Проданная драконом, купленная Смертью

Глава 4. Беги!

Мне казалось, что меня сейчас дернут, стащат вниз, грубо бросят в темную бездну. И даже мысленно приготовилась к этому, но прикосновение было мягким. Бережным.

А вот сама хватка — крепкой.

Мы шли, а я обернулась. В последнюю секунду глядя на мужа. Тот был бледен. Он понял. Только что он все понял. Бессмертный дракон понял, кто услышал мои молитвы.

— Господин Абертон, — заметил Смерть. В тишине зала его голос был отчетливо слышен. — Вам есть над чем подумать…

В последний момент Абертон подался вперед. Сердце замерло.

Но тут же его схватила за полу камзола рука Мелинды. Она вцепилась в него мертвой хваткой, и Абертон остановился.

Мы вышли из душного зала в туман сырой улицы.

Он обволакивал нас, как пелена смерти. Серый. Холодный. Без звука. Только шаги. Мои — дрожащие. Его — тихие. Ровные. Нескончаемые.

И я почувствовала странный запах.

Сладкий запах чайной розы. Озон после грозы. И пепел — тёплый, несмотря на холод, как будто недавно сгорела чья-то надежда.

Я вдыхала этот странный запах — и понимала: это не просто воздух. Это его дыхание.

Я оглянулась. Зал исчез. Гости, как призраки, растворились в тумане. Абертон, как тень, исчез в глубине.

И всё же… Я помнила другого Абертона.

Того, что в ночь нашей свадьбы, когда я дрожала от холода и страха в чужом мире, завернул меня в свой плащ и прошептал: «Ты теперь моя. И никто не посмеет тебя обидеть».

Того, кто в первый бал после помолвки отвесил пощёчину барону, осмелившемуся назвать моё платье «провинциальным».

Я помнила дракона, чьи пальцы были не сталью, а теплом…

Но это был не мужчина. Это была сказка.

А сказки, как оказалось, не живут дольше тридцати пяти лет.

Туман поглотил всё.

И тогда я поняла.

Это — конец.

Не аукцион. Не позор. Не унижение.

Конец жизни.

И я… Я начала паниковать. Сердце билось в груди так быстро, словно пыталось настучаться на много лет вперед. Воздух вдруг показался таким свежим, сладким. И я стала глотать его, словно сейчас меня утащит под воду.

Я понимала, что всё… Всё кончено… И животный ужас сковал мое тело.

— Нет! — вырвалось из груди. — Нет, я не хочу! Я не готова! Я не хочу умирать!

Я попыталась вырваться. Но рука Смерти — как сталь. Как цепь. Как судьба.

— Отпусти меня! — закричала я, дергаясь, пытаясь вырваться.

Смерть не ответил. Просто шел. Вперед. В туман. В темноту.

От накатывающей волны паники я стала задыхаться.

— Я не хочу! Я погорячилась! Я хотела, чтобы боль остановилась! Не чтобы я… чтобы я… умерла!

Мы на мгновенье остановились. Смерть медленно повернулся.

И в его глазах вдруг появились трещины, будто лёд на озере под тяжестью невыносимой боли.

Воздух вокруг нас замер. Даже туман перестал колыхаться.

— Не испытывай моё терпение, пылинка, — прошептал он. — Даже у Смерти есть предел.

Я поняла. Терять мне больше нечего! И я рванула.

Резко.

С силой.

Как будто в моей груди проснулась жажда жизни. Как будто я вспомнила — я еще могу дышать. Еще могу бегать. Еще могу жить.

Я вырвалась. Я смогла!

Забыв обо всем на свете, я побежала.

Без оглядки. Без мыслей. Только страх. Только желание выжить.

Туман клубился вокруг меня. Каждый шаг — как вязкая трясина. Каждый вдох — как ледяной нож в легкие.

Но я бежала. И мне казалось, что пока я бегу, я живу!

Я не хотела умирать. Я хотела жить! Как угодно! Где угодно! Просто жить! Я еще не отдала этой жизни всё, что должна!

Я рванула вперёд, вгрызаясь босыми ногами в мокрую брусчатку.

За спиной — ни шагов, ни дыхания. Только тишина.

И всё же я чувствовала его взгляд — как ледяной след по позвоночнику.

«Он не гонится. Он ждёт», — мелькнуло в голове.

Я оглянулась — и на миг вылетела из тела.

Сверху увидела себя: маленькую, дрожащую, бегущую по узкому проулку, будто крыса в ловушке.

А он стоял там же, где я оставила его.

Не двигаясь.

Улыбаясь.

Я рухнула обратно в плоть — и застыла.

Потому что поняла: убежать от смерти нельзя.

Потому что уже знала, каково это, когда Смерть держит тебя за руку…

Но можно попытаться договориться.