Победитель получает

ГЛАВА 75. Лабиринт

— Надо же… всё-таки добыли Символ. И ты снова здесь, и твой крылатый друг, — Ядва осмотрела их живописную группу цепким, всё подмечающим взглядом. — А как же твоя Игра? Каждый раунд — новый мир, — так ты говорила.

— Я прошла четвёртый раунд — в другом мире. А на пятый снова вернулась сюда, — Маша слегка пожала плечами.

— Понятно. Значит, выигрыш всё ближе? — Ядва приподняла бровь и, чуть прикрыв глаза, следила, как тень легла на Машино лицо, как вздрогнули руки, а пальцы судорожно вцепились в золотую спираль Символа.

— Значит, ты уже знаешь, что тебя ждёт, — констатировала Ядва.

— Ты знала правила Игры? — ахнула Маша.

— Нет, конечно, — Ядва дёрнула плечом. — Но я знаю Безликих и их вкусы настолько хорошо, насколько их может знать человек. Ты ещё не забыла — у нас тоже есть Игры для развлечения Безликих.

Проигравшие умирают страшной, но относительно быстрой смертью, победители же завидуют проигравшим каждую минуту своей мучительной жизни, которую они не в силах оборвать.

— Да, всё именно так, — прошептала Маша. — Почему ты мне не сказала?

— Я думала, ты и сама поняла. Подсказка была более чем очевидна. Впрочем, я не могла с полной уверенностью утверждать, что твоя Игра проходит по тем же правилам. Как знать, вдруг у Безликих проснулась фантазия, и они придумали что-то совершенно иное.

Обычно они не сильны в изобретении нового, они не творцы, а разрушители, и способны придумывать лишь новые виды изощрённых пыток. Эй, только не вздумай упасть в обморок! — прикрикнула Ядва на побледневшую до зеленоватого оттенка Машу.

Лирен тут же обхватил её за талию, но ноги всё равно предательски подгибались. Стараясь дышать глубоко и ровно, Маша уставилась на сияющий свет в глубине прозрачного конуса, — он снова начал колебаться, то разгораясь ярче, то затухая, но всё равно согревал и успокаивал, как и надёжная тёплая рука Лирена.

— Ладно, поболтали и хватит. У нас мало времени. Алкан что-то подозревает и следит за мной через своих прихвостней. Но я-то знаю, как скрыться от них. Хуже, что он следит за жертвенной чашей и Верхним Залом, где она находится, — Ядва окинула их всех пронизывающим взглядом, — Маша была уверена, что она хочет о чём-то спросить.

Но жрица так ничего и не прибавила, а развернулась и поманила их за собой. Люди переглянулись и молча последовали за Ядвой. Когда они оказались внутри — в тёмном и узком коридоре, Ядва повернула рычаг в стене, и проём за их спинами тут же закрылся. Стало совсем темно, если не считать маленького светильника, стоявшего прямо на полу, и колеблющегося света Символа в Машиных руках.

Ядва подняла светильник и быстро пошла вперёд. Через несколько метров отрывисто бросила через плечо:

— Осторожно. Лестница. — И начала спускаться, почти не снижая скорости.

Маша ни за что не сумела бы угнаться за ней, не переломав при этом ноги и не свернув шею, если бы её не поддерживал Лирен. Они едва могли идти рядом в тесноте коридоров и лестниц, явно рассчитанных на одного. Помогал и Символ, расплёскивая вокруг свет, снова ставший тревожно-оранжевым, снова мятущийся, как дикий зверь, запертый в тесной клетке.

Тесные проходы переходили один в другой, лестницы вели их то вверх, то вниз, открывались и снова закрывались за ними замаскированные проходы, и уже никто, кроме Ядвы, не мог хотя бы предположить, опускаются они или поднимаются, сколько прошли и где, хотя бы примерно, находятся.

Складывалось впечатление, что она намеренно запутывает их, кружа по бесконечному лабиринту. Но мужчины оставались спокойны — им уже было знакомо это кружение по предыдущему путешествию в недрах Пирамиды с Ядвой во главе. Тогда она вывела их к свободе. И теперь ничего не оставалось, кроме как довериться ей.

Остановка у очередной стены в очередном тупике. Но на этот раз Ядва задержалась, водила ладонью по стене, осматривала скрытый в нише рычаг, который должен был открыть проход. Наконец ударила кулаком в стену и повернулась к ожидавшим людям. В глазах её плескалась острая ярость, ледяным ножом рассекающая волны отчаяния.

— Ещё два дня назад этот проход был свободен. Но Алкан разыскал и его. Нас ждут. Придётся прорываться. Если не сумеем — никому из нас не жить. Вы это понимаете, я надеюсь, — глухо уронила жрица, но рычаг так и не повернула, пошла обратно, протиснувшись мимо них.

— Пойдём с другой стороны. Может быть, там удастся подойти ближе, — она вытащила из кармана своего длинного чёрного одеяния чёрный же плотный платок, протянула его Маше. — Прикрой своё сокровище. Будет шанс пройти подальше, прежде чем нас попытаются остановить.

На миг Ядва задумалась.

— Можно было бы подождать до завтрашнего утра, когда я должна идти к чаше… Нет, до тех пор непременно что-нибудь случится и сорвётся… Да и всё равно люди Алкана не пропустят меня с тобой, — Ядва в упор посмотрела на Машу.

— Даже если не брать с собой мужчин, переодеть тебя младшей жрицей… Нет, они теперь настороже. Символ в карман не спрячешь — всё равно увидят, что несут что-то странное.

— Идём в обход. Я впереди, ты за мной, когда нас попытаются остановить воины, мужчины должны их задержать, а ты, — она ткнула жёстким пальцем Маше в плечо, — даже не думай останавливаться! Не оглядывайся даже! Держись за мной, как привязанная, поняла?! Иначе… всё будет зря. Тебе ясно?

Маше пришлось кивнуть. Руки у неё заледенели, сердце провалилось куда-то в живот. Как она сможет… Даже не оглядываться… Но Ядва права, если она подведёт — всё окажется напрасно.

— Не волнуйся так, — жрица косо усмехнулась. — Они сумеют о себе позаботиться. Не вчера родились, и не в первый раз им встречаться с храмовой стражей. Если бы принимали ставки, я бы на стражу не поставила…

Но вот в чём загвоздка: кто-то должен уничтожить чашу и пробудить истинных Стражей Пирамиды. Так что вам обоим придётся поторопиться. Или, скорее… одному из вас. Один останется, чтобы задержать стражу, другой должен успеть войти в Верхний Зал.

— Объясняю один раз. В центре Зала стоит жертвенная чаша. Чтобы пробудить Стражей Пирамиды, нужно опустить руки в чашу и нащупать на дне затвор. Он круглый. Его надо повернуть вправо до упора. Очень может быть, что он там изрядно застоялся, но совсем прийти в негодность не мог. Нужно приложить усилие. Ты, — она снова ткнула пальцем в Машу, — даже не лезь. Тебе сил не хватит. Тут нужна мужская рука.

— Алана говорила… прочла, что… кто-то должен отдать жизнь, чтобы уничтожить чашу… — с трудом выдавила Маша, борясь с дурнотой.

— Правильно говорила. Тот, кто туда руки сунет и затвор повернёт — определённо не жилец. Сразу говорю: другого способа нет.

— Но почему не жилец…

— Потому! Думаю, ты сможешь это увидеть. А если не сможешь, значит, умрём мы все и притом без всякой пользы. Так что молись, чтобы это случилось! А сейчас вы пойдёте за мной, и вид у вас должен быть совершенно невозмутимый. Ты, — она указала на Машу, — глаз не поднимай, смотри на мой подол и держись в одном шаге позади. В одном! Встану — стой, пойду — иди, побегу — беги! Больше ничего от тебя не требуется, забудь обо всём, соберись!

— Тебя, конечно, трудно не заметить… — Ядва окинула взглядом Кусю, нахохлившегося на плече у Вереса.

Кото-мышь тихо фыркнул, шевельнул сложенными крыльями, слегка встряхнулся и… растворился в воздухе. Только едва заметная тень колыхалась в полумраке.

— Недурно, — Ядва одобрительно кивнула.

— Ну а вы двое, обратилась она к мужчинам, — думаю, вы не раз видели храмовую стражу, сопровождающую жрецов и жриц. Держитесь как они. Одеты вы неправильно, но деваться нам некуда. Если будем выглядеть уверенно, успеем дойти до входа в Верхний Зал. По сторонам не смотреть, только прямо перед собой.

— Когда придётся пустить в ход оружие, думаю, не надо вам объяснять — и сами поймёте. Кто пойдёт к чаше — тоже сами между собой разбирайтесь. Там будет не до игр в благородство.

Мужчины недобро сверкнули глазами, но ничего на это не ответили.

— Я пойду, — твёрдо сказал Верес.

— Нет, отец.

Ядва закатила глаза.

— У нас нет на это времени! Пойдёт тот, кто окажется ближе к входу. Всё всем ясно? — и, не дожидаясь ответа, она двинулась вперёд.