Глава 60. Любовь сильнее...

Джеймс замер, не веря своим ушам, а потом повернулся и увидел ее.

Он бросился к ней. Как мальчишка. Как влюбленный. Спотыкаясь, едва ли не падая.

Лили бросилась сквозь туман к нему.

Они обнялись так, будто боялись, что мир снова разлучит их. Я видела, как дрожит рука Джеймса, обнимающая Лили. Как она доверчиво прижалась к нему, положив голову ему на грудь.

— А я не мог не прийти… — шептал Джеймс Миллиган. — Не мог. Я… Я честно пытался жить без тебя.

Он сделал глубокий вдох.

— Но не получилось… Как видишь…

Они целовались — не страстно, не жадно, а… нежно. С болью, с облегчением, с вечностью в каждом прикосновении. Плакали — не от горя, а от того, что боль наконец-то закончилась.

— Пойдем, — прошептала Лили, ведя его к двери.

Я должна была попытаться остановить его, но не могла.

Я стояла в стороне. И впервые за всё это время я не хотела вмешиваться.

Потому что это было не про боль. Это было про счастье.

Счастье, которое слезами катилось по моим щекам, когда осталась одна в тумане.

Слёзы катились по щекам — горячие, живые. Словно я впервые коснулась настоящей любви. Той, ради которой стоит жить.

Я смотрела, как дверь закрывается… и понимала: я не могу их остановить.

И не имею права.

Развернувшись и всхлипывая, я отправилась обратно.

Я вернулась в своё тело резко — как будто меня вырвало из воды.

Задохнулась слезами.

Сердце колотилось, будто пыталось наверстать упущенное.

Я лежала на полу палаты, сжимая холодную руку Джеймса — уже не живую, не тёплую.

Просто — мёртвую.

Доктор молча смотрел на меня.

Потом он вздохнул и медленно подошёл к окну.

Плечи его дрожали.

Он не плакал вслух.

Но я видела, как он вытирает слезы украдкой, глядя куда-то в ночную осень, в свет фонаря.

Я бережно положила руку Джеймса ему на грудь, как вдруг увидела улыбку на его губах.

При виде этой улыбки я зарыдала еще сильнее.

— Иди спать, — сказал хриплым голосом доктор. — Я позову могильщиков. Они унесут тела. Я оплачу похороны Джеймса.

Я кивнула, чувствуя, как внутри разрывается слезами чужое счастье. Выстранное. Вымученное.

Поборов тошноту, я поднялась в комнату и посмотрела на портрет Лили.

Я не могла уснуть.

Я сидела на краю своей кровати, обхватив колени руками, и смотрела в темноту.

В комнате Лили.

В её платье.

С воспоминаниями о ее счастье.

Слёзы не кончались. Не от жалости к себе.

А от боли за тех, кто ушёл… и за тех, кто остался.

«Он счастлив», — повторяла я про себя. — «Он счастлив… Это ведь намного лучше, чем вернуть его несчастным? Не так ли? Он счастлив. Они вместе. Всё хорошо…»

Но почему тогда в груди так пусто?

Почему я чувствую себя преданной — не им, а самой жизнью?

Я не хотела мести. Не хотела власти.

Я просто хотела… чтобы кто-то пришёл и сказал:

«Я честно пытался жить без тебя, но не смог. Потому что моя жизнь без тебя ничего не стоит!».

И в этот момент — запах роз, пепла и озона после грозы ворвался в комнату, будто сама вечность вдохнула рядом.

Я не обернулась.

Не хотела, чтобы он видел мои слёзы. Поэтому старательно вытирала их, стараясь делать вид, что всё в порядке.

Но Смерть уже стоял надо мной, пока я отчаянно шмыгала носом.

— Ты плачешь за тех, кто обрёл покой? — прошептал он, а в его голосе слышалось удивление.

Загрузка...