Варрэн-Лин: Узы Стаи

Просто сон

— Что ж, — мысленно проговорил Дайм. — На первое время мы узнали достаточно. Сейчас надо вернуться в пещеру и зализать раны.

Динка окинула его взглядом. Он был весь искусанный, и испачканный в крови. Но не было ничего такого, что не зажило бы на нем за эреше. После руогов он был гораздо более израненый. Может и вправду зря она бросилась в драку? Может нужно было позволить ему самому разобраться с ситуацией? И тогда Ринэйра бы не обиделась и рассказала бы еще что-нибудь важное.

Размышляя обо всем этом, Динка повернулась и побрела в обратном направлении. Сейчас уже не было необходимости скакать по скалам, и они шли обратно по ровной дороге вдоль гор. Мужчины шагали рядом, погруженные в свои раздумья, но при этом так близко, что касались ее своими боками с двух сторон.

— Зря мы их отпустили, — проговорил, наконец, Шторос.

— Я здесь не для того, чтобы убивать членов своего племени, — хмуро отозвался Дайм.

— В этом ты весь! — разозлился вдруг Шторос. — Сражался вполсилы, вместо того, чтобы разорвать их на клочки. Вынудил Динку вступить в драку. Разве ты не понимаешь, что ты слишком мягкий для того, чтобы быть Вожаком племени?

Дайм молча шагал рядом и смотрел в сторону. Динка с тревогой переводила взгляд с одного на другого. Но ссориться они не собирались. Дайм молчаливо признавал правоту Штороса. А тот не пытался больше давить.

— Ринэйра… Мы сможем ее потом найти? — спросила Динка, чтобы немного разрядить обстановку. — Она так и не сказала, где прячется.

Дайм продолжал молчать, отгороженный от них глухой стеной. И Динка вспомнила тот момент, когда совсем ненадолго Дайм приоткрыл для них со Шторосом свое сознание вместе со своими мыслями и чувствами. Почему он не хочет постоянно быть открытым для своей стаи?

— Сама придет, — проговорил Шторос. — Никуда не денется.

Динка задумалась, представляя себе, как тяжело будет гордой Ринэйре вновь прийти к Дайму и просить помощи. Наверное, ей еще никогда не доводилось быть отвергнутой. Динка искренне сочувствовала ей, но и отдавать своего Дайма она не собиралась. Если понадобится, она и Ринэйру… Возбуждение от сражения все еще кипело в крови, путая мысли. Динка тряхнула головой, отгоняя непрошеные образы.

Крадучись и оглядываясь, как воришки, они подобрались к провалу и по очереди нырнули в темноту. В дальнем углу пещеры сразу зажглись две пары глаз: голубые и алые.

— Что случилось? От вас пахнет кровью! — прозвучал в голове встревоженный голос Хоегарда, и Динка ощутила, как в темноте в нее ткнулись два влажных носа.

— Все в порядке, — проговорил Шторос. — Небольшая стычка. Ранен только Дайм. У нас осталось что-нибудь пожрать?

— Идите сюда, — Тирсвад рыкнул, обозначая свое местоположение в углу пещеры. Он там возился с упакованной в сумки провизией. — Тут осталось немного. Завтра придется выйти на охоту.

Дайм взял свою порцию копченого мяса и ушел в другой угол. Шторос, жуя, принялся пересказывать все, что они узнали. Динка проглотила свой кусок мяса целиком и, ощупывая пол перед собой лапами, побрела в ту сторону, откуда доносился запах Дайма. Он лежал, свернувшись плотным клубком. Мясо валялось на полу нетронутое. Динка опустилась рядом, привалившись к боку Дайма и устало прикрыв глаза.

От него шел едва уловимый аромат другой женщины. Это раздражало. Хотелось прижиматься к нему, облизывать его с ног до головы, чтобы стереть это запах, отметить его, напитать его шерсть своим запахом. Чтобы никто не усомнился — он принадлежит ей, Динке. Динка с интересом прислушивалась к этим странным желаниям, столь несвойственным человеку.

— Расскажи мне, — мысленно попросила Динка. — Это была твоя мама рядом с Вожаком?

— Да, — ответил ей Дайм, но вновь показать свои чувства так и не захотел. Динка тяжело вздохнула.

— Покажи мне свои раны, я буду вылизывать их, чтобы быстрее зажили, — попросила она. Но Дайм не пошевелился, спрятав все укусы от Динки.

Шторос, Тирсвад и Хоегард сидели кружком около сумки с провизией и мысленно обсуждали происходящее. Обрывки их разговора долетали до Динки и Дайма, но они оба молчали, не принимая в разговоре участия.

— Эта Ринэйра… — говорил Тирсвад, — Ей можно доверять?

Шторос в сомнении покачал головой.

— Не знаю даже… Дайм рассказывал, что они с ней знакомы с детства, но никогда не были очень близки. Я удивлен, что сейчас она так радушно встречает Дайма. Это настораживает.

— Мне показалось, что она по уши в него влюблена, — вставил Тирсвад. — То, как она на Дайма смотрела...

— Не думаю, — проговорил Шторос. — Влюбленные Варрэн-Лин ведут себя несколько иначе. А здесь что-то…

— Словно расчет, — подхватил Хоегард.

— Да, — согласился Шторос. — Будто бы Дайм может сыграть нужную роль, и она от этого выиграет.

— Не может быть! — не выдержала Динка. — Она просто напугана и ищет опоры. Если бы я оказалась в такой ситуации, я бы тоже бросилась на шею старого друга, который не замешан во всем этом.

— Ты так уверена, что все, рассказанное Ринэйрой, правда? — снисходительно хмыкнул в ее голове Шторос.

— Конечно! — убежденно отозвалась Динка. Те страшные картины, которые она видела, не могли быть выдумкой, настолько они были реалистичны.

— Динка, люди лгут. И варрэны тоже. Особенно, если это Варрэн-Лин. Некоторые лгут довольно искусно, — мягко пояснил Хоегард.

— А как же черные, которые на нас напали? — не сдавалась она. — Они схватили ее и пытались утащить к своему Вожаку.

— И она сопротивлялась? — с издевкой спросил Шторос. — Много черных она подожгла?

— Ну… — Динка беспомощно оглянулась на Дайма, но он молчал. — Она просто растерялась. Разве нет? Вы же сами говорили, что ваши Варрэн-Лин никогда не сражаются.

— Не сражаются, но это не значит, что они беззащитны, — вставил Тирсвад. — Ни одну Варрэн-Лин нельзя принудить к чему-либо силой. Это выглядит, как мастерски разыгранный спектакль. Прости, Динка, но в этот раз ты, похоже, не права…

— Да, в эту историю могла поверить Динка со своим человеческим опытом и безумно влюбленный варрэн, который готов принять на веру каждое слово своей возлюбленной, — задумчиво проговорил Хоегард.

— На то и был расчет, — ответил ему Шторос. — Что Дайм до сих пор влюблен в нее, и будет так рад ее вниманию, что поверит каждому слову. Поэтому она так разозлилась, когда увидела Динку. Потому что ее план провалился.

Динка со вздохом зарылась мордой в шерсть Дайма. Шторос интерпретировал все совсем не так, как восприняла она. И его рассуждения тоже выглядели логично. Что же происходит у этих черных на самом деле?

— Дайм, может скажешь что-нибудь? — Хоегард посмотрел в сторону Динки и Дайма, и в темноте сверкнули его пронзительно-голубые глаза.

Но Дайм даже не пошевелился. В его сознании по прежнему была глухая стена, отделяющая его мысли от членов стаи.

— Нам всем нужно отдохнуть, — проговорил Шторос. — Тирсвад, иди на поверхность — следить за происходящим. Хоегард дежурит следующим. Мы с Даймом и Динкой спать.

И он подошел к Динке и свернулся клубком по другую сторону от Дайма. Уставшая от всех переживаний и согретая теплом их тел Динка быстро уснула.

— Мама? — Динка удивленно подняла голову, лежавшую до этого на лапах. — Что ты здесь делаешь?

Она лежала в смутно-знакомой пещере на пышной подстилке из сухой бурой травы. В пещере было тепло и уютно, стены были украшены узорами, выцарапанными когтем, вход занавешен шкурой кураут. В пещере пахло Ринэйрой. Этот запах был восхитителен, он будоражил воображение. От каждого вдоха кружилась голова, а по телу прокатывались волны возбуждения. Но Ринэйры рядом не было, а на пороге стояла высокая тонконогая Варрэн-Лин с поджарым телом и властным взглядом желтых глаз. «Мама», — догадалась Динка.

— Дайм, сынок, — мысленно ответила ей «мама». — Ты еще только сутки в пещере Ринэйры, а я уже скучаю. Пошли со мной, дома тебя ждет гость.

— Гость? Да, мама, я сейчас, — Динка поняла, что неохотно поднимается с уютной, пропахшей запахом Ринэйры лежанки. Ее огромное тренированное тело грациозно потянулось. И Динка сообразила, что она видит мир глазами Дайма и не может влиять на события. Только наблюдать.

Дайм вышел из пещеры, вслед за матерью, и прищурился от тусклого света двух лун, ослепившего его после темноты пещеры.

— А где Ринэйра? Ты ее не видела? — спросил он, поравнявшись с мамой, уже спускающейся по ступеням в долину мимо многочисленных террас.

— Не знаю, — отозвалась мама, беззаботно помахивая хвостом. — Может убежала играть с подружками… Я ее не видела.

— Странно это все, — вздохнул Дайм. — Она так настойчиво звала меня к себе пещеру, и исчезла, едва я уснул. Надо бы сходить на охоту и принести ей кураут.

— Что еще она тебе говорила? — заинтересовалась мама, покосившись на ходу на Дайма.

— Она хочет выбрать меня навсегда, представляешь? — радостно выдохнул Дайм, и Динка почувствовала, как счастье затопляет его до самой макушки. Ради этого стоило стать Вожаком.

По мере того, как они спускались в долину, им навстречу все чаще попадались другие члены племени. Некоторых Дайм знал очень хорошо, о некоторых было только наслышан, но личного знакомства не имел. И независимо от этого, все мужчины склоняли перед ним головы, а женщины приветливо кивали. То тут, то там с визгом проносились щенки. Пока они были маленькие пушистые комочки, было не разобрать, кто из них девочка, а кто мальчик. Все эти существа теперь в его власти, и зависят от его заботы и мудрости. Дайма переполняла гордость за себя и свое племя. Это действительно то место, где он из жалкого, отвергнутого всеми неудачника, стал уважаемым и признаваемым Вожаком. Это то место, где он нашел себя.

У пещеры матери на террасе сидел Даймир. Бывший Вожак, которого Дайм не стал убивать во время поединка. Его родная мама, вырастившая его и любившая его больше жизни, просила сохранить Даймиру жизнь. Дайм не мог поступить иначе. Не мог пойти против просьбы единственного близкого существа.

И мир не рухнул. Дайма признали Вожаком, несмотря на то, что Даймир по-прежнему жил в племени. По хорошему, его следовало хотя бы изгнать. Но он не проявлял агрессии, и, как и все остальные мужчины, кланялся перед Даймом, показывая свою покорность. Дайм не видел ни одной причины, чтобы убивать или изгонять Даймира. Что его ждет за пределами долины? Стаи руогов? Чужие патрули? Голодная смерть на Одинокой Скале?

— Доброй охоты, Вожак, — поклонился Даймир, едва Дайм приблизился.

— И тебе, — приветливо кивнул в ответ Дайм. Он уже заметил, что в последнее время Даймир часто появляется у пещеры его матери. Но это их дела, и их отношения. Дайма они не касались.

— Ты недавно стал Вожаком и многого не знаешь, — проговорил Даймир. — На правах старшего и более опытного, я хотел бы поделиться с тобой некоторыми секретами нашего племени. Готов ли ты учиться у поверженного соперника?

Дайм задумчиво склонил голову. Даймир был в чем-то прав. Опыта в управлении таким количеством варрэнов у Дайма не было. Большую часть жизни он прожил отшельником, сначала прячась в пещере матери от сверстников и ребят постарше, а затем живя за пределами долины и упорно тренируясь в одиночестве. Даймир мог научить его чему-то действительно ценному.

— Но зачем тебе это нужно? — спросил Дайм.

В племени было принято, что обучали мальчишек премудростям отцы. У Дайма же никогда не было отца. Он часто спрашивал об этом мать, но она только заливалась слезами вместо ответа. Тогда он перестал спрашивать, сделав для себя вывод, что его отец где-то погиб, и теперь матери больно вспоминать об этом. Новых мужчин мать в пещеру не приводила. То ли до сих пор любила отца Дайма, то ли забота о слабом беспомощном детеныше отнимала все ее силы. То ли… никто не хотел войти в пещеру Варрэн-Лин, которая не смогла родить девочку, а родила лишь такого слабого, как он, мальчика.

— Твоя мать пригласила меня в свою пещеру, — ответил Даймир. — И теперь я чувствую ответственность не только за нее, но и за тебя. Теперь ты, сын моей женщины, мне тоже, как сын. Я хочу, чтобы ты правил мудро и вел наше племя к процветанию.

Его слова были разумны и логичны. Он долго был Вожаком племени, и сам всегда заботился о процветании. Дайм оглянулся на мать, а она смотрела на них обоих с нежностью и любовью. Она специально привела его сюда, чтобы они общались, чтобы нашли точки соприкосновения, чтобы… Дайм не выгнал и не убил Даймира.

— Хорошо, — кивнул Дайм. — Мне действительно не хватает опыта, и я буду благодарен, если ты поделишься им со мной, как отец.

— Идемте, прогуляемся, — позвал Дайма и его мать бывший Вожак. — Я покажу вам особенное место. Вы знали, что из долины есть еще один выход?

Дайм с матерью удивленно переглянулись и последовали за ним.

Даймир поднимался по скалам, окружающим долину, все выше и выше. В мысли Дайма закрались подозрения. Там, на неслыханной высоте, не могло быть выхода. Поговаривали, что запасной выход из долины есть только внизу, в глубине пещеры, которую занимал Даймир, будучи Вожаком. Сейчас, когда он был побежден, пещеры эти пустовали. Дайм не спешил перебираться туда, но намеревался на досуге осмотреть там все. Однако, Даймир вел их на самую вершину скал, окружающих долину. Жилые пещеры давно остались позади, а террасы сузились до крошечных уступов, по которым они карабкались вверх.

— Ты уверен, что там что-то есть? — озираясь, спросил Дайм. — Так высоко он не забирался, даже будучи ребенком.

— Увидишь, — загадочно ответил Даймир, продолжая взбираться. Несмотря на то, что он был вдвое старше Дайма, жизнь Вожака племени не была легкой, и он был достаточно вынослив, чтобы без усилий взбираться по скалам, все круче уходившим вверх.

— Так и до неба добраться можно, — нервно хихикнула в мыслях мама.

— Если небо вообще существует, — неопределенно ответил ей Даймир, и они переглянулись.

Они оказались у отвесной стены, высотой в рост варрэна, вставшего на задние лапы.

— Выход за этой стеной, — проговорил Даймир, останавливаясь. — Но чтобы его увидеть, надо запрыгнуть на нее. Она достаточно широкая, чтобы ты мог на ней поместиться. Заберись туда и посмотри на противоположную сторону. Мы подождем тебя здесь.

«Нет! — мысленно воскликнула Динка. Она вдруг поняла, что происходит, и к чему это приведет. — Не делай этого!»

Но Дайм, разбежавшись, оттолкнулся от опоры мощными задними лапами и взлетел на стену. Ширина ее была как раз размером в его лапу. А по ту сторону простиралось ущелье, а над ним вдоль стены тянулись далеко отстоящие друг от друга уступы, по которым можно было пройти прямо над ущельем и, возможно, выбраться из долины.

Дайм внимательно изучал уступы. На ближайший можно было просто соскользнуть с его места, а далее они ступеньками тянулись вдоль отвесной каменной стены и терялись в фиолетовой дымке. Это действительно мог быть выход из долины. Ну или вход, как посмотреть. Но также это могла быть дорога вникуда. Зачем ему показывают это Дайм пока не понимал, надеясь на то, что разъяснения последуют позже. Он запомнил расположение уступов и разворачивался, собираясь вернуться в долину. И в этот момент он почувствовал сильный толчок в бок и покачнулся, теряя хрупкое равновесие

«Не-е-ет! — закричала запертая внутри его тела Динка, чувствуя, как тяжесть тела неумолимо смещается в сторону ущелья. — Держись, Дайм!»

Уже падая вниз, в разверстую фиолетовую пасть ущелья, горящую незатухающим пламенем, Дайм извернулся в полете и вцепился когтями на передних лапах в край уступа, который был прямо под стеной. Когда он перевел взгляд вверх, он увидел прямо над собой сидящую на стене мать, а рядом с ней сидел Даймир. Мама смотрела на него с пронзительной тоской во взгляде прекрасных желто-оранжевых глаз и не двигалась с места.

— Мама, помоги мне, — взмолился Дайм. В ее глазах, которые казались ему прекраснее всего на свете застыла боль.

— Сделай это! — потребовал вдруг Даймир. — Если хочешь быть женщиной Вожака, избавься от этого щенка.

— Мама? — Дайм рванулся вверх, подтягиваясь, чтобы взобраться на уступ. Когти на задних лапах крошили податливый камень, не находя опоры. Мама застыла на стене, словно каменная глыба, лишь холодный ветер на вершине горы развевал ее черную шерсть.

— Он войдет в стаю, и уже другая Варрэн-Лин будет для него на первом месте. Ты ему больше не нужна. Зато нужна мне. Ведь ты так долго об этом мечтала: править племенем вместе со мной! Делай свой выбор! — рявкнул Даймир так, что мать вздрогнула и вышла из оцепенения.

— Мама, нет! — с испугом воскликнул Дайм, увидев, что мать, подобравшись, решительно спускается на уступ. На него она больше не смотрела, и Дайм вновь ощутил себя нашкодившим щенком, наказание для которого неизбежно.

Мама, склонившись над ним, отвела в сторону лапу с выпущенными когтями. В ее глазах больше не было боли и сожаления. Она сделала свой выбор.

Тяжелая лапа матери наотмашь ударила его по морде. Подбородок вспорола боль от глубоко царапнувшего его когтя, а когти, все еще цеплявшиеся за уступ, безвольно разжались. Дайм полетел спиной вперед навстречу неминуемой гибели…

Динка с криком проснулась, впиваясь когтями в каменный пол.

— Динка? Динка! Что случилось? — рядом оказался Тирсвад и обхватил ее голову лапами. Она почувствовала его горячее дыхание на своем носу.

— Дайм? Где он? — мысленно запаниковала Динка, пытаясь наощупь определить местоположение Дайма.

— Я здесь. Все хорошо, — Дайм мгновенно очутился рядом и ласково заурчал. — Это был просто плохой сон.

Он потерся мордой о ее шею, утешая ее.

— Я видела! — вскричала Динка. — Дайм, я все видела!

— Тш-ш-ш… — мысленно попытался успокоить ее Дайм. — Тебе просто приснился кошмар. С тобой такое бывает.

— Но кошмар был не мой! — подумала Динка, с горечью понимая, что он не собирается ей признаваться, что вольно или невольно поделился с ней своим сном.

— Вы проснулись? — в пещере произошло легкое движение воздуха, которое донесло до них запах Штороса одновременно с его мыслями.

— Да, — отозвался Дайм. — Где Хоегард? Общий сбор.

— Сейчас, — мелькнула и исчезла мысль Штороса.

— Дайм, пожалуйста, скажи мне, -- горячо зашептала Динка, прижимаясь к его боку. — Ведь это был не просто сон? Я видела ущелье, уступы над ним, и Вожака с твоей мамой.

Но Дайм молчал, лишь по часто вздымающемуся боку Динка догадалась, что она не так уж далека от истины.

— Мы все здесь, Вожак. Говори, — вокруг нее и Дайма сгрудились остальные, касаясь друг друга плечами.