Победитель получает

ГЛАВА 33. За дверью

За потайной дверью, так грубо вскрытой совместными усилиями почётных пленников, обнаружилась крохотная тёмная каморка, в которой стояла единственная грубая табуретка, а на табуретке скрючилась до смерти напуганная девушка, совсем юная, худенькая, нескладная — не девушка даже, а подросток.

Её буквально трясло от страха, так что зубы стучали. С неприкрытым ужасом глядя на вторгшихся в её убежище захватчиков, она пыталась встать, но ноги её не держали.

— Немедленно успокойся и отвечай на мои вопросы! — рявкнула Маша, решив, что приказы для этого забитого существа понятнее и привычнее, а уговорами её, пожалуй, можно напугать ещё больше, хотя куда уж больше-то… Так и удар хватить может.

Расчёт оказался верным. Девушка перестала трястись, поднялась и уставилась на Машу преданными глазами фанатика. Хорошо. Удар отменялся.

— И давно ты тут сидишь?

— С… с… обеда, — прозаикалась несчастная.

— Кто приказал?

— Вы… Высшая жрица…

— Ядва, что ли? — уточнила Маша.

— Д-да.

— Ну ка, расскажи всё по порядку, — приказала Маша.

Девушка набрала побольше воздуха и как с горы припустила, теряя по дороге буквы и слоги:

— Госпжа Ядва веле откры эту… комн. Сказа, что госже Тёмной Владычице, — эти слова одни-единственные были удостоены полного и тщательного произнесения, — мож что понадоб, а мы и не зна! Зде сиде надо, смотре, всё докла… докладо… доклада… вать!

— Ядве?

— Ага, — простодушно подтвердило юное создание, пожирая Машу взглядом, до краёв полным преданностью и надеждой.

Надеждой на то, что удастся уцелеть, проскочив между ножами мясорубки, на которую так похож этот удушливый мирок коварных интриг и ненасытного тщеславия. А этой несчастной девочке, затянутой сюда против воли, ничего такого не было нужно, её не интересовали ни власть, ни богатство, ни привилегии, ей хотелось просто выжить.

— Вчера тоже ты здесь была?

— Не! Вчра — не я! — радостно сообщила девушка.

— Тебя как зовут? — решила пойти на сближение Маша.

— Роса.

— Прекрасно, — одобрила Маша. — Значит, Роса. Ты тоже жрица?

— Ещ нет, — прошептала девушка, — учница.

— Тут ведь и вчера кто-то сидел, да?

— Да. Не зна кто. Не я.

— А сегодня — это Ядва тебя сюда отправила?

— Не… — покачала головой Роса.

— А где она, ты знаешь? Эта дверь куда ведёт? — Маша указала на малозаметную низкую дверку противоположную взломанной.

Роса посмотрела на дверку, словно видела её впервые, уровень страха в её голубых глазах, слегка понизившийся за последнюю минуту, стремительно пошёл в рост.

— Не зна…

— Чего ты не знаешь? — наседала Маша. — Куда ведёт дверь или где Ядва?

— Ничго… ничего не зна… — прошептала Роса, отступая на шаг назад.

— Ты ведь пришла сюда через эту дверь! — возмутилась Маша. — Нелепо отпираться! Говори всё!

Роса нервно сглотнула, сгорбилась и снова поскакала, перепрыгивая со слова на слово, как с кочки на кочку.

— Утр Высш жрц Алкан на нашу госжу разгневал и… силой ударил, — Роса быстро взглянула на Машу, увидела, как та кивнула, опять опустила глаза и припустила дальше:

— Госжа Ядв в дальн комн спря, — Роса тряхнула головой и старательно выговорила: — Укрылась. Госжа всех прогна. Старш жрицы не зна, что дел, посыла сюд кого — нет? Спорли, руглись, птом… мня посла… Я зде… вот.

Маша кивнула в сторону двери.

— Так… в коридр… куда ж ещё? Там — налев, прям, вниз — наш комн.

— А где сейчас Ядва? Отведи меня к ней, — приказала Маша.

Роса съёжилась еще больше и снова задрожала.

— Ты знаешь, где она?

— Зна…

— Туда можно пройти так, чтобы никто не заметил?

— Мож, — прошептала Роса, — если повзёт…

— Идём, — Маша поторопила её, подталкивая к двери.

Роса покорно пошла вперёд, открыла дверь, вышла в тёмный узкий коридор, где на стене висел единственный светильник. Сняв его, девушка медленно обернулась и внимательно всмотрелась в Машино лицо. Что она там увидела непонятно, но чтобы это ни было, оно оказало на Росу благотворное действие, одновременно успокоив и погрузив в неведомые Маше размышления.

Но Маше сейчас было не до размышлений Росы, она хотела бы для начала понять, зачем ей встречаться с Ядвой, чего она ждёт, что хочет получить от этой встречи? Смутные, неоформившиеся мысли и идеи бродили в сознании, натыкаясь друг на друга и на самые неожиданные препятствия, как люди, оказавшиеся взаперти в тёмной комнате.

Куся семенил рядом, посматривая на Машу вопросительно и слегка тревожно, похоже, ему тоже хотелось бы знать, что она задумала. В полумраке шкурка кото-мыша выглядела тёмно-серой, белая рябь и пятнышки словно растворились.

А в саду, на солнце, он казался совершенно белым, — вспомнила Маша. А при рассеянном свете среди тащилок Проглота, когда она увидела его впервые, он был сиреневым и пятнистым. Интересно, какой же он на самом деле… Хотя, нет никакого "самого дела".

Когда-то Маша читала поразившую её статью, в "Науке и жизни", кажется, о том, что цвета как такового вообще не существует, а мир вокруг нас совсем не такой, каким кажется. Частицы, волны, излучения… И даже последнее, наверное, лишнее. Есть только частицы и волны, складывающиеся и взаимодействующие друг с другом в разных комбинациях, самым неожиданным и таинственным для непосвящённых образом.

И никаких цветов не существует — есть только свет, который разные тела отражают по-разному. Странно… жутко даже…

Словно заглядываешь в бездну и вдруг понимаешь, что привычного знакомого мира нет и никогда не было. Он жил лишь в нашем воображении, нарисованный при помощи тысячи уловок сознания, не готового к реальности.

Мы — не готовы к реальности. И нам позволено резвиться — даже не в детском саду, а в яслях для малышей. Для нас непостижимое Мироздание упростили до азбуки и разрисовали, как книжку-раскраску.

А мы не хотим взрослеть и, вместо того чтобы осваивать буквы и складывать их в слова, рвём страницы; вместо того чтобы радостно разрисовывать мир в цвета радуги, замазываем его грязью и заливаем кровью.

Мы упорно разрушаем свои ясли, свой безопасный и красочный мир, словно дети, из озорства поджигающие свой дом и убегающие от любящих родителей в глухую чащу, полную хищников и чудовищ.

"Вот и я убежала, — подумала Маша. — Как неуправляемый подросток, хлопающий дверью с криком: я уже взрослая! я сама знаю, что мне делать!

Что мне пообещали? Превратиться в кого угодно? И в кого же я на самом деле хочу превратиться? Кем может стать человек, не научившийся быть собой? Я — это я, — вдруг осознала она, — и я не хочу ни в кого превращаться!"

Роса, испуганным зайцем почти бежавшая впереди, резко остановилась, так что Маша чуть не врезалась в её спину. От этой внезапной остановки все мысли со свистом унеслись вдаль, оставив Машу в пустоте и растерянности перед уже раскрытой дверью в тесную и тёмную каморку, лишь немного превосходящую по размерам и удобству тот скворечник, в котором Маша и Куся обнаружили Росу.

Грубый стол, табуретка, комод, на нём горящий светильник, кувшин и небольшой поднос с какой-то посудой. У дальней стены, — до неё, впрочем, было всего три шага, — на узкой кровати лежала женщина.

Маша не сразу узнала в ней Ядву, хотя два светильника горели ярко и давали достаточно света.

Женщина была бледна сероватой бледностью давно и серьёзно больного человека. Она выглядела постаревшей лет на десять, если не больше, осунувшейся и измождённой.

Но глаза, вспыхнувшие острым пронзительным блеском и буквально вонзившиеся в тех, кто посмел вторгнуться в её убежище, были глазами Ядвы — тут уж не перепутаешь.

— Ты! — поразилась жрица.

Она мельком взглянула на Росу, съёжившуюся у двери, и повелительно махнула рукой:

— Там подожди.

Роса тут же юркнула за порог, прикрыв за собой дверь.

— Зачем ты пришла? — глухо спросила Ядва. — Полюбоваться моим унижением? Тебе недолго осталось…

— Я знаю, — перебила её Маша. — Потому и пришла.