Я остановилась перед кабинетом.
Подняла руку, чтобы постучать…И в этот момент — бум.Старые напольные часы в прихожей пробили полночь.
Глухо. Медленно. Как удар колокола над могилой. Я даже испугалась этого звука, едва не уронив поднос.Немного успокоившись, я натянула дежурную улыбку — вежливый оскал — и боком толкнула дверь.
Быть такого не может!
Нет… Нет! Я СКАЗАЛА «НЕТ»!
От неожиданности я замерла.
В кресле напротив доктора, откинувшись с безмятежным спокойствием, сидел Смерть.
Чёрный плащ, обшитый чёрными розами.
Белоснежные волосы, рассыпанные по плечам, как лунный свет на снегу.Глаза — тёмные, но в глубине — те самые серебряные искры, что мелькнули в бальном зале.Он сидел красиво, изящно, хоть портрет рисуй.
Нет. Это глюк! Он… он не должен быть здесь!
Поднос дрогнул в моих руках, а я вовремя вцепилась в него, чтобы не уронить. Чай плеснул через край, обжигая мне пальцы.
На столике стояли красивые часы, которые только закончили бить полночь с опозданием. Их мелодичный звук все еще гудел в комнате. Смерть чуть склонил голову — не от неожиданности, а с лёгкой, почти нежной улыбкой.
— Всё ещё идут, — прошептал он, глядя на старые часы. — Даже здесь. Даже после всего.
Он провёл пальцем по циферблату, будто проверяя пульс самого времени.
— Друг мой, ты не представляешь, как редко встречаешь часы, которые не врут, — произнес он, обращаясь к доктору. — Наверное, так же редко, как и людей, которые ценят каждое мгновение своей жизни.
Смерть поднял на меня взгляд.
Не удивлённый. Не злой.Просто… знавший, что я приду.— А, вот и наша Нонна, — сказал доктор, будто ничего не происходит. — Как раз вовремя.
— Я… я принесла чай, — выдавила я, чувствуя, как голос дрожит.
Мамочки… Что здесь происходит? Я только-только убедила себя окончательно и бесповоротно, что это — глюк.— Поставь сюда, — кивнул доктор Эгертон на столик. — И не убегай. Мы как раз о тебе говорили.Обо мне? Да? Правда, что ли?
Я сглотнула и сделала шаг вперёд.
Ещё один.Каждый — как через ледяную реку.Я старалась не смотреть в сторону «гостя».
Но при этом почти физически чувствовала его взгляд.Он скользил по коже, как прикосновение зимнего ветра.Доктор налил ему чай, словно перед ним не Смерть, а… сосед!
Пар поднялся вверх, завиваясь спиралью.
И в этом паре, на мгновение, я увидела отражение себя.
Не Нонну.
Не служанку.
А Рианнон.
С верёвкой на шее. С мокрыми щеками. С мольбой в глазах.
Молниеносный взгляд на Смерть, потом на доктора с чаем в руках, и мысль, которая больно сжала мое сердце. Смерть знает, кто я! Он знает, что я герцогиня Рианнон Арбанвиль! А доктор не знает. Он уверен, что я — Нонна.
Я стояла, будто приросла к полу. Поднос в руках дрожал так сильно, что чай плескался на кружки, оставляя на фарфоре тёмные слёзы. Надо бы уже поставить кружки на столик, но я не могла.
В голове билась одна единственная мысль.
Он знает. Он всё знает.