Варрэн-Лин: Узы Стаи

Я заставлю тебя пожалеть

Дайм очень хотел поверить маме. Сделать вид, что ничего не было. Жить снова дома в мире и согласии. Но нежный голосок Динки из его воспоминаний настойчиво спрашивал: «Ты когда-нибудь расскажешь откуда у тебя этот шрам?» Дайм тряхнул головой, выворачиваясь из-под лапы матери.

Шрам. Он не стал заживлять эту рану с помощью силы, позволив ей зарасти так, как зарастают раны на людях, оставляя после себя уродливые отметины. Он оставил эту отметину на своем теле осознанно, чтобы помнить.

Эта рана была нанесена когтями матери, этой самой лапой, которой она только что пыталась его приласкать.

— Я должен увидеть Даймира, — мысленно проговорил он, обращаясь к матери. — Ты отведешь меня к нему?

— Да, конечно! — улыбнулась она. — Следуй за мной и обрадуй отца своим появлением.

Охранники расступились, пропуская их обоих, но продолжали следовать за ними по пятам. Возможно, мама действительно была рада его видеть, но насчет Вожака Дайм не питал ложных надежд.

— Расскажи мне, как тебе удалось выбраться из ущелья, и где ты пропадал так долго, — мама не сводила с него сияющих глаз. Слезы ее высохли, оставив после себя лишь слипшиеся шерстинки под глазами.

— Это долгая история, — уклончиво ответил Дайм, сосредоточенно оглядывая родное поселение. Его поразила царящая здесь тишина. Они вышли к центральному озеру, но вокруг не было ни души. Не бегали дети, не играли между собой молодые самцы, не прогуливались дородные пожилые Варрэн-Лин. Долина будто вымерла.

— А где все наше племя? — удивленно спросил он у матери.

— О! Это тоже долгая история, — печально ответила мать. — Вожак прилагает все усилия, чтобы спасти племя от вымирания. Но нас становится все меньше.

— В поселении какая-то заразная болезнь? — насторожился Дайм, замедляя шаг. Как бы сильно не хотел он вернуться домой, но против болезней, вспыхивающих, словно пожары и уносящих с собой сотни жизней, варрэны были бессильны.

— Нет, что ты! — испуганно замотала головой мать. — Варр защищает нас от болезней, но не может уберечь от агрессии других племен. Почти все мужчины вынуждены были уйти на границу с белыми. А женщины и дети не могут прокормиться самостоятельно и умирают от голода.

— И где они все? — продолжал допытываться Дайм.

— Сейчас ты все увидишь своими глазами, сынок, — мама остановилась около пещеры Вожака и дружелюбно помахивала хвостом, приглашая его войти первым. Дайм с сомнением оглядел вход, ласково глядевшую на него мать, двух черных охранников, лежавших по обе стороны от пещеры и не спускавших с него настороженных взглядов. В глубине души Дайма терзало дурное предчувствие, весь его жизненный опыт твердил ему о том, что это очередная ловушка. Но объективных причин отказаться и не прослыть трусом перед лицом других варрэнов у него не было.

Дайм, кивнув матери, сдвинул носом висящую у входа шкуру и шагнул в темноту жилища. Он остановился у порога, давая глазам привыкнуть к отсутствию света, а носу учуять окружающие его запахи.

— Неужели это и вправду Дайм? — услышал он в своей голове голос Даймира и сощурился, силясь разглядеть его в темноте. Даймир лежал, окруженный тремя юными девушками, едва вступившими в возраст размножения. Девчонки старательно вылизывали его и без того блестящую шкуру, а он, лениво растянувшись, смотрел на Дайма из под полуопущенных век. От увиденного волоски на спине у Дайма зашевелились. И мать утверждает, что это его отец?

— А где Сайрина? — с трудом выдавил Дайм, вспоминая строгую, и даже временами жесткую Варрэн-Лин Вожака. Она скорей бы убила, чем позволила другой женщине прикоснуться к ее собственности. И всегда неотлучно следовала за Даймиром.

— Это первое, что ты хочешь узнать, едва вернувшись домой? Я начинаю подозревать, что у тебя что-то было с моей женой до того, как ты с позором сбежал из племени, — насмешливо проговорил Даймир.

— Это я-то сбежал? — зарычал Дайм, вмиг ощетинившись. — Как смеешь ты говорить мне такое?

— А разве все было не так? — Даймир откровенно забавлялся этим разговором, с интересом наблюдая за яростью Дайма и не выказывая ни малейшего беспокойства.

— Я пришел убить тебя! — рявкнул Дайм, изготовившись к прыжку. — Вставай на ноги и прими смерть, как мужчина!

Но вместо Даймира с ложа вскочили три Варрэн-Лин, шерсть их заискрилась, а по полу пещеры заструилась сила, испепеляя траву, выполняющую роль ковра, и обжигая лапы.

— Ай-яй-яй, какой глупый мальчик, — захохотал Даймир, переворачиваясь на спину и сладко потягиваясь. — Разве ты не видишь, что меня выбрали Варрэн-Лин. Не одна, не две… Все Варрэн-Лин племени принадлежат мне. Разве можешь ты убить меня?

Дайм переводил взгляд с одной девушки на другую. Он помнил их еще жизнерадостными детьми, с удовольствием играл с ними, если они соглашались взять его в свои игры. Сейчас же они смотрели на него враждебно и недоверчиво.

— Что здесь происходит? — Дайм попятился, оглядываясь на мать. Он был готов к чему угодно, но только не к тому, что придется сражаться с женщинами.

— Я все объясню тебе, милый. Ты поймешь, что так даже лучше, чем было, — промурлыкала мама, прижавшись к нему боком и потершись мордой о его шею.

— Тут нечего объяснять, — перебил ее Даймир. — В этом племени нет больше нужды в других мужчинах. Все женщины этого племени принадлежат мне. Если ты хочешь остаться дома, ты можешь попытаться доказать, что ты полезен. И тогда, быть может, я оставлю тебя в живых.

— Зачем ты так с нашим сыном, Даймир! — вскричала мама возмущенно, но ни ярости, ни агрессии в ее словах не было.

— Заткнись женщина! Я не с тобой разговариваю! — рявкнул Даймир, приподнимаясь над ложем и скаля клыки.

— Как ты смеешь так разговаривать с моей матерью! — Дайм распрямился, как скрученная пружина, и прыгнул на Даймира, выпустив когти. Однако на его пути тут же встала огненная стена, созданная стоящими вокруг Даймира девушками. Силой огня Дайма отшвырнуло на пол под ноги к матери.

— Знай свое место, щенок, — прорычал Даймир, сверкая глазами. — Женщины глупы и трусливы. Ими легко управлять. Но они подчиняются лишь сильному мужчине. Такой тряпке, как ты, можно доверить разве что чистку отхожих мест, а не управление племенем.

Дайм задрожал в бессильной ярости, пытаясь подняться на обожженные лапы.

— Отец не хотел тебя обидеть, — поспешно зашептала Дайму мать. — Те варрэны, которые доказали ему свою верность получают все, чего только можно желать. Большие уютные пещеры, лучших женщин, готовую еду. Тебе больше не придется охотиться, решегами выслеживая дичь. Не придется добиваться признания женщин — мы подберем тебе самую юную и красивую Варрэн-Лин, а если захочешь, то двух или трех.

— Да-да, — насмешливо хмыкнул Даймир. — В моем племени женщин получают даже жалкие отбросы, вроде тебя. Которым в ином случае рассчитывать было бы не на что. Я забочусь о тех, кто верен мне. Ну так что? Остаешься чистить отхожие места или предпочтешь героически погибнуть за свои убеждения?

— Поблагодари отца за то, что он оставляет тебе жизнь, — снова зашептала мама, и Дайм почувствовал, что ее присутствие раздражает его все больше. Никогда он не испытывал к матери таких чувств: раздражение с примесью брезгливости.

— Я не нуждаюсь в ваших подачках! Меня давно уже выбрала Варрэн-Лин, — прорычал он. — Я вызываю тебя на бой за звание Вожака! Согласно законам племени, бой состоится один на один у центрального озера через эреше! Я буду ждать тебя, Даймир!

Сказав это, Дайм развернулся и шагнул к выходу. Официальный вызов Вожаку он бросил. Теперь оставалось только дождаться. Какой бы Даймир не был самоуверенный, он не сможет проигнорировать вызов, не прослыв трусом и слабаком.

— Ты про Ринэйру? — захохотал ему вслед Даймир. — Ну-ну, я присматриваю за ней и все думаю, когда же она наиграется в лазутчицу и наконец вернется домой.

— Присматриваешь? — Дайм застыл на полпути.

— Конечно, — мысленно ухмыльнулся Даймир. — Иначе, откуда бы я узнал, где ты прячешь свою разношерстную свору? Привести их завтра на наш с тобой бой? Пусть посмотрят, как я размажу тебя по камням.

— Ты лжешь! — спокойно отозвался Дайм, но внутри у него все сжалось. Он упустил! Не подумал о том, что Ринэйра знает о его укрытии. Не предусмотрел того, что за ней могут следить! И велел своей стае оставаться на прежнем месте, подвергнув их опасности. При мысли о том, что Динка и парни могли попасть в лапы Даймира, у него закружилась голова и холодок пробежал по спине. Но сейчас главное не показать слабость. Важнее всего выманить Даймира из уютного гнездышка и прикончить его. И Дайм уверенно вышел из пещеры, по пути случайно сорвав плечом плохо закрепленную шкуру и уронив ее на пол.

— Дайм? — он шагал, погрузившись в себя, и даже не заметил, что все это время мама шла рядом, с трудом поспевая за его размашистым шагом. Ноги сами принесли его к пещере, в которой он провел детство. Пещера выглядела запущенной и нежилой.

— Ты еще не все сказала? — холодно проговорил он, устало опускаясь на грязный пол. Желания продолжать разговор с матерью не было. Ему нужно было побыть одному и обдумать ситуацию. Вполне вероятно, что Даймир блефует. Очень много варрэнов видели его стаю на воротах в самый первый день. А Шторос, Тирсвад, Хоегард, да и Динка тоже, не из тех, кто позволит взять себя живыми. Надо было как-то выяснить лжет Даймир или говорит правду.

Только убедившись, что стая по-прежнему в безопасности, он сможет сосредоточиться на тактике завтрашнего боя. Даже если его стая оказалась в плену у Даймира, освободить их получится разве что убив Даймира. Пока по его приказу не успели нанести вред кому-то из близких Дайма.

— Откажись от своего вызова. Тебе нечего делить с отцом. Ты и так получишь все, о чем мечтаешь, — мама выжидательно смотрела на него своими теплыми глазами.

— Где моя стая? Даймир и вправду нашел их? — хмуро спросил Дайм. Если мать приближена к Вожаку, то может что-нибудь знать о его планах.

— Забудь про них, — промурлыкала она. — Твоя стая — это я и твой отец. Я понимаю, что тебе трудно было выжить одному на равнине, но сейчас тебе больше не нужен это разноцветный сброд.

— Позволь я сам буду решать, кто мне нужен, а кто нет, — зарычал Дайм.

— Дайм, поверь мне, я желаю тебе только лучшего, — мать заглянула ему в глаза и вновь попыталась положить лапу на голову между ушей. — Ведь я все еще твоя семья.

— Не смей мне лгать! — зарычал Дайм, вскакивая на ноги. — Ты променяла меня на него! Ты ему была не нужна, и я был не нужен. Все то время, когда мы жили вдвоем, он презирал нас. А когда я победил его в честном поединке, он вдруг вспомнил о тебе! И ты радостно побежала к нему, поджав хвост. Он знал, что только одному существу в племени под силу убить меня, и он этим воспользовался! Ты помнишь, как он велел тебе сбросить меня в ущелье?

Мать отпрянула от него и теперь, прищурившись, смотрела на него.

— Если все, как ты говоришь… — процедила она. — То зачем ты вернулся? Что тебе здесь надо?

— Это позор для Варрэн-Лин так унижаться! Убить собственного сына ради того, чтобы быть с варрэном… Разделить этого варрэна с другими женщинами… Позволять ему рушить твой дом и решать кому и сколько женщин отдать… Мама, что с тобой? Как ты могла? — Дайм вцепился когтями в землю, едва удерживая в себе бурлящую ярость.

— Тебе никогда этого не понять, — холодно процедила она, и глаза ее сверкнули.

— Попробуй объяснить, пока я еще слушаю! — рявкнул Дайм, в ярости хлестая себя хвостом по бокам.

— Я всегда любила его! С самого детства, когда мы щенками играли на скалах. И он был бы моим, если бы не стал Вожаком. Я ни одного другого мужчину не хотела так, как хотела его. Ты родился — его копией. Он тоже в детстве был слаб и хил, и над ним тоже смеялись мальчишки, а девчонки дразнили его. Но я мечтала, что как только я войду в свой День Выбора, я выберу его и тогда… — она устало опустилась на землю у ног Дайма, и глаза ее стали пусты и бесцветны.

— Он стал Вожаком и вошел в другую стаю, к Сайрине, которая старше его на десяток шегардов. И вот, наконец, он понял, что я всегда рядом. Он прогнал Сайрину в дальние комнаты своей пещеры и призвал меня. Я так долго ждала этого дня! — она подняла на Дайма взгляд, и глаза ее снова сияли.

— А я? Как же я? Кто был для тебя я? — дрожа всем телом, спросил Дайм. — Лишь жалкой заменой того, кого ты всю жизнь любила? И поэтому ты назвала меня его именем? И поэтому избавилась от меня, как только он вновь обратил на тебя внимание? Избавилась за ненадобностью? Я выполнил свою роль, и ты выкинула меня, как мусор…

Лапы дрожали, в горле встал колючий ком, а глаза предательски жгло. Он думал, что уже пережил это все и смирился. Но сейчас все чувства, до поры до времени дремавшие внутри вновь поднялись, как волна на море, грозя захлестнуть его с головой.

— Да! — выкрикнула она. — Именно так все и было. Ты попытался отнять его у меня. И я убила тебя! А теперь убирайся отсюда. Проваливай из моей пещеры!

— Это и моя пещера! Я здесь вырос, и я здесь останусь! — ощерился Дайм, впервые в своей жизни решившись идти против воли матери.

— Завтра… Если ты попытаешься убить моего мужчину, я, не задумываясь, убью тебя снова! — злобно зарычала Варрэн-Лин, совсем не похожая на его мать. Оранжевые глаза жгли ненавистью и отвращением. — Я хотела бы, чтобы все было иначе. Но прямо сейчас я жалею, что родила тебя!

— Он никогда твоим не был.. — хрипло прошептал Дайм, пятясь прочь из пещеры, в которой прошло его детство наедине с любимой и любящей мамой. — Ты пожалеешь, что выбрала его, а не меня. Я заставлю тебя пожалеть!

Дайм пулей вылетел из пещеры, пока не случилось ничего непоправимого. Никогда раньше он не смел повышать голос на мать и перечить ей. Он не собирался этого делать и сейчас, но за этот эреше на него свалилось слишком много потрясений. Внутри клокотала неконтролируемая ярость, требуя выхода, и Дайм бросился бежать прочь от дома.

Но едва он отошел десяток шагов от пещеры, как на пути его выросла преграда.

Дайм поднял глаза и увидел перед собой Йоруга в окружении пятерых крепких парней. Они скалились, направляя на него рога, и ждали только команды, чтобы напасть.

— Вот мы и снова встретились, Дайм, — зарычал Йоруг, довольный своим эффектным появлением. — Здесь нет твоих разноцветных ублюдков, и никто не придет к тебе на помощь, пока я буду сводить с тобой счеты.