Варрэн-Лин: Узы Стаи

Чувства

В темную пещеру за пределами долины, которую они облюбовали, едва прибыв сюда, Динка с Хоегардом добрались только через эреше. Они шли, пошатываясь и опираясь друг на друга, мимо главного входа в долину.

Там уже трудились охранники бывшего Вожака, которые пострадали в бою, но уже могли выполнять несложную работу под руководством Йоруга. Он был ранен не так тяжело, как Килейн, и Хоегарду удалось быстро поставить его на ноги. Черные варрэны, хромая и часто останавливаясь, чтобы отдышаться, выкатывали из разлома камни и скидывали их в трещины в земле, выкладывая подобие ровной дороги.

Спасти удалось почти всех. Все-таки варрэны были очень живучими существами. Погибли только те, кого придавило падающими камнями, и те, кто провалился в огненные трещины. На нетронутой площадке твердой земли около бывшего входа в пещеру Вожака Ринэйра велела уложить всех раненых рядом, чтобы проще было за ними ухаживать. Она и трое Варрэн-Лин Вожака остались присматривать за ними. Раненым нужно было много пить, и девушки сновали между ними передавая друг другу котелок с водой.

Женщины племени уже вернулись в долину вместе со своими детьми и пожилыми родителями. Все они, и малые и старые, были заняты выкапыванием пещер. А подростки вместе с мужчинами, которые не получили травм, отправились на охоту.

В отсутствие Вожака управление распределили между несколькими варрэнами. Ириэйт возглавил охотников и добытчиков, Йоруг руководил восстановительными работами, Ринэйра взяла на себя ответственность за раненых мужчин, а пожилая, но энергичная Варрэн-Лин по имени Кастинда обещала позаботиться об ослепших и еще не пришедших в сознание женщинах, совсем немощных стариках и малышах, оставшихся без родителей. Старик по имени Гортонг выявил часть долины, наименее пострадавшую от землетрясения, и руководил восстановлением пещер и выкапыванием новых укрытий. Жизнь племени потихоньку налаживалась, и Динка с Хоегардом с чувством выполненного долга возвращались в темную пещеру, чтобы передохнуть и восстановить силы.

В пещере было тихо. Дайм лежал в дальнем углу, свернувшись плотным клубком и спрятав морду под хвостом. Шторос с Тирсвадом разделывали свежую тушу кураут. Поужинав в полном молчании, Динка и остальные трое варрэнов устроились вокруг Дайма.

Сказывались насыщенные событиями последние дни и накопленная усталость. Динка прислушивалась к тихому сопению своих мужчин, выделяя из общих звуков дыхание каждого из четырех. Сон сморил их, едва они улеглись и закрыли глаза. И сейчас Динка подумала о том, как же они, наверное, устали от всего этого. Родной мир встретил их совсем не так дружелюбно, как хотелось бы, и испытания продолжали сыпаться на их стаю, как из рога изобилия. Она прикрыла глаза, позволяя уютным мечтаниям о собственном доме и жизни в окружении любимых мужчин мягко погрузить ее в сон.

Динка проснулась одна в пещере. Рядом не было даже Тирсвада. С внезапно заколотившимся сердцем она вскочила на ноги и бросилась к выходу. Но, едва выкарабкавшись на поверхность, остановилась, выравнивая участившееся дыхание. Перед пещерой спокойно сидел Шторос и осматривал разрушенную долину. Хоегард сидел рядом, прислонившись к нему плечом, а Тирсвад растянулся на каменном полу у его ног.

— … такого раньше не было, — уловила Динка обрывок их разговора.

— Где Дайм? — спросила она, тревожно оглядываясь.

— Он сказал, что хочет побыть один и ушел, — ответил ей Хоегард.

— И вы так просто отпустили его одного? — воскликнула Динка. Неужели она одна понимает, что одного его в таком состоянии оставлять нельзя?

— А что мы должны были сделать? — раздраженно отозвался Шторос. — Здесь его дом, и больше ему здесь ничего не угрожает.

«Кроме самого себя», — мысленно добавила Динка, а вслух сказала:

— Я пойду поищу его.

— Поешь хотя бы! — крикнул ей вслед Тирсвад, но она уже бежала ко входу в долину. Где искать Дайма она не знала, но лапы сами несли ее вперед.

Она пробежала мимо лечебницы, где между ранеными варрэнами деловито сновали Варрэн-Лин. Динка отметила, что их стало гораздо больше. К уходу за ранеными мужчинами присоединились женщины, которые были спасены из пещер. Несмотря на то, что именно эти варрэны по приказу Вожака удерживали их в пещерах и, возможно, подвергали их насилию, женщины не утратили сострадание и не оставили соплеменников без помощи и ухода. Это радовало. Значит, племени не грозит раскол и вторая волна расправы с теми, кто оказался не на той стороне. Значит, у них еще есть шанс сплотиться против общих трудностей.

Задумавшись, она не заметила возникшую на ее пути преграду и чуть не налетела на преградившую ей путь Варрэн-Лин. На тропинке стояла Ринэйра и приветливо помахивала хвостом.

— Куда спешишь? Не заглянешь к раненым? Килейн уже полностью восстановил кожу, но одна рана под правой передней лапой меня беспокоит. Икрог отказывается от еды, говорит, что у него нет аппетита. А еще принесли Сирилла, он копал пещеру и уронил на лапу тяжелый камень. Я боюсь, что лапа срастется неправильно, и он останется хромой, — быстро начала рассказывать Ринэйра, заглядывая Динке в глаза.

— Я обязательно подойду к ним. Чуть позже, — отозвалась Динка, скользя по развалинам взглядом и выискивая знакомую фигуру, но Дайма нигде не было. — Дайм здесь не появлялся? Мне нужно срочно увидеть его.

— Дайм? Да, он прошел здесь совсем недавно, — удивленно ответила Ринэйра. — Все-таки удивительно, как легко он отделался. На нем ни царапины!

— Он что-то сказал? Куда он пошел? — оживилась Динка.

— Он велел привести к нему Ириэйта, когда тот вернется с охоты. Похвалил за то, как хорошо мы устроили раненых. Обменялся парой слов с Гортонгом. И ушел… Наверное, пройдется по всей долине, чтобы посмотреть, как обстоят дела. У него, как у Вожака, теперь будет много дел, — предположила Ринэйра.

Из рассказа Ринэйры, Дайм был в порядке, но Динку все равно глодала тревога. Она чувствовала, что не успокоится, пока не увидит его своими глазами.

Тут к Ринэйре подбежала еще одна Варрэн-Лин и нетерпеливо тронула ее лапой.

— Ладно, я пойду. Увидимся, — поспешила распрощаться Динка и бросилась вверх по склону. Она прошла мимо лагеря женщин, детей и стариков, наполненного смехом, визгом и шумной возней, но Дайма не было и там.

Динка обнаружила, что она забралась уже достаточно высоко и, оглядевшись, с трудом узнала это место. Зрелище открывалось неутешительное. Несмотря на то, что часть пещер не пострадала, а часть расщелин удалось засыпать камнями, долина все равно была разворочена. Озеро, рассеченное трещинами на несколько частей, обмелело. Каналы, лучами отходящие от него, наоборот вышли из берегов и растеклись безобразными лужами. На месте, где раньше располагалась площадка перед входом в пещеры Вожака, а теперь лежали рядами раненые, был выжженный в форме пентаграммы участок земли. Он единственный не пострадал в результате землетрясения. Зато сам вход в пещеры был похоронен под цельным куском скалы размером с дом.

Там, где стояла сейчас Динка, когда-то была пещера матери Дайма. Динка узнала это место по особому узору на камне, который она запомнила из сна. Отсюда Дайма повели к ущелью, чтобы предать его. Динка бегом бросилась по обрушенной, местами осыпающейся тропинке дальше вверх.

Его она увидела издалека. Одинокая человеческая фигурка, сидящая на краю пропасти, поджав под себя одну ногу и свесив вторую вниз. Ветер трепал длинные черные волосы, рассыпавшиеся по обнаженным, устало сгорбленным плечам. Динка, приблизившись на десяток шагов, легла на землю и медленно поползла к ущелью. Но не напрямую к Дайму, а так, чтобы оказаться сбоку от него на небольшом расстоянии. Когда он так сидел, глядя вниз на пляшущие под ногами языки синего пламени, Динка боялась за него даже больше, чем когда он бесстрашно бросался на трех атакующих его Варрэн-Лин.

Она положила передние лапы на край обрыва и свесила голову вниз. От увиденного закружилась голова, и к горлу подступила тошнота. Все это в сочетании с колючими мурашками от возможности превратиться в человека вызывало в теле крайне неприятные чувства.

Ущелье было бездонным, а синие огненные языки вылетали словно из ниоткуда и, облизав черные блестящие скалы, вновь исчезали в недрах разлома.

Она повернула голову в сторону Дайма и обнаружила, что он уже некоторое время задумчиво смотрит на нее. Динка встретила взгляд его янтарных глаз и застыла, ожидая, что он ей скажет.

— Я не достоин стать Вожаком этого племени, — хрипло проговорил он человеческим голосом.

Динка медленно разгибая лапы, подвинулась на один шаг к нему.

— Почему? — мысленно спросила она, настороженно изучая выражение его лица.

— Я слаб. Я не смог, — проговорил он, отворачиваясь обратно к ущелью, и спуская вниз вторую ногу.

Динка придвинулась еще ближе, едва сдерживаясь, чтобы не броситься к нему.

— Ты сделал все, что нужно, — ответила она. — Ты защитил свое племя от произвола Вожака.

— Я должен был убить его, — едва слышно проговорил он.

— Он погиб. Его больше нет, — Динка подползла еще ближе. Еще чуть-чуть и она сможет дотянуться до него.

— Он был мне отцом! — внезапно зарычал Дайм. На его руках выпростались когти и впились в край обрыва. Вниз с тихим шорохом посыпались мелкие камешки. — Я должен был убить его сам! Но не смог...

Динка подползла еще ближе и ткнулась носом в его плечо. Дайм поднял голову и, печально взглянув на Динку, обхватил ее морду ладонями и прижался лбом к ее лбу. Динка замерла, боясь пошевелиться и нарушить его хрупкое равновесие над пропастью. В облике человека Дайм был, по сравнению с ней, таким маленьким и таким хрупким.

— Ты не говорил, что он твой отец, — осторожно подумала она.

— Я сам недавно узнал. Мама сказала мне… — его голос надломился, и Динка ощутила, как его тело содрогается в беззвучных рыданиях. — Я должен был остановить ее! Она погибла из-за меня.

— Не вини себя, — мысленно прошептала Динка. — Они оба сделали свой выбор, и теперь навеки вместе.

— Выбор? — переспросил Дайм. — Проклятый выбор! Почему у меня его никогда не было?

— Выбор есть всегда, — ответила Динка словами Хоегарда, которые он сказал ей давным-давно, в другой жизни. — Ты мог убить его, но не сделал этого. Это твой выбор. И я уважаю его. Твоя мама желала быть с твоим отцом. Это ее выбор, и ты должен уважать его.

Дайм отстранился от нее и взглянул ей в глаза своими яркими глазами. Они сияли, словно два солнца, освещая вечные сумерки этого мира.

— Динка… — выдохнул он и коснулся губами ее носа. От прикосновения его теплых губ к нежной влажной коже на носу, Динка невольно заурчала. Прикосновение было настолько же интимным, как соприкосновение губ.

Она с громким мурчанием поднырнула головой ему под руку и принялась тереться щекой и лбом о его обнаженную грудь и живот, отпихивая подальше от опасного края. Он откинулся на спину и крепко охватил ее голову руками и прижал к себе. Динка вытянулась рядом с ним на земле, положив голову ему на грудь и прислушиваясь к стуку его сердца.

— Ты говоришь такие слова, что все мои мысли переворачиваются с ног на голову, — пожаловался он. — Я теперь и не знаю, что думать обо всем этом.

— Так может пора прекращать думать о том, чего уже не изменить? — с надеждой проговорила Динка. — Сейчас твое племя очень нуждается в тебе.

— Я не могу не думать об этом! Я виноват. Перед всеми виноват. Я виноват в том, что не убил Даймира сразу. В том, что оставил свое племя в его власти. В том, что исчез, и меня не было рядом, когда они страдали.

— А еще, ты виноват в том, что нашел в мире людей Тирсвада, Хоегарда и Штороса. В том, что взял их под свое крыло и помог им сплотиться и выжить. В том, что нашел меня и освободил из человеческой семьи. В том, что привел нас всех обратно домой, — подхватила Динка.

— Я виноват перед тобой, Динка, — дрожащим голосом вскричал он, запуская пальцы в ее густую гриву и сжимая ее в кулаках. — В том, что у тебя до сих пор нет дома. В том, что ты вынуждена мотаться по свету и сражаться за меня! Варрэн-Лин не должна сражаться! Место Варрэн-Лин в безопасной пещере, рядом с детьми и мужьями. А я все время подвергаю тебя опасности…

— Зато я могу постоять за себя. И всегда знаю — я не беспомощна, не беззащитна, я могу сделать выбор, я могу постоять за себя и свое счастье. И я счастлива рядом с вами всеми! Поверь, до встречи с вами все было совсем не так.

Дайм тяжело вздохнул. И Динка, желая его немного взбодрить, пробежалась языком по его ребрам.

— Эй, что ты делаешь! — охнул он, пытаясь увернуться от ее большого языка. Динка хихикнула про себя и, обхватив его лапами поперек туловища, принялась вылизывать его грудь, живот, шею, наслаждаясь его запахом и вкусом его кожи.

— Динка, хватит! — хрипло застонал он, барахтаясь под ее большим мохнатым телом и едва сдерживая смех. — Ох, нет! Достаточно! Ты… непослушная девчонка!

Вдвоем они покатились по земле, откатываясь от опасного обрыва.

— Попалась! — Дайм повалил ее на землю и уселся на ее животе, прижимая к земле ее передние лапы руками. В зверином облике она почти не чувствовала его веса и легко могла бы сбросить его. Но Динка лежала, вытянувшись на спине, и, смотрела на своего мужчину, приоткрыв пасть и высунув язык.

Дайм улыбнулся и, отпустив ее лапу, коснулся рукой ее подбородка. Динка тут же запрокинула голову, подставляя открытое горло его ласке. И он заскользил ладонями по ее горлу, груди, животу, лаская и нежно перебирая шерсть.

— Я хочу тебя! — заурчала Динка, томно прикрыв глаза и прямо под ним обращаясь человеком. — Возьми меня!

Но Дайм вдруг помрачнел и, скатившись с нее, обратился варрэном.

— Не сейчас, прости. У нас много дел, и внизу нас уже ждут, — проговорил он, не глядя на нее.

— Как скажешь, — погрустнев, согласилась Динка, тоже оборачиваясь обратно в звериный вид. — Мне тоже надо идти. Раненым нужна моя помощь.

Вниз они шли бок о бок, задумавшись каждый о своем.

Едва они спустились до жилых уровней, как к Дайму, как в том сне, начали подходить варрэны и Варрэн-Лин. Кто-то спрашивал совета. Кто-то нуждался в помощи. Кто-то просто спешил поклониться и засвидетельствовать свое почтение новому Вожаку. В том, что Дайм теперь Вожак, сомневался лишь он один. Остальные черные приняли эту счастливую для всех новость, как данность.

Дайм прошел вместе с Динкой на лечебную площадку, чтобы узнать, как идут на поправку раненые.

— Тише! — Динка увидела Килейна и Ринэйру издалека и потянула Дайма за лежащий на земле валун. — Давай послушаем, что они про нас говорят! — мысленно прошептала она Дайму, хитро поглядывая на него.

— Не стоит подслушивать чужие разговоры, — укоризненно покачал головой Дайм.

— Если у них что-то личное, то мы не сможем их услышать, — пожала плечами Динка и поползла вперед, пригибая голову и скрываясь за нагромождением камней. — А вдруг мы сможем узнать, что думают черные по поводу тебя?

— Ты не можешь сейчас уйти! — возмущалась Ринэйра, нервно дергая хвостом. — Ты едва на ногах стоишь. Посмотри на себя!

— Я нужен Дайму. Уверен, он найдет для меня подходящее поручение, — отвечал ей Килейн, счищая со своего тела пучки травы, которыми был обложен. Он еще не оброс шерстью, и было видно его голую кожу, на которой затягивались последние ссадины. В отличие от Штороса, кожа у него была не розовая, а тоже черная. — Или ты думала, что я буду сидеть у твоего хвоста? — добавил он насмешливо.

— И будешь! — упрямо возразила Ринэйра. — Ты будешь делать то, что скажу тебе я. А не Дайм.

— Это почему же? — удивился Килейн. — Дайм — мой Вожак. А ты… просто Варрэн-Лин.

— Я Варрэн-Лин! — зарычала Ринэйра, окончательно выходя из себя и позволив искрам силы пробежать по ее шкуре от макушки до хвоста. — Твоя Варрэн-Лин! И ты будешь подчиняться мне!

Килейн, уже повернувшийся было, чтобы уйти, замер в нелепой позе с поднятой лапой.

— Что ты сказала? — медленно повернулся он.

Динка смотрела на разворачивающееся на ее глазах признание, затаив дыхание. По телу побежали мурашки и сердце неистово заколотилось в груди, словно это она сейчас скажет мужчине заветные слова. Она так увлеклась, что не сразу заметила, что Дайм тихо оттягивает ее прочь, ухватившись зубами за гриву.

— Пусти меня, — заворчала она. — Я хочу посмотреть, чем это кончится.

— Пойдем отсюда, — строго сказал ей Дайм. — Они сами разберутся. Не стоит им мешать.

Динка, бросив последний взгляд на застывших друг напротив друга мужчину и женщину, разочарованно позволила увести себя.

— Вот, значит, как это бывает, — вздохнула она мечтательно, когда они уже отошли на достаточное расстояние от влюбленных.

— У всех по разному, — философски заметил Дайм и легко толкнул Динку плечом, указывая куда-то носом. — Это и есть Ириэйт?

Динка присмотрелась и, увидев, несущегося к ним со всех ног юного варрэна, кивнула.

— Он самый. Ты не знаком с ним? Он давно мечтает узнать тебя поближе, — добавила она.

— Иди в пещеру и узнай, что делают парни. А мне нужно поговорить с Ириэйтом, — вдруг велел Дайм. И мотнул головой в сторону их убежища в ответ на вопросительный взгляд Динки.

Динке очень хотелось узнать, о чем будет спрашивать Ириэйта Дайм. Но она покорно поплелась в пещеру. Перечить Вожаку она не стала.