Когда мы были осколками

Глава 13. Луна

♪ Prisoner – Raphael Lake

Я мазохистка. Никак иначе не объяснить то, что в среду вечером я явилась в «Арену» уже второй раз за неделю. Как и ожидалось, Лиам стал мстить мне за свидание с Кельвином. Теперь он придирается по сущим мелочам. Если завтра пойдет дождь, он обвинит меня в том, что это я надышала. И все же сейчас я ищу его глазами, как и всегда, когда знаю, что он где-то поблизости. Несмотря на толпу, собравшуюся в честь дня рождения Саманты, замечаю его мгновенно. На это раздутое эго можно наткнуться и с закрытыми глазами. Он стоит рядом с тем дружком со светлым пучком и Дэвидом из пресс-службы и обсуждает что-то со своей мафией – Сиенной и Самантой, конечно. Сиенна громко смеется, вцепившись коготками в плечо Лиама. Какая лицемерка. Не над чем там так хохотать. Вот его яйца у меня под каблуком – это уморительно. Пробираясь сквозь толпу, здороваюсь с коллегами и замечаю, как их взгляды скользят по моему короткому атласному черному платью с соблазнительным декольте. Длинные ноги подчеркивают черные босоножки с завязками на шпильке. Обнимаюсь с Брендой и Коллин, прежде чем направиться на террасу. Сев на барный стул, поворачиваюсь к толпе. Глаза Лиама скользят по залу, пока не останавливаются на мне. Насмешливо улыбаясь, медленно забрасываю ногу на ногу. Он неотрывно следит за каждым моим движением и сглатывает слюну, опустив взгляд на мои босоножки от Saint Laurent.

– Что тебе налить?

Голос бармена отрывает меня от этого беспощадного флирта, и я разворачиваюсь к нему лицом. Он, оперевшись на бар ладонями и наклонившись торсом ко мне, смотрит прямо в лицо, и я подвисаю. Я никогда и ни у кого не видела таких ярко-синих глаз.

– Ну так что? – улыбается он уголком губ, позабавленный моим ступором.

– Это и правда твои глаза? – наивно спрашиваю я.

Его адамово яблоко ходит туда-сюда, пока он хохочет. Жестом он просит меня придвинуться поближе.

– Если честно, я их у мамы позаимствовал, но ты никому не говори, это секрет. И, по-моему, твои глаза моим ни в чем не уступают, – говорит он, вскинув бровь. – Ты ведь уже была тут пару дней назад.

Я улыбаюсь, подтверждая его догадку.

– Я Мэйсон, твой персональный бармен сегодня вечером.

– Луна, – отвечаю я, пожимая протянутую руку. – У вас и впрямь такое есть или ты только что это придумал?

– Блин, а я надеялся, ты не догадаешься.

Он прыскает, а потом резко умолкает. Его лицо стремительно бледнеет, и тут я чувствую пьянящий аромат знакомого парфюма. Лиам становится рядом со мной, сунув руки в карманы и буравя Мэйсона взглядом.

– Вам как обычно, мистер Дэвис? – спрашивает бармен.

Словно по щелчку, в воздухе становится на сто градусов холоднее.

– Мне виски, а моей подруге – «Голубую лагуну». А потом получишь расчет.

Мэйсон совсем теряется. Я и не знала, что живой человек может так бледнеть. Он кивает и исчезает. Лиам все еще не двигается с места и не смотрит на меня. Только по напряженному затылку ясно, что он не статуя.

Что здесь только что произошло?

Когда Мэйсон возвращается с напитками, на его лице не отражаются ни раздражение, ни испуг. Лиам опускается на стул рядом со мной и садится боком, так, что наши колени соприкасаются.

– Скажи, Луна, тебе нравится в «MEM Рекордс»? – спрашивает он, не сводя с меня ледяных глаз.

Я смотрю на него как на сумасшедшего.

– Мы и впрямь будем делать вид, что ты не уволил кого-то только что?

– Можешь поговорить об этом, если хочешь, но я не обязан отвечать.

– Ты забыл включить голову с утра? Зачем ты это сделал?

– Потому что могу.

Он делает глоток.

– Пей, Луна. Холодный он куда вкуснее.

– Ты решил стать моим новым папочкой?

Его верхняя губа дергается, когда до него наконец доходит двусмысленность фразы.

– Ты уволил его, потому что он меня клеил? – добавляю я. – Да это же почти прямая его должностная обязанность.

– Раз уж тебе так интересно, это даже один из первых пунктов в его контракте. Чем больше он флиртует, тем больше клиентки заказывают. Вот только ты исключение из этого правила, Луна. И все здесь это знают. Он подвергнул сомнению мое слово, и я уволил его.

– Ты собрал весь персонал, чтобы лично запретить им ко мне клеиться?

– Да. Почему? Потому что могу.

– Это… Я…

– Давай, крошка Луна, теперь твой ход.

У меня нет слов. Когда он понимает, что я ничего не могу из себя выдавить, то начинает тихо смеяться над тем, как я кипячусь.

– Дэвис, люди, которые терпят тебя на ежедневной основе, – настоящие герои.

У меня едва пар из ушей не идет, когда его улыбка становится еще шире.

– А что, ты не находишь меня очаровательным?

– Если так можно сказать про гонорею.

– Твои попытки вместить весь свой словарный запас в одно предложение уморительны, – отвечает он.

– Если я брошу палку, ты ведь побежишь за ней?

Лиам смеется, а я ненавижу мурашки, которые бегут по коже, когда слышу этот звук.

– Теперь, когда мы выяснили, насколько очаровательным ты меня считаешь, ответь на вопрос. Тебе нравится в «MEM Рекордс»?

– Нет, – вру я.

– Почему?

Он наклоняет голову, пытливо глядя на меня.

– Мой босс – ублюдок.

– Так, я весь внимание. Расскажи поподробнее.

– Со мной ты всегда весь внимание, Лиам.

Опять эта наглая ухмылка. Какой же он невыносимый. Лиам мягко кивает, даже не пытаясь спорить, потому что мы оба знаем, что я права. Несмотря на нашу холодную войну, мы всегда ищем друг друга глазами.

– Ты что, умрешь, если одним прекрасным днем перестанешь цепляться ко мне?

– Нужно же мне держать тебя в тонусе, чтобы ты не заскучала. И, судя по тому, что ты все еще меня не отравила, твоя месть будет изящнее банального убийства.

– Как хорошо ты меня знаешь.

– Надеюсь, это будет что-то впечатляющее.

– Как и всегда.

– Вот и чудненько.

Мы заговорщически улыбаемся друг другу. Сердце учащенно бьется, я не чувствую ушей. М-да, налицо все признаки инфаркта. Я смотрю на его губы, а он – на мои, и этот момент так затягивается, что в нем не остается уже ничего невинного. Внутри закипает злость, когда он отводит глаза, чтобы заговорить.

– Перепиши демку Орхидеи, – бросает он вдруг.

– Что, прости?

– Ты с первого раза не услышала? Она способна на большее. ТЫ способна на большее. Но ты и сама это знаешь. Я просто хотел выяснить, что пошло не так. Рассказывай.

– Ты хоть иногда спрашивай, а не приказывай.

– А зачем? И ты, и я знаем, что ты все равно ответишь. Так что пошло не так?

– Вот, уже лучше!

– Луна…

Я закатываю глаза.

– Она никогда не была в настоящей студии. И поскольку я переживала не меньше нее, у меня не получилось ее успокоить. Эта запись нам обеим далась очень тяжело.

– Но у тебя есть опыт в этом деле.

– Я не выдержала давления.

А давил на меня ты. Он умолкает на время, а потом заявляет:

– Делай то, что у тебя получается лучше всего, Луна. Будь собой.

– Ты что, только что сделал мне комплимент? – подкалываю его я, не скрывая улыбки.

Лиам ерошит и без того взъерошенные волосы.

– Не спеши привыкать к хорошему. Я физически не способен выдать два подряд.

Он сжимает рукой собственное горло, делая вид, что задыхается.

– Видишь? Не могу.

– Какой же ты придурок. Не думал показаться специалисту по поводу своих умственных извращений?

Лиам встает, скрещивая руки на груди так, что мускулистые бицепсы кажутся еще больше, и, облизнув губы, говорит низким голосом:

– Это тебе понадобится специалист, крошка Луна, если я расскажу тебе обо всех извращениях своего мозга.

Я сглатываю, когда у меня перед глазами проносятся непрошеные картинки. Он мгновенно замечает мое смущение, и в его глазах вспыхивает искра, а значит, мы оба подумали об одном и том же. Теперь сглатывает он и снова опускается на барный стул, чтобы между нами оказалось безопасное расстояние. Несколько секунд спустя мимо проходит Сиенна, проводя пальцами по предплечью Лиама и подмигивая ему. Я закатываю глаза.

– Босс пялит свою подчиненную, как банально.

Лиам смеется и допивает виски, а потом тянется за барную стойку за бутылкой и снова наполняет бокал. Полагаю, он в своем праве.

– А тебе моя сексуальная жизнь покоя не дает, да, Луна?

– Судя по последним событиям, это моя сексуальная жизнь не дает тебе спать спокойно.

Он сжимает челюсть, а потом не успеваю я и глазом моргнуть, как он подтягивает к себе мой стул. Мне едва удается подавить вскрик.

– Я с ней не сплю, – шепчет он мне на ухо. – Но за этим дело не станет. Ей нужно это как воздух.

Вот же…

– Нахал.

– А ты суешь нос не в свои дела.

– Придурок.

– А ты ревнуешь.

Мы с вызовом смотрим друг другу в глаза. Ни один из нас не готов отвести взгляд первым. Наши лица так близко, что его дыхание, отдающее алкоголем, почти обжигает лицо. Напряжение возрастает, когда он взглядом начинает ласкать мои губы. Я приоткрываю рот, пытаясь сделать вдох, которого резко не хватает, когда чувствую яркую пульсацию между ног. Боже, это инертное тело ожило, когда он вернулся в мою жизнь. Теперь оно чувствует все. Постоянно. Я рада, что со мной все не так безнадежно, как я думала, что я не так сильно отличаюсь от всех остальных, что я тоже могу хотеть кого-то. Когда он рядом, я забываю даже, как дышать или думать.

Нашу игру резко прерывает его дружок с пучком.

– Вы тут что, трахаетесь глазами?

Услышав эти слова, резко отшатываюсь. К счастью, все вокруг заняты своими делами, и я перевожу взгляд на своего спасителя. Бородатый, не ниже Лиама, но не такой мускулистый, куча татуировок. По глазам цвета красного дерева видно: тот еще Казанова. И пялится на меня как-то странно.

– Добрый вечер, мы с вами, случайно, не знакомы? – вдруг спрашивает он.

– Так ко мне еще никто никогда не подкатывал.

Он фыркает, не обращая на мою шпильку никакого внимания.

– Я тебя знаю, – утверждает он, прищурившись.

Он умолкает, чешет светлую бороду, поворачивается к Лиаму, и его лицо оживляется так, будто он наконец сорвал джекпот.

– Ты Луна, да?

– Эм-м… Да.

– Рад наконец лично с тобой познакомиться. Я Маттео, лучший друг Лиама. Мужчина всей его жизни, да ведь, пупсик? – Он чмокает Лиама в лоб.

Я смеюсь, пока Лиам закатывает глаза – к эксцентричности друга он явно давно привык. Я едва успеваю ответить любезностью на любезность, как какая-то девица хватает его и утаскивает на танцпол.

С насмешливой улыбкой на губах подхожу к Лиаму и останавливаюсь между его колен.

– Ни слова об этом, – предупреждает он.

Но никто не собирается его слушаться.

– Ты так часто говоришь обо мне?

– Не выдумывай. Он мой друг, так что, конечно, он знает о моем прошлом.

– О прошлом? В самом деле?

Я наклоняюсь к нему и шепчу на ухо:

– Давай проверим эту теорию. Если я и правда лишь твое «прошлое», тебе будет плевать.

На его лице читается замешательство, когда я отхожу. Но стоит ему понять, что я задумала, как он вспыхивает от гнева.

– Обо мне не беспокойся. А он теперь волен делать все, что захочет.

♪ Тоном он бросает мне вызов довести задуманное до конца, но глазами, мрачными и беспокойными, как грозовое небо, запрещает двигаться с места. И этого достаточно, чтобы я направилась прямо к Мэйсону. Мой подопытный кролик безропотно позволяет увлечь себя танцевать. Я не смотрю на Лиама, но готова поклясться, что чувствую, как его взгляд прожигает мне затылок, поэтому останавливаюсь прямо перед ним. Он все еще сидит на барном стуле и пристально смотрит на меня, сжав челюсть. Он кипит от гнева, а я ликую. Музыка мягко обволакивает тело, пока я покачиваю бедрами в такт биту. Чувственно провожу рукой по волосам, не сводя с него глаз, а мой кавалер следует за мной в танце и кладет руки мне на бедра, чтобы прижать к себе. Каменное лицо Лиама приводит меня в восторг. Он неотрывно наблюдает за каждым нашим движением. В моем мире не существует никого, кроме него, а я безраздельно царствую в его мире. Чтобы снять напряжение, Лиам хрустит шеей, проводит рукой по затылку, а потом по щекам и раздраженно отпивает еще виски.

– Хочешь заставить его ревновать? – спрашивает Мэйсон. – Я к твоим услугам.

– Не боишься последствий?

– Плевал я на этого придурка. Пусть наслаждается зрелищем.

Его мозолистые руки обвивают мою талию, и я закрываю глаза.

– Свали, если не хочешь лишиться рук, чтобы и дальше смешивать свои жалкие коктейльчики.

Услышав знакомый акцент, даже не открываю глаз. Его ярость гремит как гром, и мое сердце начинает биться в груди испуганной птицей. Но не успеваю я посочувствовать Мэйсону, как ко мне уже прижимается грудь Лиама. Опьяненная этой близостью, потираюсь бедрами о его пах. Он повторяет за мной и убирает волосы с моего плеча, а я наклоняю голову, чтобы открыть ему доступ к шее. Когда горячие губы приникают к коже, все тело сковывает сладкая истома. Это так приятно, дурманяще. Опасно.

– Ты проиграл.

Его губы скользят выше, по изгибу шеи, останавливаясь в чувствительном местечке за ухом. Горячее дыхание вызывает у меня дрожь.

– А мне кажется, я выиграл, крошка Луна.

Он мягко целует меня в висок, как не раз делал раньше. Боже, мне кажется, что стук моего сердца заглушает даже музыку. Лиам, заметив смущение, низко смеется мне на ухо. Мне хочется умолять его продолжить, но мозг так переполнен противоречивыми ощущениями, что ни одному слову не удается вылететь изо рта. А потом он прижимает меня к себе еще ближе. Я выгибаюсь, чтобы ощутить его желание, когда он левой рукой обхватывает меня за шею. Хватка крепнет, и я понимаю: весь контроль над этой маленькой игрой теперь у него.

– Двигайся, Луна.

Подчиняясь, трусь о его стояк – мощный и манящий – так, что я готова забыть, где мы находимся. Это плохо, но так приятно. Теперь я не могу думать ни о чем другом, кроме его запаха, кроме лихорадочного биения его сердца, которое чувствую даже спиной, кроме его пальцев, которые с убийственной нежностью касаются внутренней стороны моего бедра.

– Ты переспала с ним?

– Чт… С кем? – растерянно бормочу я.

– С тем кретином, который думает, будто у него есть шанс с тобой.

Кельвин.

На моих губах расплывается улыбка.

– Отвечай.

– Да.

На долю секунды он застывает, но быстро спохватывается.

– Врешь, крошка Луна. Хочешь узнать, как я понял?

Не дожидаясь ответа, он ныряет указательным пальцем мне между ног, и я пищу. Пищу. Мне приходится закусить губу, чтобы не рассыпаться пеплом от едва ощутимых ласк.

– Я единственный, с кем ты чувствуешь это.

Он прав, и я ненавижу это. Захваченная водоворотом страсти, откидываю голову ему на плечо. Толпа вокруг нас стала только плотнее, и никто не замечает, как непристойно я трусь о него. Со стороны кажется, будто мы отдались танцу. Вот только… Я не знаю, кто в нем ведет.

– Развернись.

Наши взгляды встречаются, и в его глазах я читаю страшный, зверский голод. Теплая рука ложится на мой затылок, и я грудью вжимаюсь в его торс. Обвиваю руками напряженную шею, чтобы через секунду вцепиться в волосы, и в этот момент он издает самый сексуальный рык из всех, что я когда-либо слышала. Большим пальцем он обводит мои губы и шепчет в нескольких сантиметрах от них:

– Готов поспорить, что если суну руку между твоих ног, то почувствую, как ты течешь.

– Вот только ты этого никогда не узнаешь.

Он буравит меня взглядом и произносит тем низким, хриплым голосом, от которого я теряю остатки разума:

– Если ты продолжишь так смотреть на меня, крошка Луна, слово «никогда» быстро утратит свое значение.

Пульс бьет в виски, когда он слегка касается своими губами моих, так на них и не задержавшись.

– Так что можешь тереться о кого пожелаешь, ходить на эти пародии на свидания, но я знаю, кого ты хочешь на самом деле.

Меня оскорбляет то, что он читает меня как открытую книгу, и я не остаюсь в долгу:

– Думай что хочешь, если тебе так проще, но мое тело требует не тебя. А Кельвина… или, может, Мэйсона, – говорю я делано задумчиво.

В его глазах загорается адское пламя, и я забиваю последний гвоздь в крышку его гроба.

– И, раз уж Мэйсон сегодня свободен, я, пожалуй, приму предложение присоединиться к нему в помещении для персонала. Там же есть камеры? Готова поспорить, что кадры того, как он нагибает меня над столом, составят тебе компанию этой ночью.

Резко отстраняюсь и ныряю в разгоряченную толпу, чтобы скрыться от его взгляда. Тело сотрясает дрожь, потому что он прав: я хочу его. Невыносимо хочу. Поэтому ноги несут меня к туалетам, где я вваливаюсь в первую же свободную кабинку. Просто чтобы сбросить напряжение. Еще чуть-чуть, и я взорвусь. Прислонившись к перегородке, скольжу рукой в намокшие стринги и ласкаю набухший клитор, всеми силами стараясь не стонать в голос. По другую сторону перегородки какая-то девчонка рассказывает подруге о козле, который разбил ей сердце, пока я представляю своего. Во рту скапливается слюна, когда я вспоминаю, как его толстый член терся о мою задницу. Представляю, как заблестели бы его глаза, опустись он на колени передо мной. Потом Лиам забросил бы мою ногу себе на плечо, а я вцепилась бы в его волосы, пока он делал мне приятно. Мои глаза широко распахиваются, когда меня прошивает оргазм, и я кончаю, прикусив руку, чтобы не закричать. О боже. Прижавшись лбом к двери, достаю блестящие от влаги пальцы. Я действительно это сделала. Теперь мне так легко. Куда более расслабленной и менее склонной к убийствам я выхожу из кабинки, мою руки и толкаю дверь, только чтобы тут же налететь на мускулистый торс. Желудок едва не поднимается к горлу, когда зеленые глаза пугающе цепко сканируют меня.

– Что это ты там делала, крошка Луна?