставать свое «тактическое оружие». — Нет, уж лучше бы драконья кровь проявлялась как-то иначе. Огненные шары из рук, что ли. Или хвост отрастил. Хвостом тоже неплохо бы было лупить.

Мои размышления прервало лёгкое, почти неслышное шуршание. Я приоткрыл один глаз.

В пару, как призрак, возникла Лира. На ней было лишь одно маленькое полотенце, наброшенное на плечи и с трудом прикрывавшее самые соблазнительные изгибы. Вода стекала с её розовых волос по обнажённым плечам. Она скользнула ко мне с кошачьей грацией, хитрой ухмылкой на губах.

— Устал, мой дракон? — прошептала она, и её голос был как мурлыканье.

Она медленно, с театральной паузой, скинула полотенце. Пар обволок её на мгновение, а затем явил её во всей красе. Её тело было идеальным: упругие, высокие груди с тёмно-розовыми, набухшими от жары сосками, тонкая талия, бёдра, от которых перехватывало дыхание, и длинные, сильные ноги. Она повернулась, демонстративно выгнув спину, чтобы я полюбовался её округлой, упругой попкой, потом снова повернулась ко мне, позволив взгляду скользнуть вниз, по плоскому животу к аккуратному треугольнику между ног.

— Ну всё, всё, завела, — с ухмылкой сказал я, чувствуя, как кровь начинает стучать в висках и… в других местах. — Иди уже.

Лира медленно сошла в воду. Горячая жидкость обняла её, подчеркивая каждый изгиб. Она подошла вплотную, прижалась ко мне всей длиной тела. Её кожа была обжигающе горячей и невероятно гладкой. Она прильнула губами к моим, и её поцелуй был страстным, влажным, с глубоким проникновением языка, который словно хотел выпить всю мою усталость.

— У нас так и не было времени на брачную ночь! — прошептала она, отрываясь на секунду, её глаза пылали совсем рядом. — Это нечестно! Это всё шлюха Элиана! Давай её публично будем насиловать⁈ Каждый день! Перед всем её народом!

— Лира. Нет, — сказал я твёрдо, хотя её ладони уже скользили по моей спине.

Она надула губки, и её кошачьи ушки, обычно гордо торчащие, согнулись от недовольства.

— Почему? Она этого заслужила!

— Потому что куда приятнее будет, когда она меня ненавидит и при этом вынуждена будет страстно стонать подо мной, — пояснил я, проводя рукой по её мокрой спине. — А её народ будет считать её моей второй женой, а не мученицей. Если мы её так казним, она станет символом, и её земли будут биться с нами до последнего. А так… — я усмехнулся, — … так они будут надеяться, что через её лоно получат милость своего нового князя.

Лира задумалась на секунду, а потом её глаза засияли.

— Хм. Ты прав. Ты такой у меня умный князь. Коварный. Мне это нравится.

В тот же миг её рука скользнула под воду и уверенно обхватила мой член, который уже давно встал по стойке «смирно» от её вида и ласк. Вторая рука опустилась ниже, и её пальцы принялись нежно перебирать и ласкать мои яички.

— Но ещё эта Марицель! — внезапно прошипела она, и её пальцы на мгновение сжались чуть больнее, чем нужно. — Глаза ей вырву! Как она могла так поступить⁈ Сбежать! Бросить нас! Использовать тебя!

Её движения под водой стали более яростными, страстными, в них была вся её накопленная ярость и ревность. Пар заклубился вокруг нас, а вода заволновалась, обещая, что банная процедура затянется надолго и будет очень, очень жаркой.

Лира прижалась ко мне ещё сильнее, её горячее тело сливалось с моим в облаке пара. Её рука направила член на себя, я ощутил, как головка коснулась чего-то невероятно влажного и горячего. Она провела ею по своей щёлочке, смазывая его её соком, и тихо цыкнула от неожиданного ощущения.

— Нас очень много раз обманывали, — прошептала она, её дыхание стало прерывистым. — Но сейчас я с тобой. И я хочу, чтобы ты взял меня. Сейчас.

— А тебе не будет больно? — неуверенно спросил я, помня о её девственности. — Это же твой первый раз…

— Я — кошколюд, — её глаза сверкнули в полумраке. — У нас организм устроен иначе. Я не буду пищать, как какая-то девчонка-человек. Но… — она хищно ухмыльнулась, — … если ты хочешь, чтобы я пищала, я подниму на уши весь этот город своими воплями.

Её рука уверенно направила головку моего члена к её входу. Он упёрся в тугое, неподатливое колечко плоти. Лира снова резко выдохнула, её тело на мгновение напряглось.

— Нежно всё будет, родная, — пообещал я, гладя её по мокрой спине. — Не спеши, милая. В отличие от Элианы… ей так не повезёт.

Лира улыбнулась сквозь напряжение и страстно притянула мои губы к своим, её язык снова требовательно проник в мой рот. Я обхватил её за упругие ягодицы и, поддавшись её поцелую, аккуратно, но настойчиво начал входить.

Лира вцепилась в меня руками, её ногти впились в мои плечи.

— А говоришь, не больно будет… — усмехнулся я, чувствуя, как её внутренности сжимаются, пытаясь сопротивляться вторжению.

— Просто войди уже! — цыкнула она, и её ушки прижались к голове.

Я сделал последнее усилие. Её плоть поддалась, и я полностью вошёл в неё, ощутив себя зажатым в её обжигающе-тугом влагалище.

— У-у-у-у… — завыла Лира, и её когти впились в меня так, что выступила кровь. Её ноги обвились вокруг моих бёдер. — Надо… привыкнуть… Оно… большое…

— В воде неудобно, — прошептал я, чувствуя, как её внутренности судорожно сжимаются вокруг моего члена. — Выйдем?

— У-гу… — кивнула она, слегка отстраняясь.

Я аккуратно поддержал её, и она, с тихим всхлипом, слезла с меня. В воде, между её раздвинутых ног, поплыло алое облачко — доказательство её потерянной девственности.

Мы выбрались из купели. Лира, немного пошатываясь, легла на приготовленные деревянные лежанки, застеленные грубыми, но чистыми простынями. Она раздвинула ноги, приглашая меня, её глаза тлели в полумраке бани, полные желания и вызова.

Я пристроился между её ног. Моя рука снова направила мой член, весь блестящий от её смеси, к её растёртому, розовому входу. Я медленно, чувствуя каждую её складку, снова начал входить в неё. Было тесно, влажно и невероятно горячо. Она приняла меня полностью, и на этот раз её стон был уже не от боли, а от глубочайшего удовлетворения.

Я лёг на неё, чувствуя, как её грудь прижимается к моей груди. Она резко наклонилась и больно укусила меня за мочку уха, её горячее дыхание обожгло кожу.

— Трахай меня, — прошептала она хрипло. — Как хочется. Знаю, что ты устал и зол. Вымести всё на мне. Но кончи в меня. Прошу.

Её слова стали спусковым крючком. Я начал двигаться медленно, глубоко, чувствуя, как её внутренности обжимают меня. Но скоро ярость, усталость и желание взяли верх. Я разогнался, мои бёдра заходили хлестко и быстро, заставляя её тело подрагивать от каждого толчка. Я жадно лапал её грудь, сжимая упругие мякоти, теребля её твёрдые сосочки пальцами. Моя рука потянулась к её голове, и я запустил пальцы в её розовые волосы, дёрнув за ушки, а потом опустил ладонь ниже, схватив её хвост у самого основания и потянув на себя.

От этого Лира взвыла ещё громче, её ноги сомкнулись на моей спине мёртвой хваткой, её внутренности судорожно сжались вокруг моего члена.

— Да! Да! Вот так! Мой князь! Мой дракон! — она кричала, и её крики эхом разносились под сводами бани, наверняка пугая до полусмерти мэра и всю его честную компанию.

Я трахал её, забыв обо всём: о войне, о предательстве, о дурацкой магии. Была только её влажная, принимающая меня плоть, её стоны и её тело, отдающееся мне полностью.

Мои движения стали глубже, резче, подчиняясь первобытному ритму. Я чувствовал, как внутри Лиры всё сжимается, её ногти впиваются мне в спину, а её хвост судорожно бьётся по деревянному настилу. Её стоны перешли в сдавленные, хриплые вопли, и она сама начала резко двигать бёдрами навстречу моим толчкам.

— Кончаю! — выдохнул я, и это прозвучало как приказ.

Всё моё тело затряслось в последнем, мощном спазме. Я излился глубоко в неё, чувствуя, как её влагалище судорожно сжимается, выжимая из меня последние капли. Я замер на несколько секунд, ощущая пульсацию внутри неё и её собственные конвульсии.

Затем, с тихим вздохом, я вытащил свой член. Он был покрыт смесью её девственной крови, её соков и моей спермы. Я смыл с него основную грязь в тёплой воде купели, окунув его на мгновение.

Лира лежала, тяжело дыша, её глаза были мутными от наслаждения. Я опустился перед ней на колени и поднёс свой уже полумягкий, но всё ещё влажный член к её губам.

— Очисти своего князя, — тихо сказал я.

Она без колебаний приняла его в рот. Её губы сомкнулись вокруг меня, тёплые и умелые. Она нежно сосала, её язык скользил по чувствительной головке, а её рука обхватила основание, начав медленно дрочить. Я застонал, запрокинув голову. Мои пальцы сами потянулись к её киске, которая была растёрта, влажна и пульсировала. Я начал ласкать её, растирая её сок и мою сперму, которые текли из неё, кружа вокруг её вздувшегося, твёрдого клитора.

Лира застонала уже с моим членом во рту, её бёдра задрожали. Волна оргазма прокатилась по ней, заставив её тело выгнуться. Но она не остановилась. Она продолжала сосать, её глаза смотрели на меня снизу вверх, полные обожания и какой-то тёмной, хищной радости.

Наконец, она медленно вытащила мой член изо рта. Он блестел от её слюны.

— У меня для тебя подарок, мой князь, — прошептала она, и в её голосе звенела сталь. — ВНЕСИТЕ МОЙ ДАР КНЯЗЮ!

Дверь в баню со скрипом открылась. На пороге, бледная как полотно, с каменным лицом, стояла Ирис. А рядом с ней, с связанными руками, с кляпом во рту и безумным страхом в глазах, стояла Элиана.

Я отшатнулся, смотря то на Лиру, то на пленницу.

— Лира? Что это? — я не понимал.

Лира томно потянулась, совершенно не смущённая своим видом и присутствием других.

— Я хочу, чтобы ты лишил её девственности. Прямо сейчас. Как последнюю шлюху, а не как будущую жену. И чтобы ты наказал её анально. Чтобы она запомнила, кто её хозяин, прежде чем ты позволишь ей разделить с нами ложе.

И, как ни в чём не бывало, она снова наклонилась и взяла мой член в рот, с наслаждением продолжая его облизывать и посасывать, словно наблюдая за представлением, которое сама же и организовала.

Пипец, как всегда, превзошёл сам себя. Теперь он пах сексом, кровью и чистейшим, незамутнённым садизмом. И судя по горящему взгляду Лиры, для неё это было высшим проявлением любви.

Ирис, с лицом, выражающим ледяное презрение и смутную тоску, грубо толкнула Элиану, заставив ту на коленях плюхнуться на мокрые доски передо мной. Пленница ахнула от боли и унижения, её плечи тряслись. А затем Ирис опустилась рядом, её губы прижались к уху Лиры, и она прошептала так тихо, что это было едва слышно над шипением пара:

— Можно… и мне ему пососать?

Лира ухмыльнулась, словно получила самый лучший комплимент. Она с мокрым чпоком выпустила мой член из своего рта, блестящий и возбуждённый до предела, и уверенной рукой направила его к губам Ирис.

— Угощайся, моя ядовитая, — прошипела она с одобрением.

Ирис робко, почти несмело, приоткрыла рот. Её язык, острый и быстрый, как змеиный, лизнул головку, пробуя вкус Лиры и моей спермы. Потом её губы сомкнулись вокруг меня. Она сосала медленно, нерешительно, совсем не так мастерски, как Лира, но с какой-то трогательной, почти девичьей старательностью. Её глаза были прикрыты, длинные тёмные ресницы лежали на бледных щеках.

Лира тем временем встала, чмокнула меня в щеку, оставив на коже влажный след, и направилась к Элиане.

— Она полюбит Вас, господин, — ехидно прошипела она, обходя дрожащую пленницу. — Обожание… это ведь лучшая месть, верно?

Она встала сзади Элианы, её руки скользнули по плечам девушки, а потом вниз, к груди. Лира сжала её маленькие, упругие груди через мокрую ткань рубахи.

— Ой, а на ней одни лишь тряпки, — с притворным удивлением сказала Лира, и её пальцы резко дёрнули, порвав тонкую ткань. Обнажённая грудь Элианы задрожала на холодном воздухе. Рука Лиры скользнула ниже, по животу, и резко впилась пальцами в её лобок. — Даже трусиков нет. Какая неприличная девочка. Смотри, — она грубо оттянула голову Элианы за волосы, заставляя её смотреть на меня, на мой член во рту у Ирис, — смотри на член своего императора. Своего бога. Сейчас он тебя обратит в свою веру. Самой болезненной и унизительной проповедью.

Элиана что-то промычала сквозь кляп и закачала головой в отчаянном отрицании, по её щекам потекли слёзы.

А я, тем временем, уже не мог терпеть пассивность. Я взял инициативу в свои руки, буквально. Я начал самостоятельно трахать ротик Ирис, двигая бёдрами в ритме, который мне нравился. Ирис впилась пальцами в мои бёдра, её ногти оставляли красные полосы, но она не сопротивлялась, а лишь глубже принимала меня, её горло сжалось вокруг меня спазмом. Я задрал её чёрную юбку и ахнул. Под ней были новые, кружевные трусики алого цвета, и на них были вышиты маленькие, яростные драконы. Моя рука сжала её упругую попку, а затем пальцы проскользнули под резинку трусиков. Я нащупал её тугой, крошечный анус и начал водить вокруг него круги, а затем скользнул ниже, к её влажной, горячей киске, которая уже была мокрая от возбуждения. Я растирал её сок, вводя палец внутрь, чувствуя, как её тело трепещет.

Двигаться уже было тяжело, но Ирис, поняв моё состояние, взяла всё в свои руки. Она сама начала надрачивать мой член своей изящной рукой, а её язык лихорадочно затанцевал вокруг головки, сосредоточившись на самой чувствительной уздечке. Её глаза теперь смотрели на меня снизу вверх, полные странной смеси ненависти, покорности и животной страсти.

Это стало последней каплей. Я почувствовал знакомое нарастание, моё тело напряглось.

— Ирис… — простонал я.

Она поняла. Её губы сомкнулись у самого основания, и она приняла всю мою сперму, не проронив ни звука, лишь её горло судорожно сглотнуло несколько раз. Я кончил долго и обильно, её рот наполнился моим семенем. Она не отпрянула, а осталась на коленях, с закрытыми глазами, с белыми каплями на губах, медленно глотая, демонстрируя своё полное подчинение.

Пипец достиг своей кульминации. В бане пахло сексом, кровью, влажным деревом и властью. А Лира, всё ещё лаская грудь Элианы, смотрела на это с видом довольной кошки, которая только что устроила самую извращённую вечеринку в мире.