Князь: Попал по самые помидоры 18+

Глава 45 Подписание договора о разделе земель

— Я… дочь Марицель, — сказала Ирис, и слова повисли в воздухе, тяжёлые и неумолимые.

— Что? — вырвалось у меня, хотя я расслышал каждую букву. Мой мозг отказывался складывать эту головоломку.

— Ты всё слышал, что я сказала, — вздохнула она, и в её голосе прозвучала усталая покорность судьбе.

— Да, я прекрасно всё слышал, — мои пальцы непроизвольно сжались. — Если это такая шутка, чтобы получить моё внимание…

— Это не шутка, — она посмотрела на меня с такой суровой прямотой, что всякая тень сомнения исчезла. — Я всё это время являлась её дочерью. Скрытой наследницей.

Мир поплыл. Вспомнились все её колкости, её странная осанка, её знание придворных интриг, её незаурядный ум. Вспомнилось, как Марицель всегда смотрела на неё с каким-то особым, хищным интересом.

— Но… вы даже не похожи, — слабо возразил я, цепляясь за последнюю соломинку.

— Я похожа на отца, — её голос дрогнул. — Он умер много лет назад. Возможно, его моя мать и погубила. Я… я не знаю наверняка.

Я отвернулся, проводя рукой по лицу. Информация перемалывалась внутри, как жернова, выстраивая новую, пугающую картину реальности. Всё это время подле меня находилась не просто язвительная служанка, а принцесса крови. Заложница. Шпионка? Или… жертва?

— Так всё это время, — я медленно повернулся к ней, и мой голос стал низким и опасным, — ты была на стороне моей тётки? Работала на неё? Это она подстроила твоё появление в моём поместье?

— Нет! — в её глазах вспыхнул настоящий, почти отчаянный огонь. — Это не так! Я… — она замкнулась, ища слова. — Всё было гораздо сложнее. Тяжело всё объяснить…

— Ты уж постарайся, — потребовал я, не отрывая от неё взгляда.

В этот момент дверь в зал приоткрылась, и в проёме показалась испуганная физиономия помощника Марицель с моноклем.

— У вас… всё в порядке? — пискляво спросил он, озираясь.

— Да, — буркнул я, даже не глядя в его сторону, не сводя глаз с Ирис.

— Королева просит вас вернуться, — залепетал он. — Пирушка в самом разгаре, а главные гости…

— Мы скоро будем, — сквозь зубы процедил я.

Но мужчина не уходил, нервно переминаясь с ноги на ногу в дверном проёме.

— Что⁈ — обернулся я к нему, и в моём голосе прозвучала такая грозная нота, что он вздрогнул.

— Королева… настаивает… — пробормотал он, бледнея.

Я с силой выдохнул, понимая, что продолжения разговора сейчас не получится. Я повернулся к Ирис.

— Тц. Будь рядом, Ирис, — сурово приказал я. — Никуда не отходи.

Она кивнула, и в её глазах читалось облегчение от того, что я не оттолкнул её сразу. Затем она сделала шаг вперёд и взяла мою руку. Её пальцы всё ещё были холодными, но сжались они с неожиданной силой.

— Я всегда на твоей стороне, — прошептала она, глядя прямо на меня. — Просто знай это. Мы семья. И я… я только твоя.

С этими словами, не отпуская моей руки, она потянула меня обратно в зал. Мы вернулись на пир, но теперь между нами висела невысказанная тайна, тяжёлая, как свинец. Воздух казался гуще, улыбки вокруг — фальшивее, а взгляд Марицель, встретивший нас с томной улыбкой, приобрёл новый, зловещий оттенок.

Заняв свои места, я почувствовал, как Лира прильнула ко мне, её губы вновь оказались у моего уха. Её шёпот был обжигающим и ядовитым, как укус змеи.

— Если ты, мой господин, желаешь кому-то юбку задрать, — прошипела она, и её ноготь впился мне в локоть, — то в первую очередь ты должен звать меня. Или ты забыл, чья это привилегия?

Я наклонился к ней, чтобы мои слова услышала только она.

— Я отходил не за этим, — тихо, но твёрдо сказал я. — И не твоё дело решать, с кем и когда мне разговаривать.

Прежде чем она успела ответить, с трона поднялась Марицель. Её движение заставило зал замолкнуть.

— Дорогие гости! — её голос прокатился по залу. — Продолжайте веселье! А я, пользуясь моментом, уведу нашего дорогого князя ненадолго. Нам нужно обсудить парочку скучных, но необходимых дел. Не скучайте без нас!

Она сошла с возвышения и жестом пригласила меня следовать за собой. Я поднялся, чувствуя на себе взгляды глаз… Мы вышли не через ту же дверь, что с Ирис, а через потайную дверь за троном, скрытую в стене гобеленом.

Коридор за ней был узким и тёмным, ведущим в личные покои монарха. Мы вошли в кабинет. Это была та самая комната, где когда-то сидел король Вильгельм. Мрачное, величественное помещение с дубовыми панелями до потолка, заставленными книгами фолиантами. Гигантский письменный стол из тёмного дерева, заваленный картами и свитками, теперь был усеян и её вещами — изящной чернильницей, пузырьками с духами и брошенной на столешницу диадемой. В воздухе витал знакомый запах — смесь старого пергамента, воска и её дорогих, тяжёлых духов.

Марицель прошла за стол и опустилась в массивное кожаное кресло, жестом указав мне на стул напротив. Я сел. Она откинулась на спинку, и с её лица исчезла маска веселья. Осталась лишь усталая, но несгибаемая правительница.

— Ладно, хватит прелюдий, — она тяжело вздохнула, её пальцы постучали по столешнице. — Вот мои условия, и они не обсуждаются. Столица королевства и все прилегающие земли, образующие столичную область, отныне и навсегда принадлежат Аскарону. — Она посмотрела на меня, оценивая реакцию. — Ты, твои подданные и все жители Драконхейма получают право свободного въезда, выезда и беспрепятственного передвижения по этой территории. Без пошлин и лишних вопросов. — Она сделала паузу, давая мне это осознать. — И, наконец, Драконхейм отныне признаётся независимым и суверенным государством. Ты — полноправный правитель, а не вассал. Больше тебе не нужно ни перед кем преклонять колено.

— Да. На это я согласен, — сказал я, чувствуя тяжесть этого решения, но и понимая его неизбежность.

— Великолепно, — на её губах играла довольная улыбка, будто она только что провернула блестящую сделку. — В таком случае, регион Штормград официально переходит под твою руку. В придачу ты получаешь Лесопол и Верхний Ус. Остальные земли бывшего королевства отходят во владение Аскарона. — Она слегка наклонила голову. — Если бы мы делили королевство строго пополам, милый, Штормгарда ты бы не увидел. Думаю, это справедливо. Хотя, возможно, это расстроит твою будущую вторую жену, что её родовые земли стали разменной монетой.

«Хитрая лиса», — пронеслось у меня в голове. — Она выбрала себе самые лакомые куски — столицу, как центр торговли и богатств, и ещё пять регионов с шахтами и развитой промышленностью. Мои же земли, хоть и неплохи… Штормгард имеет выход к морю, Лесопол богат лесом и рудами, Верхний Ус славится ремесленниками… Но её доля несравнимо жирнее. Земли барона Кракенфельда и вовсе ничем не примечательны. Единственный стратегический плюс… мои новые владения перекрывают ей прямой путь к землям эльфов. Значит, конфликты с тётушкой ещё впереди. Она никогда не умерит свою жажду власти.

— Согласен, — повторил я, скрывая свои расчёты. — На этом мы и остановимся. Но у меня есть условие.

— Какое? — её брови поползли вверх, а улыбка стала ещё слаще и опаснее.

— Принцесс я забираю с собой. Всех трёх. А также, они имеют право забрать свои личные вещи и по одной реликвии из королевской казны. Любой, какую пожелают.

— Хмм, — Марицель откинулась в кресле, её пальцы сложились домиком. Я видел, как в её глазах молниеносно проносятся расчёты. Отдать принцесс — лишиться ценных заложниц и потенциальных пешек в будущих интригах. Позволить вывезти реликвии — потерять часть символического капитала и исторического наследия завоёванного королевства. Но с другой стороны… что значат три девушки и безделушки по сравнению с только что подписанным разделом целой империи?

Её лицо озарила та самая, хищная и довольная улыбка, когда она понимала, что всё равно остаётся в огромном выигрыше.

— По рукам, племянник, — она протянула мне руку через стол для символического рукопожатия. — Забирай своих принцесс. И пусть выбирают себе по безделушке на память. В конце концов, великодушие — достоинство королей.

Не отпуская моей руки, она дёрнула за шнурок звонка. В кабинет почти сразу же впорхнул её верный помощник с моноклем, заложив за спину руки с пергаментом и пером, будто он только этого и ждал за дверью.

— Составьте документ, — властно приказала Марицель, наконец отпуская мою ладонь. — Согласно нашим условиям. И побыстрее. Не заставляйте князя Драконхейма ждать.

Спустя час, испачканные чернилами и политическими уловками, мы с Марицель завершили все формальности. Печати были поставлены, документы подписаны.

Возвращаясь в бальный зал, она вновь натянула на себя маску беззаботной и весёлой королевы, её смех звенел выше всех, а жесты стали ещё более театральными.

Я подошёл к Лире сзади, обняв её за талию. Она мгновенно прижалась ко мне, её спина выгнулась, а тихое мурлыканье вырвалось из груди.

— Возьми Ирис и пройди с ней в уборную, — тихо прошептал я ей в самое ухо, губами касаясь чувствительного кончика. — Там ты должна выяснить у неё всё, что она хотела мне рассказать. Всё до последней детали.

Я почувствовал, как её тело на мгновение напряглось. Но доверие и привычка подчиняться взяли верх. Она коротко мурлыкнула — знак согласия.

— Но пальцем её не тронешь, — добавил я строго. — Ни единым пальцем. Мне нужна информация, а не новая вендетта между вами.

— Как скажешь, мой господин, — её голос был сладок. Она мягко высвободилась из моих объятий и с невинным видом направилась к Ирис. Я видел, как она что-то сказала ей, кивнув в сторону выхода из зала. Ирис настороженно кивнула, и две женщины скрылись за дверью.

Я лишь успел сесть на своё место и сделать один глоток прохладного вина, как к моему боку тут же прилипла Оксана. Её рука легла мне на бедро, опасно близко к паху, а пальцы принялись рисовать на ткани соблазнительные узоры.

— Думаю, господин, я заслужила чуток ласки за своё примерное поведение? — прошептала она, дыша мне в шею. — Я же сегодня такая паинька… почти.

— Да, — сухо согласился я. — Но вечером.

— Я сильно хочу кушать… — её голос стал жалобным и томным, она прильнула ко мне всем телом. — Совсем обессилела… Ты совсем обо мне не заботишься, господин… Умоляю…

Я тяжело вздохнул, отставляя бокал. Слишком много всего происходило сегодня, чтобы ещё и бороться с голодным суккубом.

— Ладно, — буркнул я, вставая. — Пошли. Но только быстро.

— Я всё сделаю сама, — пропела Оксана сладким, обещающим голоском, её пальцы уже вцепились в мою руку, чтобы тащить меня к заветной двери.

Мы вышли через тот же потайной вход за троном, где только что решались судьбы королевств. Марицель, заметив наше движение, лишь бросила на нас томный, полный скрытого смысла взгляд и одобрительно кивнула, её улыбка растянулась до ушей. Она явно представляла себе нечто весьма специфическое.

Дверь захлопнулась, отгородив нас от гула пира. Мы оказались в том же мрачном, торжественном коридоре. И прежде чем я успел что-либо сказать, Оксана с силой прижала меня к холодной каменной стене. Её движения были стремительными и опытными.

— Не время для нежностей, господин, — прошептала она, и в её голосе не было привычной игривости, только голодная, животная целеустремленность.

Её пальцы ловко расстегнули пряжку на моих штанах, а затем стянули их вместе с трусами до колен. Холодный воздух коридора обжег кожу, но тут же её руки, тёплые и цепкие, обхватили мой член. Она прижалась к нему лицом, как к долгожданной добыче, и глубоко, с наслаждением вдохнула его запах.

— Ммм… наконец-то, — выдохнула она, и её дыхание было горячим на моей коже.

Затем её губы коснулись головки — сначала просто нежный, почти робкий поцелуй. Потом ещё один, чуть ниже. Её язык, плоский и шершавый, лизнул основание, заставив меня вздрогнуть. Она опускалась ниже, осыпая поцелуями и лёгкими покусываниями мою мошонку, лаская яички то губами, то кончиком языка. В её движениях была не просто страсть, а нечто сметающее все границы, первобытное и всепоглощающее. Она словно замирала на мгновение, вдыхая мой запах, а затем снова принималась за ласки, с тихими, жадными всхлипами.

Мои пальцы автоматически вплелись в её волосы, лаская её голову и проводя по нежным, удивительно тёплым ушным раковинам. Оксана ответила на это тихим, довольным стоном, и её рот принялся за работу с новой, отчаянной энергией.

Она взяла мой член в рот, поглощая его то почти целиком, заставляя головку коснуться задней стенки горла, то отстраняясь, чтобы шумно, с придыханием вдохнуть воздух, её губы оставались плотно сомкнутыми вокруг ствола. И тут я почувствовал нечто новое. Её язык… изменился. Он стал не просто умелым — он стал магическим. Его текстура стала иной, будто покрытой крошечными, вибрирующими ворсинками, которые создавали невероятное, пульсирующее ощущение. Он обвивался вокруг меня, словно живой, независимый орган, совершая волнообразные движения, которые вышибали разум. Кончик её языка выписывал немыслимые фигуры прямо на самом чувствительном месте, заставляя моё тело напрягаться и прогибаться.

Волны наслаждения накатывали всё сильнее, сметая все мысли о политике, договорах и интригах. Я не мог больше сдерживаться. С низким, срывающимся стоном я кончил, мощные спазмы выплёскивая в её горло поток за потоком.

Оксана не отстранилась ни на миллиметр. Наоборот, её пальцы впились в мои бёдра, удерживая меня на месте, пока она с жадными, чавкающими звуками глотала, высасывая каждую каплю. Когда всё было закончено, она медленно оторвалась, её губы блестели, и она облизнулась с видом истинного гурмана. В её голубых глазах, обычно полных озорства или ярости, теперь плясали крошечные фиолетовые огоньки — признак насыщения и магической подпитки.

Не теряя ни секунды, она резко развернулась, прижавшись спиной к моей груди, и грубо задрала подол своего платья, обнажив гладкие, округлые ягодицы и уже снятые ею самой ажурные трусики, беспомощно висящие на одной ляжке.

— Теперь… возьми свою шлюху, господин, — выдохнула она, глядя на меня через плечо, и в её голосе не было унижения, а лишь порочная, животная жажда. — Я вся твоя.

Я не заставил себя ждать. Одной рукой я сжал её упругую попку, чувствуя, как мышцы подрагивают в ожидании, а другой направил свой всё ещё твёрдый член к её влажному входу. С одним резким толчком я вошёл в неё, погружаясь в обжигающую, невероятно тесную плоть. Она вскрикнула — не от боли, а от наслаждения.

Я начал двигаться, сначала медленно, затем всё быстрее и жёстче, вгоняя в неё свой член с силой, которая заставляла её вскрикивать при каждом толчке. Моя рука не прекращала ласкать её ягодицы, то сжимая их, то отвешивая звонкие шлепки, от которых на её бледной коже проступали алые следы.

— Да! Да, господин! — она кричала, её голос срывался на высокой ноте. — Я твоя шлюха! Твоя ненасытная сучка! Трахай свою шлюху сильнее! Ты мой великий Дракон! Мой повелитель!

Её слова, грязные и полные обожания, смешивались с её стонами и моим тяжёлым дыханием. Я чувствовал, как её внутренности сжимаются вокруг меня в ритме нашего безумного танца, и знал, что этот момент, несмотря на всю его греховность, был ещё одной нитью, намертво связывающей меня с этим безумным миром и его обитателями.

Мои руки скользнули вперёд, под её платье, и я грубо отстегнул лиф, освобождая её грудь. Я сбавил темп, но не остановился, продолжая неглубоко двигаться внутри неё, пока мои пальцы ласкали и щипали её твёрдые, чувствительные соски.

— Ах! Да… вот так… — её стон стал громче, театральным, она явно старалась, чтобы её голос пробился сквозь дверь в пиршественный зал. — Господин, умоляю… не мучай… выеби свою шлюху как следует!

Её мольбы подлили масла в огонь. Я снова ускорился, мои бёдра с силой бились о её ягодицы, наполняя коридор влажными хлопками и её срывающимися криками. Затем я наклонился, подхватил одну её ногу под коленом и задрал её выше, открывая себя для ещё более глубокого проникновения. Её тело изогнулось, став полностью зависимым от моей хватки.

В суматохе её ажурные трусики, и так спущенные до колен, не выдержали — раздался короткий звук рвущейся ткани, и они беспомощно повисли на одной лодыжке. Теперь ей буквально не за что было держаться. Она шаталась от каждого моего толчка, её свободная рука отчаянно упёрлась в стену, чтобы не упасть. Другой рукой она попыталась дотянуться назад, чтобы погладить мои яйца, но её пальцы лишь бессильно скользнули по коже, не в силах координировать движения в таком положении.

Я чувствовал, как спазмы внизу живота нарастают с новой, неумолимой силой. Мне было уже не до нежностей. Я резко вытащил из неё свой член, весь блестящий от её соков, и сильным движением поставил её на колени перед собой.

— Открой рот, — прорычал я, и она послушно запрокинула голову, её глаза сияли фиолетовым огнём в полумраке коридора.

Волна оргазма накатила на меня, и я кончил ей на лицо густой, горячей струёй. Она с жадностью ловила капли своим ртом, высовывая язык, стараясь не упустить ни капли. Сперма стекала по её щекам и подбородку, а она, тяжело дыша, с видом полного, блаженного удовлетворения облизывала губы.

— Спасибо… что накормил, господин, — прошептала она, и в её голосе снова появились знакомые игривые нотки.