Варрэн-Лин: Узы Стаи

Полное имя

Динка с удивлением вскинула глаза, переводя взгляд с мамы на папу. Они никогда не ругались, и сегодняшняя вспышка была для нее неожиданностью. Они стояли друг напротив друга и молча сверлили друг друга напряженными взглядами. Не выдержав разлившейся в воздухе тревоги, Динка широко раскрыла рот и заревела.

Родители тут же забыли о разногласиях и с двух сторон подскочили к ней. Папа попытался подхватить ее на руки, но тяжело охнув, не смог оторвать от земли. И тут мамины руки обвили его предплечья с другой стороны и помогли. Забыв о слезах, Динка завизжала от восторга, подкинутая в воздух и пойманная сразу четырьмя ладонями. Прижавшись к обоим своим родителям, заключившим ее в двойные объятия, Динка чувствовала себя самой счастливой на свете.

Эти воспоминания Динка не позволяла пролистывать, она упивалась каждой прожитой с родителями минутой, ловила каждый любящий взгляд отца, каждое нежное прикосновение матери.

Динка играла во дворе, оборачивая палочку разноцветными лоскутками и представляя себе, что это маленькая сестренка, когда отец вошел в калитку. Он держался прямо, горделиво вскинув рогатую голову, но едва за ним закрылась калитка, мешком осел на землю. На его заострившемся лице не было ни кровинки.

— Папа! Папа вернулся! — Динка бросила свои лоскутки и раскинув руки помчалась ему навстречу.

— Малышка моя, — папа протянул навстречу руки и заключил ее в объятия. А из дома уже бежала мама, на ходу вытирая испачканные тестом руки о передник.

— Ты опять ходил туда! — воскликнула она, всплеснув руками. — А если ты упадешь там? Они же добьют тебя! Только и ждут, когда ты ослабнешь, чтобы наброситься. Во́роны!

Мама присела рядом с отцом, мягко отодвинув маленькую Динку, и привычно закинула его руку себе на плечо.

— Не дождутся! — засмеялся отец, показывая выступающие клыки, и Динка залюбовалась его улыбкой. Ни ей, ни матери не приходило в голову его боятся, но любопытные деревенские мальчишки, заглянув в приоткрытую калитку, с визгом разбегались, едва увидев ее отца. «Демон! Демон» — кричали они. Динка озиралась, чтобы увидеть «демона», но его нигде не было.

Мама не без труда подняла ослабевшее тело отца и повела его в дом.

— Пап! Ну папа! — Динка семенила рядом и дергала отца за штанину. — Папа, а что такое «демон»?

Но папа лишь рассеяно погладил ее свободной рукой по светлой головке. Он что-то рассказывал маме. Взрослая Динка вслушалась в разговор, который ей, маленькой, был неинтересен.

— Еще раз скажи, как звали твою маму? Я искал «Ирену» в приходской книге записей, но не нашел. По «Ивану Строгачу» я нашел родню до десятого колена. Твой отец, похоже, был самым обычным человеком. Купец из купеческой семьи. Ничем примечательным не отмечены: рождались, женились, умирали. А мамы твоей там нет. Может ты что-то помнишь о ней?

— Лучше бы ты поискал, как тебе вернуться домой! — в сердцах произнесла мама, чуть не на себе затаскивая его безвольно обмякшее тело в дом.

— А ты пойдешь со мной? — лукаво улыбнулся отец. — В Тартар к демонам? А то я ведь без тебя никуда.

— Конечно пойду! За тобой хоть к демонам! — устало выдохнула мама, опуская его на кровать и сама обессиленно падая рядом.

— В священных книгах написано, что проход в Тартар находится в «проклятом месте». И, судя по описанию, это то место, где я очнулся и где мы с тобой встретились. Но сколько бы я там не ходил, там ничего нет. Никакого прохода. Лишь поляна в лесу, да гора камней. Видимо, Варр отвернулся от меня и не желает моего возвращения, — проговорил он грустно, сжимая мамину руку в своих руках и разглядывая ее пальцы. — Я должен был погибнуть давным давно, такова моя судьба. Однако бог вашего мира сжалился надо мной и подарил мне еще один шегард, тебя и Динку. И это был самый счастливый шегард в моей жизни. Я верю, что мы встретились не случайно, и нашу малышку ждет великое будущее.

Динка взобралась на кровать и тоже принялась разглядывать тонкую изящную мамину руку в больших папиных ладонях, а папа приподнялся в подушках, чтобы поцеловать ее в макушку.

— Моя мама была внебрачным ребенком из рода обедневших аристократов. Она рассказывала, что когда-то ее предок очень отличился перед короной, за что его приблизили к самому королю, дали высокий титул и замок. На за грехи Яхве наказал его, лишив доблести. И с тех пор его потомки постепенно беднели и теряли влияние. Моя мама была единственным ребенком последнего аристократа нашего рода, и то внебрачным. Маму выдали замуж за купца в эту деревню, подальше от столицы, чтобы окончательно стереть память некогда великого рода. Больше я ничего не знаю, — поведала мама. — Когда я была ребенком, батраки взбунтовались и убили отца и мать. Старая нянька спрятала меня, и сама вырастила в этом самом доме. А за год до твоего появления и ее не стало. Занемогла как-то зимой, кашляла-кашляла, да и преставилась.

Отец задумчиво гладил мамину руку, откинувшись на подушки. Краски постепенно возвращались к его бледному лицу.

— И вот, у меня никого, кроме тебя и Динки нет на всем свете. Так что я пойду за тобой хоть на край света. Только скажи, куда нам идти, чтобы спасти тебя? — закончила мама наигранно бодро.

— А чем отличился твой предок перед короной? — отец продолжал обдумывать ее рассказ. — Уж не он ли владел той удивительной способностью в управлении силой, что и ты?

— Этого я не знаю, — ответила мама.

Они еще долго о чем-то беседовали, но Динка пригрелась на материнских коленях и задремала, ощущая ласковые руки, перебирающие ее волосы, даже сквозь сон.

На следующий день отец не смог встать утром с кровати. Обстановка в маленьком уютном домике с каждым днем становилась все более гнетущей.

— Дин, прошу тебя, не оставляй нас, — рыдала мама, опустившись на колени у постели и прижимая к губам его руку, которая в последнее время так исхудала, что напоминала кости, обтянутые кожей. А он только грустно улыбался и молча гладил ее кончиками пальцев по щекам, стирая катящиеся слезы. Маленькая Динка не понимала, что происходит, но тоже притихла, забравшись на постель к отцу и прижавшись к его тощему костлявому телу своим маленьким тельцем. От отца всегда так приятно пахло, но с каждым днем этот запах становился все слабее. И ни она, ни мать не знали, как ему помочь.

— Анютка, — прошептал он однажды, когда мама разбудила его, чтобы накормить. В последнее время он очень мало ел и почти все время спал. — Обещай мне, что не покажешь свои способности людям. Это редкий дар, и я боюсь, что злые люди навредят тебе, если узнают. Они ненавидят всех, кто отличается от них.

— Обещаю, — всхлипнула мама, уже не пытаясь скрыть катящиеся по щекам слезы.

— Запомни, ты не жалкая человеческая женщина, ты нечто большее. Возможно, ты потомок самого Яхве, — продолжал отец, тяжело сглотнув. Динка затаила дыхание, затесавшись между телами родителей.

— Что ты такое говоришь! — испуганно воскликнула мама, зажимая свой рот ладонью. — У тебя уже бред!

— Нет, — отец покачал головой и серьезно всматривался в глаза матери. — Я долго думал об этом. Никто из людей не управляет землей, как это делаешь ты. Ты смогла выносить Варрэн-Лин, обуздала ее силу и научилась пользоваться ей. Твое место не здесь.

— Сейчас это не имеет значения, — грустно проговорила мама. — Ведь, если тебя не станет…

— Это имеет значения! — перебил ее отец неожиданно твердым голосом. — Вы с Динкой должны вернуться домой. Варр отверг меня, но он примет свою дочь и ее мать. Только дома вы обе сможете раскрыть свою силу, только там вы будете на своем месте. Идите в «проклятое место» и просите Варра вернуть вас домой, — последние слова он прошептал совсем тихо.

— Дин! Дин! — истошно закричала мама, сжимая его безвольно обмякшую руку в своей ладони.

— Обещай мне… — прошептал отец, но договорить не успел. Жизнь покинула его измученное тело вместе с последней каплей силы.

Маленькая Динка растерянно сидела на одеяле, не понимая, почему мама так безутешно плачет. А большая Динка, наблюдающая ее глазами за происходящим, горько и безнадежно завыла, чувствуя, что скорбь по отцу, которого она даже не помнила, разрывает ее сердце.

— Динка, — тихий голос Кайры мягким покрывалом обволакивал израненное сознание. — Динка, пора просыпаться. Мы узнали все, что хотели.

— Нет! — воскликнула Динка. — Нет-нет-нет!

Она, надрывая сердце, вглядывалась в то, как в их дом ломились обозленные односельчане, словно крысы, почуявшие смерть кота.

— Ведьма! Проклятая ведьма! — кричали они, выбивая дорогие стеклянные окна и швыряя через них в дом камни. — Демонова подстилка! Сжечь ее вместе с ее демоном и их выродком!

Мама металась по дому, поспешно собирая в узелок самое необходимое — теплые вещи себе и Динке, еду, которая не испортится в дороге, нож, кремень, ложку…

На половичке расцвел огненный цветок, и Динка, как завороженная, смотрела, как он, съедая половичок, становится все больше и больше. Через разбитые окна в дом полетели обернутые горящим тряпьем камни. Односельчане действительно решили их сжечь живьем. Но мама схватила Динку в охапку вместе с дорожным узелком и бегом бросилась вон из дома. Динка кричала и извивалась в крепких руках матери. В доме на кровати остался лежать отец, который еще совсем недавно рассказывал им про Варра.

— Папа! Папа! Мы забыли взять папу! — кричала Динка, но мама неумолимо бежала, крепко сжимая ее в объятиях. Вслед им летели камни, некоторые врезались в мамину спину, шею, лицо, оставляя после себя синяки и ссадины.

— Раньше, — прохрипела взрослая Динка, обращаясь к Кайре. — Я хочу вернуться еще раньше!

— Динка, девочка моя, — Кайра ласково гладила ее своим языком. — Пора просыпаться. Нужно поесть и отдохнуть. Подумай о своей дочери.

— Нет! — Динка сжала кулаки, из последних сил цепляясь за ускользающие видения. — Имя… Я так и не узнала его полное имя. Мама звала его Дин, но я хочу знать, как его звали на самом деле. Я хочу увидеть, как он попал туда, как они познакомились, как…

— Динка, ты не увидишь этого, — грустно ответила Кайра. — Мы можем лишь вернуться к моменту твоего рождения и узнать, как свое имя получила ты. Ты хочешь этого?

— Хочу! — выдохнула Динка умоляюще. — Пожалуйста!

Нос снова защекотал запах горящего силуса, на миг сознание погрузилось в темноту, давая Динке небольшую передышку перед последним, самым глубоким погружением.

Собственный пронзительный крик взорвал сознание.

— Девочка! Анютка, это девочка! Маленькая Варрэн-Лин, — услышала Динка восхищенный голос своего отца. Теперь она знала, как он звучал и поклялась себе, что никогда больше его не забудет. Динка осторожно приоткрыла глаза, щурясь от слепящего света и увидела его! Он легко и бережно держал ее в руках, словно она была пушинкой, и с восторгом вглядывался в ее личико. Он был прекрасен! Прекраснее всего, что она когда-либо видела. Недостаток силы еще не успел поставить смертельную печать на его лицо. И Динка смотрела и смотрела на него, стараясь запомнить каждую черточку.

— Как ты ее назовешь? — послышался уставший, но счастливый голос матери. — Давай назовем ее также, как и тебя, Динэйра. У всех детей Варра такие красивые имена?

— Это было бы прекрасно, — прошептал отец, и на его глазах блеснули слезы. — Динэйра… Вот только здесь, среди людей, ей будет тяжело жить с таким именем. Мы должны подобрать ей что-нибудь более… простое.

— Тогда пусть будет Дина. Дина-Диночка-Динуля-Динка, — пропела мама, и тут же охнула, переживая последнюю схватку.

— Пусть будет Динка, — засмеялся отец. — Но мы-то с тобой будем знать, что на самом деле она Динэйра. Как и я.

Он куда-то пошел, а потом отнял Динку от своего тела, укладывая на что-то мягкое. Динка недовольно скуксилась, но тут ей в губы ткнулся сосок материнской груди. Поерзав, она обхватила его губами и, едва почувствовав сладкое материнское молоко, наполнившее рот, растворилась в блаженном забытьи.