Проданная драконом, купленная Смертью

Глава 82. Другая

Я шмыгнула носом, понимая, что открылось кровотечение. Вот тебе и цена походов «туда».

Каждый раз, когда я вырывала душу из лап Смерти, мое тело платило за это свою цену. И сегодня получилось особенно дорого.

Кровь капала на подол платья — тонкую льняную ткань, сшитую для девочки, что так и не стала невестой.

Я прижала ладонь к носу, чувствуя, как пальцы дрожат от слабости.

Шатаясь, как пьяная тень, я добралась до умывальника.

— Нужно найти кормилицу, — услышала я голос доктора за дверью. — Малыш голоден. Я займусь этим. А ты… отдыхай. Ты выглядишь так, будто тебя вытащили из ада дважды за одну ночь.

Я не ответила.

— Не спать! - прошептала я. - Точнее, спать, но не здесь.

Я с усилием дотащила свое тело до комнаты и просто рухнула в кровать, совершенно обессилев.

Утро встретило меня не пением птиц, а голосом.

— Я пришёл за женой! — раздавалось снизу. — Где она? Я требую видеть её немедленно!

Сердце замерло.

Я открыла глаза.

Нельзя! Ни в коем случае нельзя трогать меня с утра, пока я не выпила чашку чая! Я злая, как сатана.

В приёмной стоял он.

На полу у его ног лежал сундучок.

Я смотрела на серьги — те самые, что держала в руках баронесса Вельская, хихикая: «Наверное, из тех времён, когда женщины верили в любовь».

А теперь он протягивает их мне, как будто можно стереть позор золотом.

Но позор — не на вещах. Он — в памяти. В глазах. В голосе, что кричал: «Кличка — Рианнон!»

— Я выкупил всё, — сказал Абертон, протягивая мне сундучок, будто это была корона на бархатной подушечке, а не пыльные воспоминания о не самом приятном дне моей жизни. — Всё. Каждую вещь. Каждый камень. Каждую нитку. Никто больше не посмеет смеяться. Никто не посмеет даже взглянуть на тебя с презрением. Я не позволю. Я клянусь, что убью любого, кто посмеет тебе напомнить о…

— …твоей ошибке, - перебила его я. — Ну и зачем мне всё это? Я разве просила?

Мой голос — тихий, но острый, как лезвие.

— Мне это не нужно. Больше не нужно, - ответила я, глядя на сверкающие камни в драгоценной оправе.

В памяти всплыл дворец Смерти. Зеркало, где отразился не позор, а поцелуй.

Его слова: «Скажи — и будет. Хоть слёзы твоего мужа». А я отказалась. И сейчас мне тычут моими же вещами, которые благородно выкупили обратно? Нет, милый, со мной такой номер не прокатит.

— Ты вернёшься, — сказал он, и в голосе — не мольба, а приказ, прикрытый болью. — Не потому что я прошу. А потому что я не позволю тебе остаться здесь, в этой нищете, когда ты — моя. Ты всегда была моей. Даже когда я был слеп.

— Ты не можешь исправить то, что уже стало частью меня, — ответила я с улыбкой. — Я не та женщина, что стояла с верёвкой на шее. И быть той больше не хочу. И да, лучше сделай милость… Забери тело Мелинды. И сообщи её родственникам о том, что она скончалась. Сегодня ночью.

Слуги герцога забрали тело Мелинды по его приказу.

— А ребёнок? - спросила я, глядя бывшему мужу в глаза.