Победитель получает

ГЛАВА 58. Последний раунд

Маша ощутила, как её тянет куда-то, как меркнет, одновременно закручиваясь спиралью, окружающий мир. В целом ощущения были знакомыми, но на этот раз всё происходило медленнее.

Несчастный модуль старался изо всех сил, но хватит ли их для перемещения или они с Кусей застрянут где-нибудь между мирами?

Тянет-тянет-тянет… Тащит куда-то… медленно, тяжело, с ощутимым усилием…

Почему до сих пор не отключилось сознание? Неужели и здесь, даже в случае неудачи, она не сможет умереть, а останется дрейфовать в абсолютной пустоте междумирья?

Машу захлестнул ужас. Ничего не видеть, не слышать, не ощущать… Казалось бы, в этом нет ничего особенно страшного, но так может думать лишь тот, кто никогда не соприкасался с абсолютной пустотой, способной за короткий срок довести мыслящее создание до безумия.

Впрочем, какой срок тут можно считать коротким? Ведь течение времени здесь не ощущается совершенно… нет точки отсчёта, ничего нет, и каждый миг превращается в вечность.

Маша успела лишь мимолётно ощутить прикосновение великой пустоты, и длилось это всего две-три секунды, но страх уже успел охватить её, как огонь — сухую ветку. Только бы не застрять здесь!

Сейчас она готова была переместиться куда угодно, лишь бы там снова было пространство и время, был свет или темнота, жара или холод, было хоть что-нибудь!

"Пожалуйста, миленький, вытяни! — мысленно взмолилась она. — Ещё раз, последний разочек!" Почему-то сейчас она была уверена, что это её последнее перемещение. Мимолётно удивившись этой уверенности, Маша наконец провалилась в милосердное забытьё.

***

Где-то за гранью материального мира Игроки следили за происходящим на игровом поле, пылая от ярости.

— Эта… тварь лишила нас базы первичной подготовки модулей… — прошипел один.

— И возможности влиять на мир, где она располагалась, — зло припечатал второй.

— Но всё-таки её модуль не позволил ей сдохнуть и ускользнуть от нас, — плотоядно произнёс первый.

— А вот я совсем не уверен, что это нам на руку, — усомнился второй. — Я предпочёл бы избавиться от неё, пока она не натворила еще больших бед. Это не игрушка, а катастрофа! Теперь-то ты признаёшь, что её не следовало вовлекать в Игру?

— Пожалуй, ты прав, — нехотя согласился первый. — Но ещё один раунд ничего не изменит. Осталось совсем немного и она окажется в наших руках…

— "Немного", — передразнил второй. — Ты хоть видишь, куда её тянет этот вконец взбесившийся модуль?! Хочешь потерять ещё и этот мир? И неужели ты думаешь, что модуль спасал её жалкую жизнь, чтобы доставить нам удовольствие? Мерзавец решил насолить нам напоследок. Рассчитывает, что мы его уничтожим.

— Ну уж нет… — прошипел первый. — Я лично прослежу, чтобы его существование тянулось как можно дольше… За то, что он сделал, за то, что посмел обратиться против нас, он будет мучиться до скончания времён! Надеюсь, он не выйдет из-под контроля настолько, чтобы сообщить игрушке, что нужно для проигрыша?

— Вот уж это никак невозможно, — успокоил коллегу по Игре второй. — Это базовый запрет. Он просто не сможет его нарушить. А если попытается, разрушится раньше, чем успеет что-нибудь сказать.

— Мне не хотелось бы, чтобы он оказался разрушен, — хищно протянул первый.

— Не беспокойся, он не сможет самоуничтожиться. Просто окажется выведен из строя и не сумеет больше взаимодействовать с игрушкой. И… вернётся в наше полное распоряжение…

— Жду не дождусь, — плотоядно отозвался первый.

Второй ничего не ответил. Уж в чём в чём, а в этом вопросе они были полностью солидарны.

***

Когда сознание вернулось к Маше, она ощутила, что мир вокруг неё переворачивается и куда-то несётся, к горлу подступила тошнота. В первый момент подумалось, что она всё ещё там — в ужасной пустоте, хотя уж там-то не было ни тошноты, ни "вертящегося мира", — вообще никаких ощущений. Маша судорожно вдохнула и распахнула глаза.

Свет падал сверху пятнами, бликами, неровными тонкими полосами. Она лежала на чём-то относительно ровном, но достаточно жёстком. Вокруг царил полумрак, вверху виднелось на первый взгляд хаотичное переплетение веток — и толстых, совершенно голых, и потоньше, с листьями, сквозь них-то и пробивался зеленовато-золотистый мягкий свет, падая вниз трепещущими каплями, нежными лучиками — на земляной пол, чуть прикрытый высохшей травой, на Машин многострадальный, но такой стойкий серый костюмчик, на руки, на лицо, на светло-сиреневый в белых пятнышках мех… Куся!

Маша резко села и прижала к себе серьёзного кото-мыша. Голова немедленно закружилась, с новой силой подкатила тошнота, заныл затылок, да еще и левая лодыжка включилась в общий хор возмущённого организма пульсирующей болью. Но в этот момент Маша всё равно ощущала себя невероятно счастливой. Они не застряли в пустоте! И Куся — жив!

— Пятый раунд. Счёт: четыре — ноль, — устало сообщил знакомый "голос в голове".

— Спасибо, — прошептала Маша, не зная, что ещё сказать, как выразить ту огромную благодарность и еще более огромное сострадание, что она испытывала по отношению к ненавистному когда-то модулю.

Маше показалось, что он хочет ответить, возникло странное чувство, что он тоже подбирает слова и не может найти нужных… Но тут что-то зашуршало сбоку, и Маша резко повернулась — голова отозвалась вспышкой боли.

В хижину или, вернее, большой шалаш вошла девушка в пёстрой тунике до середины бедра и широких таких же зелено-бурых штанах. Одежда была окрашена так, что совершенно терялась среди пятен света и тени, только лицо белело — очень светлая кожа, тревожно-испуганные тёмные глаза…

— Роса! — ахнула Маша.

Племянница Ядвы нервно сглотнула, неуверенно улыбнулась, поставила на плетёный коврик рядом с Машиной лежанкой глиняную плошку с водой, поклонилась и шепнула:

— Ладычица…

— Какая там еще "ладычица", — махнула рукой Маша. — Меня Мария зовут, можно просто Маша. Ты же знаешь? Ядва же тебе рассказала? Про меня.

Роса печально кивнула, опустила глаза.

— Что случилось? — встревожилась Маша. — Она… не сдержала слова? Лирена убили? Или… Только не говори, что его… посвятили Безликим. — Маша схватила юную ученицу жриц за руку, глаза её, противореча словам, молили и требовали правды.

— Нет-нет, — замотала головой Роса. — Не посвят, нет, не убили. Лрен жив, остные тож. Се живы! Ядва сех вывела. В Велик Пирмиде тайных хдов много.

— Как всех? — растерялась Маша. — Зачем ты меня обманываешь? Ядва же их отравила. Перед Играми объявили, что все мятежники мертвы, кроме Лирена и еще одного…

— То тец его, — кивнула Роса. — Но Ядва не травила. То яд, но посл разудить можн. Есл друго зелье дать. Ять капль в рот — и снётся.

— Пять капель в рот и проснётся? — переспросила Маша, с трудом пробивавшаяся к смыслу сказанного сквозь головную боль, усталость и тряские ухабы специфической Росиной речи.

— Так! — радостно согласилась девушка. — Я сам капла — пять апель — гтов! Упела. Се проснулсь!

— Живы и на свободе? — не веря счастью, снова спросила Маша.

— Так, — улыбаясь, кивнула Роса.

— И ты ушла вместе с ними? — Маша вспомнила свой сон, в котором Ядва вела мятежников тайными ходами и все они были живы. И Роса бежала вместе с ними, а Ядва осталась, хотя Лирен и ей предлагал уйти.

— Так, — подтвердила Роса.

— А Ядва? Что с ней?

— Не зна… — улыбка девушки погасла. — Лрен звал её с нами. Она не пшла… отзалась…

— Может, никто не узнает, что Ядва устроила побег? — неуверенно спросила Маша.

— Мож, — вздохнула Роса. — Мож, не зна, пка Лрен и осталн снов не напдут…

— Нападут?

— Так… они не оступятся, не отступ…

— Я поняла — не отступятся.

— Так, но прежд увдят — мя нет… Должн, уже увдели…

— Ну и что? — нахмурилась Маша. — Ядва же не обязана тебя сторожить! Или обязана?

— Не обзяна.

— Ну так и отлично! — обрадовалась Маша. — Ядва умная и хитрая, её не обвинят в твоём побеге.

— Умн, да… Но Алкн тож хитр. И он зна. Зна, что мы рдня. Он бдит подоз… вать… подозре…

— Будет подозревать? — прошептала Маша.

— Так, — горестно выдохнула Роса.

— Ну почему она не пошла с вами?! Вот упрямая! — рассердилась бывшая Тёмная Владычица.

Роса подняла опущенную голову, на дне её глаз сквозь страх и печаль проглянули надежда и тайна.

— Значит, Лирен и другие не отступятся… — медленно проговорила Маша. — А Ядва… обещала им помочь?

— Как ты узна? — потрясённо выдохнула Роса.

В общем-то, вполне можно было догадаться самой, но Маша сказала как есть:

— Мне это приснилось.

И тут же, пока поражённая и сразу поверившая ей Роса не успела прийти в себя, продолжила:

— Но ведь тогда нужно спешить. Алкан, как только узнает, что ты пропала, заподозрит Ядву и тогда… — Маша в ужасе прижала ладони к щекам, — он может начать копать и выяснить, что мятежники тоже исчезли… испарились! Ведь от них… должно было бы что-то остаться, если бы Ядва принесла их тела в жертву Тёмной Владычице?

— Так… — горестно вздохнула Роса. — Подменть останки можн… Но есл подозрева, провря…

— Понятно. — Маша тоже вздохнула. — Если у Алкана появятся на этот счёт подозрения и он начнёт копать, правда выплывет наружу.

— Так…

— Что же делать? И, кстати, где мы? Что это за место, Роса?

— Нрод Хлмов приютл нас. Лрен прост их пмочь.

— Кто-кто? Народ Холмов?

— Так…

— И они помогут?

— Не зна… — Роса тяжело вздохнула. — В прошл раз они отказли. Мятеж подавли. Тперь у Лрена ещё меньш лдей… — Роса хотела сказать еще что-то, но в дверном проёме, прикрытом свисающими ветками, лианами и какими-то лентами-лоскутами, показалась тонкая смуглая рука, унизанная широкими браслетами.

Рука раздвинула ветви плавным и точным движением, внутрь вошла невысокая девушка, державшаяся очень прямо.