Неистовые. Из огня да в полымя

Глава 14 Стефания

Самоуверенный придурок!

Уже шагнув к выходу, я всё же остановилась и оглянулась на Реми.

— А знаешь, кто ты? Ты — г-глупый непуганый щенок! По кличке Мудак!

— О-ля-ля! Как это грубо, — Реми улыбнулся, а мне так захотелось стереть эту самодовольную улыбку с его смазливой физиономии.

Но я отвернулась и, сбросив укутывающий меня плед прямо на террасе, открыла дверь и шагнула в пахнувшее теплом помещение. Не зря Генка так разозлился, когда я пошла с этим мальчишкой — наверняка понимал, что добром такая экскурсия не закончится. И всё же не пошёл за нами следом — обиделся.

Прости меня, Геночка!

Потеряв всякий интерес к интерьеру, я быстро спустилась по лестнице на нижний этаж и остановилась перед огромным, почти во всю стену, зеркалом. Осмотрела себя придирчивым взглядом… хорошо, что мою помаду мы с Генкой ещё раньше съели. Покусала губы, поправила волосы, покружилась и, удовлетворённая своим видом, вернулась в гостиную.

А Генки здесь нет. И Дианы тоже. Отсутствие этих двоих очень сложно не заметить. И спрятать разочарование тоже трудно. Но я постаралась.

Если бы Сашка сейчас взглянула на это праздничное застолье, сказала бы: «Скукотища дремотная». Так и есть — свет приглушен, телевизионная стена транслирует музыкальный канал, Андрюша, убаюканный шлягерами 90-х, сладко спит в широком кресле, а Римма с Одиссеем уплетают мой торт и о чём-то тихо разговаривают.

Одиссей заметил меня первым и радостно вскинул руки, призывая присоединиться к ним. Риммочка тоже оглянулась и заулыбалась:

— Стеш, давай бегом к нам, тут такой обалденный торт — «Прощай, моя фигура!» называется. Просто нет сил оторваться, я уже второй кусок доедаю.

— Такую фигуру и третьим куском не сломаешь, — подсластил Одиссей, окинув точёную фигурку Риммочки нежным взглядом.

Она же в ответ на комплимент пренебрежительно фыркнула и принялась меня соблазнять:

— Налетай, моя куколка, пока мы всё не съели. Поверь, пальчики оближешь!

— Рим, кому ты это рассказываешь? — усмехнулся Одиссей и со знанием дела подмигнул мне. — Эту вкуснотень-красотень сотворила наша Стефания.

— Что, серьёзно? — удивилась Риммочка, а я охотно кивнула. — Стешечка, прости, а я думала, что мы Генкин торт едим, и уже переживала, что придётся отвешивать комплименты этому кулинару. Ну, теперь-то точно не придётся, потому что до его творения я уже не доберусь. Слушай, а я ещё ем и думаю, где же тут персики? Он ведь свой шедевр назвал… Оди, как он его там обозвал — «Персиковый оргазм»? Или экстаз?

— Что-то в этом роде, — со смешком подтвердил Одиссей. — Геныч у нас тот ещё затейник.

А я почувствовала, как жар мгновенно прилил к моим щекам. О том, что Генка хороший кулинар, я и раньше слышала, но название торта… это ведь не случайно?

— Стеш, какая же ты у нас умничка-искусница! — похвалила меня Римма. — Обязательно дашь мне рецепт.

— Конечно, — я улыбаюсь, а сама думаю, как же мне хочется попробовать «Персиковый оргазм» в Генкином исполнении.

— Прошу, моя красавица, — Одиссей отодвигает для меня стул и принимается активно за мной ухаживать.

А я отвлечённо благодарю, глядя, как на моей тарелке растёт горка еды, вполуха слушаю Риммочку… и думаю только о том, куда же подевался мой Гена. А вдруг он обиделся на меня и уехал? Хотя нет, Генка точно не мог так со мной поступить. Но спросить об этом напрямую я не решаюсь, поэтому захожу издалека:

— У вас здесь так тихо... я уж п-подумала, что все разошлись.

— Ага, тихо, как у пенсионеров, — хихикнула Римма и кивнула на Андрюшку. — Заметь, и вот так всегда — выпил, наелся и дрыхнет, как тюлень. Какое с ним веселье? Хоть не корми этого увальня. Да и Звёздочка спит наверху, поэтому всё равно сильно не пошумишь.

— Звёздочка? — я непонимающе переспросила, а Одиссей умильным тоном пояснил:

— Это Дианина малышка.

— А, точно, Айка г-говорила, — вспомнила я.

Правда, я ещё вспомнила, что Диана должна была привезти двоих детей. Или это Реми в детишки записали?

— А п-почему Феликс с ними не прилетел? Новый г-год всё-таки.

— Стеш, это у нас Новый год — семейный праздник, а в Европе самый главный праздник — Рождество. Дианка там с семьёй отпраздновала и к нам прилетела, мы же тоже семья. Зато завтра несчастные европейцы все рванут по учёбам и работам, а у нашей Ди русские каникулы.

Я чуть было не спросила, а как же тогда Реми — разве он не учится?.. Но вовремя прикусила язык, заметив его появление в гостиной.

— Реми, сокол мой! — ласково пропела Риммочка. — А я уж собиралась пытать Стешу, где она потеряла нашего мальчика.

Пф-ф, тоже мне, сокол! Погонщик овечек!

— М-м, как у вас тут весело! — неожиданно выдал этот аферист почти без акцента и смерил меня насмешливым взглядом. — Стефани, а где твой парень?

Я бы тоже очень хотела это знать. А с кем — я и так знаю.

— А Гена к-как раз тебя искать отправился, чтобы п-поблагодарить за увлекательную экскурсию, — ответила я полным ехидства тоном. Сашка бы мной гордилась.

— А-а, разминулись, наверное, — улыбнулся этот наглый мальчишка. — А я хотел с ним выпить за его красивую девушку.

Вот гад! Он даже окончания перестал коверкать!

— Выпить? — удивлённо похлопав ресницами, я уточнила: — А разве во Франции м-малолеткам не запрещают пить алкоголь?

Риммочка нервно хохотнула и бросила на меня предостерегающий взгляд. Всё это я ощутила левым ухом и краем глаза, но предпочла проигнорировать. Она ведь спокойно реагировала, когда этот иносРанец ломал перед нами с Генкой комедию — «Моя твоя не понимать». Вот и я не понимаю, с чего я должна деликатничать с этим недорослем. У меня очень животрепещущий вопрос — я, может, беспокоюсь за юный организм, искушаемый зелёным змием. И вообще, где её, Риммочкина, женская солидарность?!

Зато тихий шепот Одиссея: «Респект, малышка!» вдохнул в меня отвагу, и под лукавым взглядом Реми я даже не дрогнула.

Однако малолетний нахал ничуть не смутился и не расстроился, а разулыбался ещё шире.

Можешь не стараться, овцепас, меня смазливой мордахой не купишь.

— У нас во Франции, Стефания, покупать алкоголь разрешено с восемнадцати лет, — спокойно пояснил он. — Но для употребления, к примеру, вина, нет чётких возрастных ограничений…

И, прежде чем Реми успел добавить в наш диалог перца (судя по хитрой физиономии, он уже заготовил остренького), очень вовремя вклинилась Римма:

— Так, подожди, как это нет ограничений?

Не сомневаюсь, что эта лиса намеренно перетянула внимание Реми на себя, пока мы не накалили атмосферу до отметки «взрывоопасно». Вот и отлично! А у меня больше нет вопросов. И, одарив красавчика вежливой улыбкой, я отворачиваюсь к Одиссею и тихо делюсь наблюдениями:

— А этот юный француз, оказывается, отлично г-говорит по-русски.

— Да, у Реми способности к языкам. Наследственность. Веришь, ещё пару лет назад он и десятка слов не знал. А вот я с французским прононсом до сих пор плаваю, — Одиссей вздыхает и участливо интересуется: — Вы с Реми не очень поладили, да?

Я неопределённо пожимаю плечами, склоняясь к тому, что да — как-то у нас не заладилось. Но Одиссей понимает по-своему:

— Реми тебя обидел?

— Что Вы, нет, конечно, — спешу его успокоить и, пользуясь случаем, пока Риммочка и Реми заняты друг другом, доверительно шепчу: — Но мне п-показалось, что Реми очень х-хочет разозлить Гену.

— Это он умеет, — усмехается Одиссей. — Но за Геннадия можешь не переживать, он у нас крепкий орешек.

Ага, самой бы зубы не обломать.

— Одиссей, а Вы н-не знаете…

Возможно, Одиссей и знает, куда подевался мой Генка, но мои последние слова тонут в звонком голосе Риммочки:

— А на это у нас есть первоклассный адвокат! Вот он нам сейчас и расскажет, что можно, а что нельзя. Да, мой гениальный пупсик?

Очевидно, что мы с адвокатом оба не в теме, но Одиссей (не зря же он гениальный) быстро находит ответ:

— Как первоклассный юрист, я даже могу вам объяснить, как можно, когда нельзя. Но, как добрый друг, обязан предостеречь…

— Так, к чёрту дружбу! — командует Риммочка. — Только бизнес! Реми, расскажи-ка ему.

И вот тут, когда Реми открывает рот, я начинаю чувствовать себя полной дурой. Высокочастотный трейдинг, фьючерсы (Господи, что это?!), биржевые индексы… И слова почти все знакомые, но в целом — другой мир. Сколько же всего я ещё не знаю! Не то чтобы меня всерьёз интересовала игра на бирже, но от того, что всё это понятно малолетнему мальчишке и хорошенькой блондинке, мне не по себе.

А они так увлеклись, что даже перестали меня видеть — меня будто и вовсе нет.

Умные, красивые, успешные и уверенные в себе, они будто с другой планеты. Говорят о непонятном, путешествуют, общаются на нескольких языках, встречаются с интересными талантливыми людьми… и в своём удивительном мире неисчерпаемых возможностей они наверняка даже не замечают, как сбываются их мечты.

Я совсем не ощущаю вкус торта, хотя Римма говорила, что он вкусный. Конечно, непонятная мне дискуссия вовсе не делает меня глупой, и всё же сейчас мне очень некомфортно в этой компании. И, чтобы сохранить на лице признаки интеллекта, я тихо встаю из-за стола и стараюсь уйти незаметно. Но, уходя, всё же ловлю на себе взгляд Реми — он подмигивает мне, даже не теряя нить беседы. Это надо уметь.

Покидая гостиную, я слышу, провокаторша Риммочка подзуживает Одиссея на финансовую авантюру:

— Оди, ну ты же фартовый и смелый парень, ты однозначно справишься!

— Прежде всего, моя прелесть, я — парень умный, поэтому даже пробовать не стану.

В этом споре я однозначно за Одиссея! Хотя он тоже обо мне забыл. А ещё я думаю, что окажись сейчас рядом моя Айка, и не быть тогда Риммочке частой гостьей в нашем доме — сестра не терпит, когда меня игнорируют. Но сейчас мне обидно не потому, что среди чужих людей я оказалась лишней, а потому что рядом со мной нет Генки. Ведь он, сколько бы ни было вокруг друзей и красивых женщин, всегда смотрел только на меня.