Неистовые. Из огня да в полымя

Глава 30 Стефания

Мороз и солнце… день паршивый.

Невыспавшаяся и больная, я сижу в кухне и мелкими глотками пью чай с убойной дозой витамина С — целый лимон выдавила. Настроение на нуле, самочувствие тоже — сказались и промокшие в снегу ноги, и нервное перенапряжение. Я стараюсь не злиться на маму, но у меня не выходит. И дело даже не в том, что из-за неё сорвалось моё свидание с Генкой. Боже, как я к нему готовилась! Думала, что умру, если что-то пойдёт криво. Ждала подвоха от Наташки, но криво пошла наша мама.

Однако это меня не убило. Вот она я — жива, хоть и не совсем здорова. Всё-таки мама у меня одна, а любимый мужчина, если он не дурак, должен был понять, что вчерашняя ситуация совсем не располагала к романтике. И Генка меня не разочаровал, зато разозлила мама.

Мы с Сашкой всю ночь не спали в ожидании — я готовила, а сестра помогала мне, грязно ругалась, периодически плакала, потом смеялась и снова ругалась. У Сашки всегда эмоции через край, но что бы она там ни говорила, я знаю, что она любит маму, хотя и стыдится её.

Маму привезли к нам домой в шесть утра в шикарном «Мерседесе». Откровенно говоря, я боялась увидеть её полуголой, уставшей и глубоко несчастной. Однако утром, когда мы с Сашкой помчались к воротам встречать нашу пострадавшую, то так и застыли в шаге от этих ворот, услышав мамин громкий смех. Нет — это был даже не смех, а гогот.

А потом перед нашими изумлёнными очами предстала и сама мама — в компании двоих крепких парней, вовсе не потрёпанная, а радостно возбуждённая и экипированная с головы до ног в стиле последних тенденций моды. Даже с красивой сумочкой! Кажется, Гор в своём желании помочь Айке спасти неугомонную мать немного перестарался. Или это он Александрину хотел впечатлить? Тогда у него получилось — Сашка разозлилась.

«Теперь эта блудливая корова будет думать, что где бы её задница не искала приключений, на помощь всегда прибудут щедрые мужики, вывернут кошельки и с комфортом проводят домой, — негодовала Сашка. — И попомни мои слова, в следующий раз она вляпается ещё глубже. Надо было эту идиотку везти с голой жопой в холодном прицепе. Может, тогда что-нибудь и отложилось бы в дурной голове. Ещё и зуб ей вставить пообещали! Бивень ей моржовый!»

Я молчала — не соглашалась и не спорила.

К счастью, мамины сопровождающие от приглашения отказались. Они спросили, как проехать к баньке Гора, и быстро убрались, оставив нам ценный груз (это я про маму). Она, конечно, сразу попыталась состроить плаксивую мордашку, но даже я не поверила. Да и зачем притворяться? Если модные обновки и поездка в хорошей компании смогли её взбодрить, то я только рада, но…

Мама начала капризничать. Пожаловалась, что ей не купили новый телефон, а пообещали найти утраченный и выслать с курьером. А ещё сокрушалась, что бездушная Айка, глухая к страданиям матери, даже не встретила её, а продолжает дрыхнуть. И Сашка сорвалась — пригрозила купить маме простецкий кнопочный мобильник, а заодно пояснила, что если бы Айка не подсуетилась, то беззубая и безмозглая Скрипка до сих пор измеряла бы резиновыми сапогами подмосковные сугробы.

Наверное, мама ждала от меня поддержки, но я очень устала, разболелась и в кои-то веки была солидарна со старшей сестрой. Нашей маме только палец дай — она руку по самое плечо отхватит. Всё принимается, как должное, да ещё и критикуется. Очень обидно за Айку и даже за Гора.

Теперь же мама отдыхает в нашей гостиной, а я, проспав чуть больше двух часов, лечусь чаем на дорожку и морально готовлюсь к встрече с Дианой. И почему-то волнуюсь. Поговорить бы с Генкой, но он наверняка спит. Ночью я слишком поздно обнаружила от него сообщение. А моё ответное он и вовсе не прочитал. А ведь мы сейчас могли бы спать вместе.

Как-то по-дурацки у нас с ним складывается — как будто всё против нас. Или мы оба недостаточно стараемся?

Со стороны лестницы послышался громкий топот ног и лепет малышей, а следом в кухню со зловещей улыбкой ввалилась Александрина — на голове рыжий взрыв, под мышками радостные племяшки, на шее барабан, в руке гармонь. Сегодня за няньку у нас Сашка.

— Старая Скрипка ещё дрыхнет? — поинтересовалась она, и после моего утвердительного кивка выпустила из рук девчонок. Кирюшке вручила барабан, Лиеечке — гармонь, и скомандовала: — Девки, запевай!

Лиечка растянула меха и запищала тоненьким нежным голосочком:

— Ля-ля-ля!

А Кирюша обрушила палочки на барабан (а показалось, будто мне на голову) и загорланила, как разбуженный медвежонок. Собаки тут же подхватили мотивчик — один завыл, другой залаял, кот с шипением рванул из этого сумасшедшего дома, а я прикрыла ладонями уши и пробормотала:

— Мама будет в шоке.

— Чего говоришь? — переспросила Сашка, пытаясь перекричать концерт, и подошла ко мне ближе.

— Г-говорю, что это не самый удачный способ заставить маму п-полюбить внучек.

— А нам её любовь до одного места, — гордо провозгласила Сашка и обернулась к девчонкам. — Правда, мелюзга?

И громкость прибавилась.

Несложно догадаться, какую цель преследует Сашка, но у меня нет ни сил, ни желания дожидаться маминой реакции.

— Всё, Сань, поехала я, — сделав последний глоток чая, я встала из-за стола.

— Стеш, у тебя глаза совсем больные, — Сашка подалась ко мне и прижалась губами к моему лбу. — Температуры вроде нет… А может, перенесёшь эту встречу?

— Никак нельзя. Мне дали понять, что у меня только один шанс.

— Пф-ф! — Сашка уже собралась было вставить шпильку, но, взглянув на меня, передумала. — Ну тогда с Богом, малышка!

***

Офис «Сок-строя» находится на двадцатом этаже самой высокой городской многоэтажки. В этом здании я впервые, но стараюсь не озираться, как провинциалка на столичном вокзале, а с деловым видом миную терминал, прохожу в кабину лифта и взлетаю вместе с такими же деловыми пассажирами.

— Стефания, красавица моя! Как же я рад тебя видеть! — Одиссей, улыбчивый, очень элегантный и немного смешной, встречает меня на двадцатом этаже и, как обычно, целует мне руку. — Позволь тебя проводить.

— Здравствуйте, Одиссей. Сп-пасибо.

К моему облегчению, он не вспоминает неловкую ситуацию с моим побегом в новогоднюю ночь. Не выпуская моей руки, Одиссей проводит для меня короткую экскурсию по этажу и даже предлагает свои услуги, если мне вдруг однажды понадобятся юридическая помощь или совет. Что ж, это неплохо.

Под непрерывную болтовню адвоката я даже расслабляюсь, но ровно до тех пор, пока он не подводит меня к нужному кабинету. Я не понимаю, чего во мне больше — предвкушения новостей или страха перед Дианой. Честно говоря, я не ожидала увидеть её снова так скоро и не подозревала, что настолько её боюсь. Даже не знаю, почему.

— Не робей, Стефания, — Одиссей чутко угадывает моё смятение и успокаивающе гладит по плечу. — Всё будет хорошо.

— А Вы з-знаете, зачем меня п-пригласили? — слова вырываются раньше, чем я успеваю подумать, насколько неуверенной сейчас выгляжу.

— Можно на «ты», — Одиссей хитро улыбается. — Я знаю, но тебе обо всём расскажет Диана.

И, не позволяя мне перевести дух и настроиться, стучит в дверь и тут же тянет её на себя.

Ох!

В небольшом, очень светлом кабинете меня встречают двое — неприлично красивые и всемогущие — мадам Дракониха и Пастух. Прямо жюри присяжных.

— З-здравствуйте, — лепечу и ругаю себя за несмелость. Да кто они такие, чтобы так теряться в их присутствии?!

Я расправляю плечи и вскидываю подбородок, и от Дианы не укрывается моя показная воинственность. Она улыбается уголками губ и приглашающим жестом указывает мне на стул.

— Здравствуйте, Стефания, садитесь, пожалуйста.

— Bonjour, Stéphanie! — Реми расплывается в улыбке и переходит на русский: — Отлично выглядишь!

— Спасибо, — я вежливо ему улыбаюсь и занимаю предложенное место, сцепив на коленях руки.

Спокойно… спокойно. Они такие же люди, как и я… просто способные менять судьбы других людей. Но моя судьба по-прежнему в моих руках — всё ведь зависит от меня.

— Милый, иди прогуляйся немного, — Диана гладит своего «милого» по руке и кивает на дверь.

Реми явно не настроен гулять, однако покладисто кивает, подмигивает мне и покидает кабинет. Так намного легче.

— Стефания, Вы действительно хотите учиться фотографии у Феликса? — спрашивает Диана без лишних предисловий.

— Да, очень х-хочу, — я тоже за словом в карман не лезу.

— Почему именно у него?

Хороший вопрос.

Потому что считаю его гением?

Или потому что была влюблена в её мужа и не хотела замечать других талантливых мастеров?

Вряд ли этой дамочке придётся по вкусу моя откровенность.

— П-потому что он лучший, — выпаливаю и тут же уточняю: — Лучший из известных мне м-мастеров.

— Я тоже так считаю, — соглашается Диана и огорошивает меня: — Но дело в том, что Феликс не берёт учеников.

Как будто конфету изо рта выхватила. Я не знаю, что на это ответить и пожимаю плечами. А что я тогда вообще здесь делаю?

— Фотография перешла в категорию хобби, — продолжает Диана и поясняет: — Любимого хобби. Но Феликсу понравился Ваш стиль, и он заинтересован в том, чтобы поработать с Вами.

Заинтересован?!.

Вожделенное лакомство снова замаячило перед носом и мне стало очень сложно сохранять спокойствие.

Где поработать? Что для этого требуется?

У меня полно вопросов… Боже, я ведь столько лет об этом мечтала! Но от волнения деревенеет язык.

— И что от м-м-меня…

— От Вас нужно только желание и работоспособность, — невозмутимо отвечает Диана.

И того и другого во мне хоть отбавляй, и я с готовностью киваю, чтобы не блеять и не запинаться. Да у меня и на лице всё написано. И Диана читает правильно и удовлетворённо кивает. Но её очередной вопрос звучит неожиданно:

— ¿Hablas español? (Перевод: Вы говорите по-испански?)

— Sí... pero no muy bien. (Перевод: Да... но не очень хорошо.)

— Тогда у Вас есть прекрасная возможность улучшить языковые навыки.

Это очень замечательно, я только за!.. Вот только при чём здесь испанский?

— Простите, а п-почему испанский?

— Потому что Феликс живёт в Барселоне.