Победитель получает

ГЛАВА 62. Два разговора

Перед сном Маше снова принесли лекарство из трав, и спала она крепко, без снов и тревог, а проснулась отдохнувшей и бодрой. Рядом был серьёзный Куся и напуганная Роса — ничего неожиданного.

— Ты решила идти с Видящей? — первым делом спросила Роса.

— Да, конечно, — Маша даже удивилась вопросу, настолько это казалось ей естественным.

— Эт пасно, — нахмурилась Роса. — Пирмиды пасны!

— Это уж точно, — Маша усмехнулась — Я это ещё в прошлый раз заметила, знаешь ли.

— Не, — Роса помотала головой. — В наш Пирмиде токо от лдей опасноть, наша Пирмида спит. А тут… Примида Хомов не спит. Лдей не пускат, прочь гонит!

— Правильно делает, в общем-то, — вздохнула Маша, перестав улыбаться и переглядываясь с Кусей. — Но, может, нас и пустит. А если нет… Знаешь, Роса, для меня теперь всё опасно, и Пирамиды Холмов я боюсь меньше, чем… остального. Может, я и не права, конечно. Время покажет. А ты, Роса, не пойдёшь с нами?

— Не… — девушка виновато потупилась. — Видящ сказла мне отаться десь. Я лчить учусь. Умею уж немало и еще учусь, — с робкой гордостью улыбнулась Роса.

— Это хорошо, — Маша с облегчением заулыбалась в ответ. — Это просто здорово!

— Да… — Роса снова мечтательно улыбнулась.

— А ты не знаешь, до Пирамиды Холмов далеко?

Улыбку тут же смыло очередной волной страха. Как же хорошо, что Роса с ними не пойдёт. Эта девочка всю свою недолгую жизнь провела в страхе, и он пропитал её насквозь, как вода губку. Опасный поход в неизвестность — слишком тяжёлое испытание для неё, а сама она — совершенно неподходящий спутник, деморализующий окружающих и заставляющий их беспокоиться о себе, друг друге и исходе предприятия куда больше, чем нужно.

— Не зна… — шепнула Роса. Помолчала, перебегая взглядом с одного предмета на другой, и неожиданно добавила:

— Говрят близко. День или два пути.

Маша усмехнулась, осознав, что для Росы давно стало рефлексом, наверняка выработанным Ядвой путём длительных тренировок, на любой вопрос отвечать "не зна". Мудрый способ самозащиты в змеином гнезде. Пусть лучше считают дурочкой, чем соперницей или возможным источником информации.

Вспомнив о Ядве, Маша неожиданно для себя подумала, что не отказалась бы от такой спутницы. Хотя, конечно, от Ядвы не знаешь, чего ожидать, и всё же… Оставалось только порадоваться, что нет нужды принимать такие сложные решения с непредсказуемым результатом.

Ядва вне пределов досягаемости, а группу для вылазки к Пирамиде Холмов набирает Видящая. И вот уж действительно — Видящей виднее, кого брать с собой. Главное, чтобы взяла её, Машу, но в этом-то как раз сомнений не было.

— Удачи тебе, Роса. Не знаю, увидимся ли мы ещё…

Роса шмыгнула носом и виновато опустила глаза.

— И те дачи, — сказала она очень серьёзно, тогда как Маша еле-еле сдержала хихиканье. Дачи ей никто еще не желал.

— Я за тя млиться буду, — торжественно пообещала Роса. — Видящ сказла — мня духи слышат.

— Значит, так и есть, — покивала Маша. — Спасибо, Роса. Помолись за меня… Чтобы я не стала перевёртышем помолись. — Слёзы вдруг подступили к глазам, и Маша с досадой провела рукой по лицу.

— Хоршо, — серьёзно кивнула Роса. — Запомню. Чтоб ты не ста первёртышем. И за тётку млюсь, чтоб… за душу её. Ты не пртив? — робко взглянула на Машу.

— Я только за! — слёзы высохли мгновенно. — Если увидишь Ядву, передавай… я ей очень благодарна. За мятежников. И за нас с Кусей тоже.

Роса отвернулась, глядя в сторону.

— Скрей ты её увдишь, чем я, — сказала тихо. — Если так слчится… скжи, я бду пмнить её… всегда. И млиться за неё.

— Что это ты её хоронишь? — нахмурилась Маша. — Ядва умная и хитрая, всех нас ещё переживёт.

Роса вздохнула тяжело и ничего не ответила.

Через час с небольшим они уже были в пути. Впереди, к некоторому удивлению Маши, шла Вита, за ней — Видящая-Алана, потом Лирен и Маша, Верес замыкал группу. Иногда Лирен и Верес менялись местами.

Куся шёл рядом с Машей, и от его маленькой фигурки, сейчас почти белой с лёгкими мазками серого, веяло таким чувством собственного достоинства, что все остальные выглядели сопровождающими лицами при его особе.

Шли молча. Тропа была хоть и узкой, но удобной, ровной. Время от времени Вита останавливалась, придерживая какую-то ветку или зажимая что-то в гуще пышного куста — такого же, как и многие другие, на взгляд Маши, и, похоже, даже на взгляд Лирена и Вереса.

Только Куся щурился не удивлённо, а многозначительно и чуть насмешливо, и вскоре уже останавливался ещё на подступах к очередной ловушке, нетерпеливо помахивая хвостом в ожидании. Хитрости жителей Холмов были для Куси шиты белыми нитками, и ему не терпелось продолжить путь, но надо было останавливаться и ждать.

Довольно часто тропа разветвлялась, и обычно Вита не колеблясь выбирала, куда повернуть, нередко сворачивая на менее утоптанные ответвления, которые странным образом очень скоро становились утоптанными просто отлично, словно поворачивали на них лишь единицы, а постоянно ходили — десятки, бравшиеся неизвестно откуда.

Маша с облегчением подумала, что чужаки здесь точно далеко не уйдут, но тут же сообразила, что для служителей Безликих ничего не стоит догадаться гнать впереди пленников, а кроме того, стоит найтись хоть одному предателю — запуганному или подкупленному — и все хитрости насмарку…

Они сделали привал, быстро и почти в полном молчании перекусили, двинулись дальше — в том же порядке. Вита снова шла впереди — уверенная и собранная, но иногда Видящая замедляла шаг, а то и останавливалась, поднося руку к голове, как человек, внезапно вспомнивший о чём-то важном.

Вита реагировала мгновенно, будто у неё и на затылке были глаза, — оборачивалась, смотрела на Видящую чуть тревожным взглядом, в котором Маша уже научилась угадывать ожидание, вопрос, надежду и страх, сплавленные воедино. Чего она ждёт? На что надеется? Чего боится?

На следующем привале Маша решилась нарушить молчание:

— А до этой Пирамиды Холмов далеко? — осторожно спросила она.

— Нет, — ответила Вита через несколько секунд, когда Маша уже решила, что её вопрос проигнорировали. — Завтра должны дойти.

— Сегодня, — нахмурилась Видящая, сидевшая с закрытыми глазами и отсутствующим видом. — У нас мало времени. Мы должны дойти сегодня. Заночуем рядом с ней. Я должна провести ночь рядом с Пирамидой, — Алана говорила монотонно, не открывая глаз и не шевелясь, лицо её оставалось непроницаемым, но странным образом у Маши сложилось впечатление, что Видящая уговаривает сама себя.

— Это опасно? — мрачно спросил Лирен, которого, похоже, посетили те же мысли.

— Всё, связанное с Пирамидами, опасно. Они созданы не для того, чтобы кто угодно входил в них, тем более теперь, когда не осталось жрецов. Жрецы знали секреты Пирамид и ведали многие их тайны, многие, но не все. Говорят, всех их тайн не знали даже те, кто создал Пирамиды.

— Как такое возможно? — нахмурился Верес.

Видящая внезапно улыбнулась, и всем как-то сразу стало легче.

— Людям действия, как ты и твой сын, трудно такое понять. Но люди откровения, услышав мои слова, ничуть не удивились бы. К нам приходят отголоски неведомого, непостижимого для смертных существ, для ограниченных умов, способных познавать лишь то, что видят глаза, слышат уши или осязают руки.

— Чистый разум, отрезанный от обычного зрения, слуха, осязания, — он тоже способен познавать… нечто. Он смотрит по-своему, — она указала на раскрытый глаз между двух закрытых на своей повязке. — А чистый дух, почти вовсе отрезанный от тела, способен увидеть ещё больше…

Вита недовольно шевельнулась, покосившись на Видящую. Верес, очевидно, заметил это и нахмурился еще сильнее.

— Но у всего есть своя цена, — весомо произнесла Вита.

— Да, — эхом откликнулась Алана. — У всего. Мы говорили о Пирамидах… Так вот — построить их могли лишь те, что были и людьми действия, и людьми откровения. Это редкость. Обычно люди откровения не слишком способны к действию и наоборот. И когда люди откровения начинают действовать, они далеко не всегда понимают, что делают. Или — понимают не до конца. Я думаю, что тебе это знакомо, — Алана приоткрыла глаза и указала на Машу.

— Ты тоже человек действия и откровения. Пусть и не столь могущественный, как строители Пирамид. Но иногда и такой силы, как твоя, довольно, чтобы изменить многое… Когда люди откровения начинают действовать, они оказываются сильнее всех прочих, но они редко это делают. Чаще всего потому, что не могут, это не в их природе. А порой потому, что не хотят или опасаются последствий, ведь они лучше других понимают, что за всё приходится платить.

— Но ты напомнила мне кое о чём… Платить приходится не только за действие. За бездействие — тоже. И порой эта плата слишком велика.