Когда мы были осколками

Луна

♪ Hedonist – Zandros

Когда Лиам уходит в тон-зал, чтобы поговорить с Орхидеей, набираю Камиллу. Мне нужно выпустить пар, пожаловаться на него. Она берет трубку после первого же гудка.

– Давай на счет три, – предлагает она. – Раз, два, три…

– Я убью Лиама.

– Я хочу уволиться, – выпаливает она одновременно со мной.

Мы смеемся, пока я наматываю круги, пытаясь успокоиться. Внутри все кипит.

– Рассказывай, – говорю я.

– Я больше не могу писать эту никому не нужную чушь. Пора что-то менять в этой жизни.

– Я всегда тебя поддержу, Кэм. И если какое-то время мне придется платить аренду в одиночку, я буду это делать.

Будет сложно, но ради нее я смогу.

– Я так люблю тебя, Лулу, – судорожно лепечет она. – Ладно, теперь ты давай. Что он опять натворил?

Сажусь на микшер, чтобы сбросить напряжение.

– Дышал.

Лучшая подруга продолжает веселиться за мой счет.

– Кажется, история с этой Софи кого-то сильно задела.

– Ничего подобного, – вру я, – мне плевать, что в Майами он был с ней. Но было бы еще лучше, если бы она заразила его такой венеричкой, от которой лысеют и слепнут. Я чуть не предложила ему подняться ко мне! Весь концерт себе это представляла, – вздыхаю я, вспоминая, как мое тело откликалось на его прикосновения. – Ты не поверишь, каких размеров у него прибор. Он такой огромный, что его можно выгуливать на поводке. Я…

Я зачем-то оборачиваюсь.

Нет.

Пожалуйста, только не это.

На меня внимательно смотрят две пары глаз. По лицу Лиама ничего не прочесть. Но Орхидея, кажется, едва сдерживает смех. Сердце обрывается, когда я понимаю, что произошло. Не объяснив ничего Камилле, бросаю трубку и спокойным шагом, с прямой спиной направляюсь к выходу. И только когда дверь за мной закрывается, я срываюсь на бег. Умирая от стыда, запираюсь в туалете. Со всей дури пнув дверь, начинаю ругаться так цветисто, что хватило бы на целый сад. Господи, как же я его ненавижу.

– Луна, ты в порядке?

Громко выдыхаю, услышав тонкий голосок Орхидеи. Не хочу я сейчас ни с кем говорить, но и послать ее не могу. Я же не на нее злюсь, а на Лиама.

– В полном, – бесцветно говорю я, выходя из укрытия.

– Честно говоря, занятный был разговор, – смеется она. – Но я хочу сказать, что тебе нечего стыдиться. Мне плевать на то, что там у вас происходит. Судя по тому, как Дэвис на тебя смотрит, речь шла о нем?

– А как он на меня смотрит? – чересчур поспешно спрашиваю я.

– Ты и сама прекрасно знаешь.

– Нет.

– Так, будто ты – единственная причина, по которой он до сих пор дышит.

Она поигрывает бровями так, будто этими словами только что не расщепила мое сердце на атомы.

– Не говоря уж о сексуальном напряжении, которое настолько плотно висело в воздухе, что даже как-то неловко.

И давно она такая непробиваемая? Я-то думала, что она стеснительная. И, к моему несчастью, она на этом не останавливается.

– По-моему, тебе стоит вернуться туда и ответить за свои слова. Какая разница, босс он тебе или нет, если хочешь завалить его – действуй. Как там молодежь нынче говорит? «Кайфуйте, жизнь одна»?

– Тебе же самой девятнадцать, – фыркаю я.

– Ага, но я предпочитаю компании постарше.

Орхидея подмигивает мне, подчеркивая свой аргумент. Господи, сколько мне, по ее мнению, лет?

– А я-то думала, ты скромница, – признаюсь я.

– Просто я интроверт, это немного другое. В общем, мы, конечно, еще не закончили, но я просто с ног валюсь! – восклицает она. – Мои связки больше не выдержат.

Она кашляет и делает вид, будто теряет голос.

– Продолжим в следующий раз?

– Нам еще нужно хук записать, но если ты убедишь большого босса, то можешь идти.

– О, поверь мне, сейчас он думает далеко не о деньгах, которые рискует потерять.

Она быстро исчезает, но возвращается, чтобы бросить в приоткрытую дверь:

– Про презики не забудьте!

И с громким смехом убегает, оставляя меня в растерянности.

Что это сейчас было? Этот диалог кажется таким сюрреалистичным, что я начинаю опасаться, не рухнула ли я от ярости в обморок в туалете.

На секунду задумываюсь, не сыграть ли в «камень, ножницы, бумага» с самой собой, чтобы решить, возвращаться в студию или нет. По коридору бреду так медленно, что рискую дойти лишь через год. Вообще есть способ войти незамеченной. Всего-то и надо, что стать невидимкой. Сью Шторм смогла, а я что, не смогу?

♪ Осторожно приоткрываю дверь и делаю шаг вперед, едва касаясь ковролина. Заглянув внутрь, замечаю на диване свою сумку. Лиама в студии нет, поэтому спешу ее забрать и подпрыгиваю, когда, уже взявшись за ручку двери, слышу его голос. Подавив испуганный вскрик, резко разворачиваюсь.

– Орхидея и все остальные уже ушли.

Лиам спокойно подходит поближе, сунув руки в карманы, и садится на микшер. Выражение его глаз выбивает почву у меня из-под ног. В них горит огонь. Мой Огонь. Тот, что грозит спалить меня дотла, если не буду осторожна.

– Я вижу. Хорошего вечера.

– Давай поговорим.

И это, как с ним часто бывает, не вопрос. Он сидит, вытянув ноги и скрестив лодыжки, и одним фактом своего присутствия будто довлеет над всем сущим. Черная хенли с закатанными рукавами облепляет мышцы его широченных плеч, черные джинсы порваны на коленях, а завершают образ кожаные ботинки.

– Ты хочешь поговорить или поиздеваться надо мной?

– С чего бы мне над тобой издеваться? Не то чтобы я не знал, что ты меня хочешь.

Раздраженно выдыхаю.

– Ясно, я пойду.

– Это факт, Луна. Ты помешана на мне так же, как я помешан на тебе. Я не тешу этим свое эго. Мы росли вместе, не забывай. Я знаю реакции твоего тела и выражения лица как свои пять пальцев. То, что я говорю правду, не делает из меня нахала. А на то, что устроила тут ты с этой карманной собачкой, было просто смешно смотреть. Я Маттео засосал бы с большей страстью.

Мне нечего сказать. Да, я поцеловала Кельвина, чтобы заставить Лиама ревновать, а не потому, что умирала от желания это сделать. Это был поступок жалкий и недостойный, но я хотела наказать его за то, что он все выходные кувыркался с той девкой, хотя был нужен мне. Но тут ничего нового, я далеко не на первом месте в его списке приоритетов.

– Я не буду обсуждать с тобой свои отношения.

– Хорошо. Давай обсудим другую твою ложь. Тебе действительно плевать, что в Майами я был с Софи?

Прищурив глаза, он начинает сокращать разделяющую нас дистанцию. Вена на его шее вздулась так, будто он сдерживается, чтобы не наброситься на меня. Этот мужчина пугает, даже не вынув рук из карманов.

– Ага.

Последнее «а» выходит у меня таким неестественно высоким, что он тихо усмехается.

– Не подходи, – требую я, вытянув вперед руку.

– Почему?

Лиам делает шаг, игнорируя просьбу. На его лице сохраняется бесстрастное выражение, но в глазах разгорается пожар гнева и желания. Как и во мне – внизу живота разливается огонь, проникая в каждую клеточку и отдаваясь в самой макушке. Все пульсирует, вибрирует. Лиам безотрывно смотрит мне в лицо, и я плавлюсь под этим взглядом. Но мириться с его ложью и не думаю. Ведь я провела несколько дней, терзаясь вопросом, не провели ли они ту ночь вместе. После сцены у моего дома сама мысль о том, что он мог к ней прикоснуться, вызывала у меня тошноту. Я была в таком бешенстве, что позвонила Кельвину – просто чтобы отвлечься, – хотя клялась себе больше с ним не связываться.

– Видеть тебя не могу! И эту твою надменную рожу, – зло выплевываю я.

Вместо того чтобы оскорбиться, он растягивает губы в насмешливой улыбочке.

– Потому что думаешь, будто я не вылезал из койки Софи, пока ты пыталась оправиться от потрясения?

Он делает еще шаг. Я отступаю, но он продолжает надвигаться, вынуждая меня прижаться к акустической панели. Одной рукой он упирается в стену рядом с моей головой.

– Мне плевать, Лиам, – выхожу я из себя. – На каком языке тебе еще это сказать?

Полные губы шепчут мне на ухо, обжигая кожу:

– Я говорю только на языке правды. Попробуй – и я сразу все пойму.

Его теплое дыхание бьет по нервным окончаниям так, будто с меня содрали кожу, и все тело сотрясает сладкая дрожь.

– Мне вот не плевать, когда я вижу тебя с ним, Луна, – тихо говорит он, но в его голосе звенит угроза. – И я не хочу больше видеть его на своей территории.

– Чувствуешь в нем угрозу?

Второй рукой он хватает меня за челюсть, разворачивая к себе.

– Мне больно на него смотреть. Он же не замечает, что ты просто его используешь.

– Как же мне хочется тебя придушить.

– Это не мешает мне спокойно спать по ночам. А теперь скажи это.

– Нет.

– Скажи, что тебя это бесит. Скажи, что считаешь меня последним уродом. Найди в себе смелость сказать мне в лицо, что думаешь, будто она для меня важнее тебя.

И глазом не успеваю моргнуть, как он вдавливает меня в стену всем телом. Крепким. Горячим. И ищет в моих глазах правду, которую уже знает.

– Скажи.

– Нет.

– Скажи это, Луна.

И тогда я не выдерживаю.

– Я ведь еще в ресторане спросила у тебя, Лиам. Спросила, встречаешься ли ты с кем-то, и ты солгал. Но, похоже, это у тебя получается лучше всего, да? Свалить, забив на меня, именно тогда, когда ты мне нужен. Теперь доволен?

– Нет.

Его резкий тон звучит как пощечина.

Воцаряется тишина.

Мертвая тишина, в которой слышно только наше неровное дыхание.

А потом Лиам целует меня так, будто иначе умрет сию же секунду. Набрасывается на мои губы так, будто ждал этого момента долгие годы. Наши языки легко и привычно переплетаются. Тела сталкиваются. Сердца замирают в ожидании. А потом у меня перед глазами встает Софи. Я снова невольно представляю их вместе и кусаю его за губу. Уперевшись ладонями ему в грудь, отталкиваю и бью по щеке так сильно, что его голова непроизвольно дергается в сторону. На секунду Лиам закрывает глаза и сжимает кулаки, подавляя вспышку гнева. А когда открывает их, я замечаю, что его зрачки сузились до спичечных головок.

– Я никогда не буду идти вторым номером, так что Не. Трогай. Меня. Больше.

Точеная челюсть сжимается так, будто он вот-вот взорвется. Грудь, затопленная яростью, быстро вздымается и опускается. В мгновение ока Лиам бросается ко мне и, намотав мои волосы на кулак, заставляет поднять голову.

– Сейчас ты в первый и последний раз подняла на меня руку, – спокойно предупреждает меня он. – Пощечины ты мне будешь давать, только если я об этом попрошу, пока ты объезжаешь мой член. Ясно?

По глазам вижу, что это не угроза, а обещание, которое ему не терпится привести в исполнение. Я не сдаюсь, но жалею, что не сдержалась. Как я могла из-за ярости и ревности поступиться своими принципами? Как могла настолько потерять над собой контроль рядом с ним?

Физическое насилие? Над ним?

Только не над ним. Насилия никогда не будет в наших отношениях. Мы обещали друг другу.

– П-прости меня…

– Я не спал с Софи последние полтора года, – продолжает он, не обращая внимания на мою жалкую попытку извиниться. – Я полетел в Майами, потому что мы с Оди должны были встретиться с ее психиатром, чтобы понять, готова ли она покинуть рехаб досрочно. У нее есть садистские и суицидальные наклонности, поэтому да, когда я нужен, я мчусь к ней. Я знал, что Маттео о тебе позаботится. И, напомню, на мои сообщения ты отвечать отказалась. Так что в последний раз повторяю: я ее и пальцем не тронул. И нет, она никогда не будет мне важнее тебя.

Он отпускает мою гриву, и какое-то время мы молча смотрим друг на друга. В голове гудит рой вопросов.

– Почему ты позволил мне так думать?

– Когда я дал тебе повод так думать? Ты свалила прежде, чем мы успели об этом поговорить, а потом игнорировала меня.

– Значит, вы не переспали после концерта?

– Чего? Поверить не могу. Луна, за кого ты меня принимаешь?

– За того, кем ты хочешь казаться. Парня, которому плевать абсолютно на все. Почему в один день мы прекрасно проводим вечер, а на следующий уже разносим друг друга в пух и прах?

Он зарывается рукой в волосы и с силой тянет за них, едва не вырывая с корнем.

– Потому что ты с ума меня сводишь, понятно? – рычит он. – Потому что мне приходится разрываться между тем, чего я хочу больше всего на свете, и тем, что я обещал. А теперь уходи.

Обещал?

Он весь дрожит от злости. Но меня душит такая же. Лиам уходит в тон-зал, но замирает на полдороге, услышав, что я так и не сдвинулась с места. Стоя спиной ко мне, он говорит:

– Луна, покинь студию.

Он разворачивается, снова предоставляя выбор. Осознав, что я никуда не собираюсь, опять медленно подходит ко мне, словно хищник, подбирающийся к жертве. На его прекрасном лице написан зверский голод. Он лениво пробегается глазами по моему телу, будто прикидывая, что откусить первым. Сердце не выдерживает этого жестокого томления на медленном огне.

– Прошу тебя, Лу.

Теперь он прижимает меня к стене всем своим телом, мускулистыми руками перекрывая путь к отступлению.

– Скажи мне «нет».

Похоже, внутри моей школьной любви идет война. А я свою уже проиграла.

– Скажи мне нет, Лу, – повторяет он, хватая меня за горло, чтобы показать, кто здесь главный.

– Не могу, – шепчу я, ощущая, как под властной хваткой лихорадочно бьется пульс.

Лиам издает глухой рык. Его губы выписывают петлю на линии моей челюсти, а потом останавливаются в нескольких сантиметрах от правого уха. Сердце так колотится в груди, что пульсация отдается между ног. Если он сейчас же не коснется меня там, я умру.

– Ты все еще можешь уйти, если хочешь.

Но с моих губ не срывается ни слова, и я качаю головой, потому что напряжение становится невыносимым. Мне нужно ощутить его руки на себе. Жизненно необходимо почувствовать его во мне.

– Я хочу слышать тебя, крошка Луна. Мне нужно твое согласие на то, что я собираюсь с тобой сделать.

От неожиданности я икаю. Ноги вдруг становятся ватными, и я хватаюсь за его бицепсы, чтобы не рухнуть на пол.

– Я остаюсь.

– Хорошо. Потому что я собираюсь заставить тебя заплатить за все годы твоего отсутствия.

– Обещаешь?

На моих губах расплывается дерзкая улыбка, которую он тут же стирает. В этом поцелуе нет ничего нежного. Он безжалостный, торопливый, бесстыдный. Мы сгораем от страсти. Наши языки сплетаются снова и снова. Мы так жадно пьем друг друга, что кажется, будто даже Земля замерла, перестав вращаться. И она действительно перестала. Я это чувствую.

Жадно проглатываю вырвавшийся у него хриплый стон. Его язык повсюду. У меня во рту, на шее, на ключицах. Жжение от его щетины на коже подталкивает меня только ближе к краю. Я хочу, чтобы он пометил меня, чтобы оставил свой след. Прижавшись к нему, извиваюсь, чтобы чувствовать его всем телом. Крепко держа меня за затылок, он углубляет поцелуй. Качает бедрами, потираясь о мою промежность. Даже сквозь джинсы я чувствую, как его увеличившийся в размерах член толкается мне в живот, и от этого меня почему-то наполняет неописуемое ощущение собственной власти.

А потом Лиам неожиданно легко поднимает меня, и я обвиваю ногами его талию. Не разрывая поцелуя, он пересекает студию и опускает меня на микшерный стол. За считаные секунды срывает мою одежду и голодно смотрит на обнаженное тело. Теперь я абсолютно открыта перед ним.

Проведя языком по ложбинке, он накрывает ртом мой проколотый сосок и кусает его, пока у меня не вырывается крик боли. И удовольствия.

– Боже, ты убиваешь меня, Луна.

Он снова вонзается в мои губы и, подхватив на руки, идет к кожаному диванчику, чтобы устроиться там на спине.

– Сядь мне на лицо.

До меня не сразу доходит, что он только что сказал.

– Расставь ноги в стороны и трахни мой рот, Луна. Давай. Обопрись руками о стену.

Я подчиняюсь, и, стоит мне только опуститься, как он тут же притягивает мои бедра к себе и языком скользит по мокрой киске. Ощущение такое, будто я уношусь на небеса. Лиам набрасывается на меня, как осужденный – на свой последний ужин.

– Да!

Стараюсь не кричать, но разрядка уже так близко. Нервные окончания вспыхивают, и я впиваюсь ногтями в его голову, чтобы направить жар его ласк туда, где хочу их чувствовать. Его губы смыкаются на моем набухшем клиторе, и, когда он втягивает его в рот, я перестаю думать, растворяясь в ощущениях.

– Боже, еще. Да, вот так.

Бедрами сжимаю его голову, когда напряжение становится невыносимым. Лиам хватает меня за ягодицы, чтобы удержать на месте, и я опускаю глаза на самого невероятного мужчину на свете, который вот-вот доведет меня до оргазма такой силы, что я рискую отключиться. Наши взгляды сталкиваются. В его глазах горят страсть и наслаждение, которые и толкают меня за край. Поджав пальцы на ногах, напрягаюсь и кричу.

– Да, да, сейчас!

Закатив глаза, кончаю на его языке так долго, что внутри все воспламеняется. Приходится держаться за стену, чтобы не свалиться на него. Меня накрывает оргазмом силы урагана. Беспощадного и разрушительного. Но это Лиам, с ним все и всегда ярче, чем с кем-либо другим. Он тот, кто все в моей голове расставляет по полочкам. Тот, кто один за другим преодолевает мои защитные барьеры. Тот, рядом с кем все мои тревоги утихают. Тот, кто исцеляет мое израненное сердце.

Он Огонь, а я – Земля. Мы – части целого.

Это было так потрясающе, что на глаза наворачиваются слезы, и я соскальзываю ему на грудь.

– Боже, Луна, как я по тебе скучал.

Он целует меня, давая мне ощутить собственный вкус у него на языке. И я хочу еще. Я чувствую себя распущенной, вот так лежа на нем обнаженной, в то время как он все еще одет. И мне это нравится. Так что сползаю на пол, чтобы встать перед ним на колени. Когда начинаю ласкать его через джинсы, он, сверкнув глазами, говорит:

– Лу, ты не обязана.

– Но я хочу, – уверенно отвечаю я, расстегивая джинсы.

Когда его член оказывается в нескольких сантиметрах от моего лица, я сосредотачиваюсь на нем и на нежности, которая плещется в глазах Лиама, когда он смотрит на меня как на самую прекрасную женщину в мире. Обхватываю его пальцами, уделяя внимание каждому сантиметру. Я хочу его. Впервые за столько лет хочу почувствовать член у себя во рту и насладиться каждой секундой.

Потому что это он. И теперь я готова.

Лиам садится и двумя пальцами приподнимает мой подбородок.

– Ты уверена, крошка Луна?

– Покажи мне, как ты любишь.

– Обещаю, мне понравится все, что ты сделаешь.

В сердце поднимается волна любви, и я понимаю, что я в безопасности, меня уважают и ценят, и потому наконец беру его в рот. Поначалу осторожно знакомлюсь с его вкусом, привыкаю к тому, как пальцы Лиама нежно зарываются в мои волосы. Он смотрит на меня как на чудо света, пока я доставляю ему неповторимые ощущения языком. И от того, что происходит дальше, меня затапливает радость. Господи, я даже начинаю стонать, видя, как его лицо искажается от удовольствия. Как его голова запрокидывается, потому что я вот-вот отправлю его в космос.

– Идеально, радость моя.

От его хриплого голоса дрожат стены. Я заглатываю член так глубоко, как могу, прежде чем целиком вытащить изо рта. Лиам втягивает воздух сквозь зубы, потерявшись в ощущениях.

– Черт, да… Вот так.

Комнату заполняет животное рычание, и все мое тело сводит от того, как я его хочу.

– Посмотри на меня.

Я поднимаю глаза и, увидев его напряженное лицо и потяжелевшие веки, продолжаю отсасывать. Втягиваю щеки, пощипываю губами и инстинктивно тянусь рукой приласкать яички, когда Лиам стонет:

– Черт, Луна…

Он протягивает руку, чтобы убрать упавшие мне на лицо прядки волос, а потом берется за основание члена и медленно водит головкой по контуру моих губ, чтобы размазать только что выступившее желание.

– Я сейчас кончу, Лу.

Мы понимаем друг друга с полувзгляда. Лиам предлагает мне выбор: пойти до конца или снова взять его в рот. Но я к этому этапу еще не готова, поэтому не решаюсь. Он с рыком кончает мне на грудь обжигающей струей, мелодично выстанывая мое имя.

От счастья мне хочется смеяться и плакать. В эту секунду Лиам подхватывает меня, усаживает к себе на колени и несдержанно целует.

– Тебе понравилось? – спрашивает он, всерьез беспокоясь. – Я не слишком…

Затыкаю его поцелуем.

– Мне нужно почувствовать тебя в себе.

Он цепенеет, и я, не дожидаясь ответа, сама начинаю опускаться на все еще твердый член. Наклоняюсь, чтобы погладить его подбородок, шею и ключицы. И когда он пальцами впивается в мои бедра, раздается звонок телефона.

– Придется ответить?

Он активно мотает головой из стороны в сторону, вырывая у меня смешок.

– Никто не заставит меня уйти отсюда.

Он вдруг роняет меня на спину, устраиваясь между бедер.

– Господи, какая же ты красивая.

Под взглядом, который Лиам бросает на меня, я вся пылаю. Глазами он ласкает мои щиколотки, поднимается по бедрам, жадно ныряет между ног и останавливается на моей груди, потяжелевшей от возбуждения. Нависая, закусывает губу, глядя на мой рот. Господи, как ему удается заставлять меня чувствовать себя еще более обнаженной, чем я есть? Наверное, я должна чувствовать себя уязвимой, настолько открываясь перед ним, но, читая на его лице неутолимый голод, я чувствую себя только непобедимой. Он смотрит на меня так пристально, что у меня получается сделать вдох, только когда наши глаза наконец встречаются.

– Да чтоб вас всех, – бурчит он себе под нос, когда телефон снова начинает звонить.

– Возьми трубку, – вздыхаю я.

Он разочарованно вздыхает и ложится прямо на меня, утыкаясь лбом в шею. Проведя несколько секунд абсолютно неподвижно со спущенными штанами, он наконец встает, чтобы ответить, и я чувствую в животе сосущую пустоту. До меня издалека долетает только невнятное бурчание, но через минуту он отчетливо произносит: «Черт, я лечу». Резко сажусь и рукой заглушаю полный разочарования крик.

– Мне нужно идти.

– Все хорошо?

Лиам смотрит будто сквозь меня и наконец произносит тихо-тихо:

– Софи пыталась покончить с собой.