Когда мы были осколками

Глава 42. Луна

Луна, 16 лет – Лиам, 17 с половиной лет

♪ I Guess I’m in Love – Clinton Kane

2 января

♪ Дорогой дневник,

Ты, наверное, удивляешься, почему я вспомнила о тебе только сейчас, ведь ты лежал в ящике с тех пор, как Чарли подарила тебя мне. По правде говоря, не знаю. Похоже, я предпочитаю рисовать свои мысли, а не записывать их, а еще, может быть, потому, что раньше у меня был Лиам. Я могла рассказать ему свои самые сокровенные мысли, свои самые жуткие страхи. Нет, он не умер. Просто он единственный, кому я боюсь признаться в том, что собираюсь поведать тебе, и в то же время единственный, кому я до смерти хочу рассказать.

Я ВЛЮБЛЕНА В ЛИАМА.

Нет! Нет смысла делать удивленный вид – наверняка все уже об этом знают, кроме него. И почему мальчишки так слепы? Арргх!

Проснувшись сегодня утром, я прозрела. Он имеет право знать, что я люблю его. Так больше не может продолжаться. Через девять месяцев он уезжает в Нью-Йоркский университет, и мы больше не будем видеться каждый день только потому, что судьбе было угодно, чтобы он родился на два года раньше меня. Если по какому-то несчастью он не разделит моих чувств, я буду считать дни до его отъезда, а потом предамся своему горю.

Как думаешь, можно ли умереть от разрыва сердца? Может ли оно быть настолько разбитым, израненным и опустошенным, что вдруг решит перестать биться и истекать кровью?

Боже, надеюсь, что нет.

5 января

Дорогой дневник,

Сегодня утром я положила в шкафчик Лиама записку, которая гласит: хочешь пойти со мной на свидание? Если да – улыбнись, если нет – пройдись лунной походкой.

Я решила, что будет здорово признаться в своих чувствах в шутливой форме. Мой шкафчик находится всего в нескольких метрах от его. Когда я увидела, как он разворачивает мою записку, подумала, что умру от обезвоживания. Вся кровь отхлынула от лица. Он прочитал ее. Его глаза расширились, и он повернулся ко мне. С каждым его шагом сердце все выше подскакивало к горлу. Он выглядел так красиво с зализанными назад волосами. Я не могла дышать – забыла, для чего нужны легкие. На его лице не было ничего, что указывало бы на ответ. Я была в замешательстве.

Остановившись передо мной, он улыбнулся. Так, чтобы появились ямочки. Кислород снова начал поступать в мозг. Он тут же спросил, что означает моя записка. Конечно, я знала, что он спросит об этом, но я запаниковала. Пробормотала что-то странное. Сказала, что просто хочу, чтобы он пригласил меня на бал. НА ВЫПУСКНОЙ, БЛИН! Его улыбка тут же померкла. Мне показалось, что я увидела в его глазах грусть. И снова захотела умереть, убитая собственной глупостью. Только этого я и заслуживаю. Он согласился пойти со мной. Мне стыдно, я слабачка.

8 января,

Дорогой дневник,

Я опять все испортила. Сегодня вечером у Ти была вечеринка. Я вся извелась от нетерпения. Мой план был идеальным. С каждым днем меня все больше убивает то, что я нахожусь рядом с ним и не могу поцеловать его так, как уже давно мечтаю. И все эти девушки, которые крутятся вокруг него, сводят меня с ума. Тюремный срок будет плохо смотреться в моем заявлении в колледж? Хотя папа первее убьет меня за убийство. Это была бы кровавая бойня. Ладно, я отвлеклась (это из-за выпивки).

Ему понравился мой наряд. Я видела это по его взгляду, который он бросал на меня, когда думал, что я отворачиваюсь. Его обычно насыщенный зеленый цвет глаз стал почти полупрозрачным, когда он смотрел на меня. Мы прислонились к стене возле танцпола. Музыка была настолько оглушительной, что приходилось кричать, чтобы тебя услышали. Я выпила два бокала чего-то непонятного и, проглотив комок в горле, сказала ему: «Я ВЛЮБИЛАСЬ В ТЕБЯ». Он был в замешательстве, стоял с нахмуренными бровями. А потом приблизился к моему уху, положил руку мне на поясницу и попросил повторить. Это напугало меня до смерти. Из-за бешеного стука сердца я уже не слышала музыку. Это было безумие. Было страшно. Мне снова захотелось исчезнуть с лица земли. Поэтому я сказала ему: «Хочешь потанцевать со мной?» Он отступил на шаг и посмотрел прямо мне в глаза. Я увидела на его лице эмоции, которые не могла расшифровать, а может быть, слезы, которые начали затуманивать зрение, мешали мне понять. Лиам вывел меня на танцпол. Это был медленный танец. Он прижал меня к себе. Крепко. Мое сердце колотилось так быстро, а его – так спокойно и ровно, будто хотело перестать биться вовсе.

10 января,

Дорогой дневник,

Моя жизнь – отстой!

Сегодня вечером я попробовала кое-что сделать. Это моя последняя попытка, потому что это уже просто жалко. Может, нам не суждено быть вместе? Нет, я отказываюсь в это верить.

Луна Иден Коллинз – не трусиха. Я должна признаться ему, потому что все уже видно по моему поведению. Он видит, что что-то не так. Пока это пишу, у него баскетбольный матч в соседнем городе. Когда он откроет свою спортивную сумку, то найдет там нарисованный мной комикс о нашей дружбе – с самого первого дня знакомства. Встреча на дереве, вечера в гамаке, походы на ярмарку, баскетбольная площадка, Хендрикс и «четыре стихии»… Вся наша история. У меня ушла на него неделя. Когда он дойдет до последней страницы, то увидит, как я обнимаю его, прямо здесь, у меня в комнате, после его игры в баскетбол, и говорю: «Я люблю тебя».

На этот раз пути назад нет.

Прислонившись спиной к стене и подоткнув одеяло под подбородок, смотрю на компьютере, как за девочкой-подростком гонится психически больной человек. Время от времени захожу в «Твиттер»[25], чтобы узнать счет матча Лиама. Там полно видео с ним и фотоколлажей, созданных девушками, которые отдали бы все, чтобы оказаться мячом в его руках. Отлично стараетесь, девочки!

Я не в силах сидеть неподвижно, нога дергается сама по себе, сердце неконтролируемо бьется. Осталось недолго. После каждого выездного матча, на котором меня нет, компании товарищей по команде он предпочитает мою. Я не согласна, но он говорит: «Ты обнимаешься лучше, чем Уэст». Ну вот как его не любить?

Через несколько минут дверь открывается.

Лиам.

Опрятный, красивый. На нем простая белая футболка и темные джинсы. Он снимает обувь и бросается на меня так, что я падаю на кровать. Затем на мои щеки, лоб и ключицы обрушиваются поцелуи. Сердце колотится как сумасшедшее. Это его способ сказать, что он видел комикс и тоже любит меня? Не хочу затрагивать эту тему первой, но то, что он молчит, заставляет меня немного волноваться. Я хихикаю, чувствуя холод его губ на теплой коже. Он отодвигается от меня, затем садится на кровать и начинает поглощать мой попкорн. Во что он играет? Может, он не увидел его? Я же положила его, да? Боже, все это должно наконец закончиться, иначе я рискую облысеть из-за стресса.

– Я скучал по тебе, – наконец говорит он.

И начинает в подробностях пересказывать матч. Свои действия, крики тренера Файнса, их победу и глупые шутки по дороге домой. Говорит и говорит. Обо всем. Кроме того, что интересует меня. Скажи мне, что ты видел комикс, Лиам.

– У вас есть еще? – спрашивает он, глядя в экран компьютера.

Да, потому что за время своего монолога он успел съесть весь попкорн. Я откидываю одеяло, потому что внезапно начинаю умирать от жары и разочарования. Не таким мне представлялся этот вечер. Устроившись на краешке кровати, опускаю ноги на пол. Заметив мой взгляд, Лиам тянет руку, чтобы поцеловать меня в лоб.

– Ты сегодня ужасно тихая, крошка Луна. Как дела?

– Тебе нечего мне сказать?

Удивленный моим тоном, Лиам ставит фильм на паузу, а затем поворачивается ко мне лицом.

– О чем ты?

– Ты нашел что-нибудь в сумке?

– Да.

Да? И все? Он отвечает «да» так, будто я спросила его, не хочет ли он воды, чтобы запить все то, чем он только что набил рот. Внутри меня все бушует, кипит, пульсирует, и мне хочется, чтобы он подавился кукурузным зернышком. Никто другой не вызывает во мне такой смеси противоречивых эмоций, как Лиам. Он заставляет меня чувствовать себя невероятно красивой и сильной, когда находится рядом, но в то же время вся моя уверенность испаряется, стоит мне увидеть его.

– Да? – повторяю я, как попугай.

– Да, я видел твой комикс. И жду, какое оправдание ты придумаешь на этот раз.

– Я… Чего?

Он проводит рукой по волосам, которые теперь спускаются до плеч. Его лицо сильно изменилось за эти годы. Он оброс мышцами, его плечи стали массивными. Он кажется таким огромным. Передо мной стоит мужчина.

– Что ты только что сказал?

Лиам делает глубокий вдох, и я словно слышу тиканье бомбы, лежащей между нами.

– Луна, я знаю, что ту записку ты мне оставила не для того, чтобы пригласить на бал. Ведь ты давно знаешь, что я буду твоей парой. Так зачем было спрашивать меня? Даже если бы я все еще был с Навсикаей, я пошел бы с тобой. Кроме того, я умею читать по губам. По твоим, во всяком случае.

Его глаза на долгую секунду останавливаются на моем рте. И я непроизвольно сглатываю, почти чувствуя их ласку, настолько она интенсивна.

– Почему ты мне не сказал?

Он заправляет прядь волос мне за ухо.

– Я хочу, чтобы ты была уверена, Луна. Каждый раз, когда ты говорила мне о своих чувствах, безумная надежда, которую ты вселяла в меня, грозила разбиться вдребезги, когда ты снова делала шаг назад. Поэтому, когда в очередной раз соберешься начать эту тему, будь уверена. Чтобы и я смог наконец признаться, как безумно люблю тебя.

Я открываю рот, чтобы заговорить, но слова вдруг оказываются слишком тяжелыми. Они застревают в горле. Внутри вспыхивает фейерверк. И, не дожидаясь ответа, я стремительно прижимаюсь губами к его рту. Он берет мое лицо в ладони и проводит языком по губам. Мы вздыхаем так, будто оба делаем свой первый вдох. У него невероятные мягкие губы. Боже, как я люблю его.

– Я люблю тебя, Лиам.

– Скажи это еще раз, – выдыхает он.

– Я люблю тебя.

Он опрокидывает меня на кровать и устраивается между моих бедер. Мы продолжаем целоваться. Исследуем друг друга. Пробуем друг друга на вкус. Ищем друг друга. Любим друг друга.

– Повтори.

– Я люблю тебя, я люблю тебя.

Он отстраняется, чтобы вперить зелень своих глаз в серость моих. С пылающими щеками смотрит на меня так, словно я восьмое чудо света.

– Я люблю тебя, Луна.

Я так счастлива, что услышала от него эти слова, что готова расплакаться. Три коротких слова, которые изменили все. И только когда его губы ловят слезы, сбегающие по моим щекам, я понимаю, что действительно плачу. От счастья. Я хотела быть с ним с десяти лет и теперь знаю, что он будет со мной всегда.

– Я люблю тебя до луны.

– Это всего лишь 384 400 километров, – смеюсь я, прижимаясь к его губам.

С озадаченным выражением лица он отрывается от меня.

– Я даже думать не хочу, откуда ты знаешь точное число.

И целует меня в кончик носа.

– В таком случае я люблю тебя до луны и обратно. И до бесконечности, – добавляет он. – Это значит, что я люблю тебя с каждым ударом своего сердца.

– Это мне подходит, – хихикаю я. – Я так давно захотела быть с тобой. Теперь не хочу терять ни секунды.

Сердце, грозящее от радости взорваться, замирает.

– Ad vitam æternam.

Мы целуемся всю ночь. И все это время я держу глаза открытыми, боясь проснуться утром и понять, что все это было лишь сном.