Неистовые. Из огня да в полымя

Глава 3 Стефания

21-00

Недовольная своим отражением, я ожесточённо стираю с губ помаду — слишком яркая. Но теперь лицо кажется бледным и теряется на фоне платья. И для кого я, спрашивается, так вырядилась? Ради какого-то неизвестного мужика, который мне чуть ли не в отцы годится?

Конечно, нет. Всё это ради того, кто настолько занят, что даже не считает нужным перезвонить мне.

После Генкиного звонка я перезвонила ему почти сразу — максимум через пару минут. И что? А ничего! Он снова оказался недоступен. «Ну бывает, — подумала я, — да и связь наверняка перегружена». Но ведь я позвонила ещё раз! Чтобы услышать, что абонент занят. Целых два часа занят?! На самом деле, больше я не проверяла, потому что моя гордость этого просто не вынесла бы. И потому что нормальный человек непременно перезвонил бы мне.

Но кто сказал, что Геныч нормальный? Господи, как же меня угораздило так влипнуть ?!

Перестав гипнотизировать упрямо молчащий телефон, я снова взглянула в зеркало. Теперь этот наряд, да и весь мой принцессочный образ кажутся совершенно нелепыми — эта пышная шуршащая юбка, браслеты на обнажённых руках и локоны-спиральки, на которые я убила почти целый час. Хотела понравиться… Кому-у?

Хватаю расчёску и с яростью провожу по спиралькам. Ещё и ещё, безжалостно прореживая золотистую гриву. И спустя несколько минут я уже похожа на длинношерстную наэлектризованную овцу. Хочется расплакаться, глядя на своё отражение, но я пока держусь.

Как за какие-то два дня я могла превратиться вот в это?

Исполнив непростое гимнастическое упражнение, я остервенело дёргаю молнию на спине и, отбросив в сторону невезучее платье, топаю под душ. Стоп! Быстро возвращаюсь за телефоном (а вдруг?..) и ненавижу себя за это. И снова иду в ванную. Теперь я зла, как сто чертей.

21-30

С холодной яростью я собираю ещё горячие от фена волосы в высокий хвост, творю на умытом лице лёгкий макияж, натягиваю чёрный футляр (платье-футляр!) и, отступив на несколько шагов от зеркала, с удовлетворением разглядываю своё отражение. Образ гимназистки мне к лицу. И к настроению.

Да пошёл этот Геныч!..

За последние несколько минут я повторила это уже сотню раз. Не забывая поглядывать на телефон.

Да у меня таких Генычей…

Звонок мобильного прерывает здравую мысль, и я прыгаю за телефоном, как вратарь за летящим мячом. Но это не тот абонент.

— Стеш, у тебя совесть есть? — орёт в трубку Алекс, перекрикивая музыку и громкий смех-гам. — С кем можно трындеть целых два часа?

— Я?.. А… Саш, я ни с кем не г-говорила.

— Вообще ни с кем? — ворчливо и недоверчиво уточняет она и рявкает в сторону: — Да отвали, у меня важный звонок.

— Сань, а у меня что, было занято? — переспрашиваю я, а на душе… сквозь злые тучи подмигивает солнышко.

— Да мы с Айкой чуть с ума не сошли! Даже Натахе твоей звонили. А Айка, небось, уже попутный самолёт ловит. Ладно, я ей сейчас сама позвоню, успокою. Что за сраная связь?!

Конечно! Это всё дурацкая предновогодняя связь!

— А ты там как, малыш? — повеселев, чирикает Сашка. — Такси не приехало?

— Так рано ещё, — я бросаю взгляд на часы и спешу свернуть разговор. — Всё, давай, Сашок, мне н-некогда.

Сбросив вызов, я торопливо стягиваю с себя мрачный футляр и колготки, извлекаю из комода новые чулки и подбираю с пола свой роскошный наряд.

А телефон оживает снова.

— Ну наконец-то! — выдает Наташка. — Стеш, ты хоть знаешь, что тебя потеряли?

— Знаю уже. Наташ, давай я тебе из такси п-позвоню, а то я не успеваю ничего…

— Как скажешь, моя дорогая, — покладисто соглашается подруга. — Ты, главное, торт не забудь!

— Даже салат не забуду, — обещаю нетерпеливо и уже готова сбросить вызов…

— Стеш, погоди, погоди! Я чего звонила-то… в общем, тут такое дело… ты только не расстраивайся, но обещанный тебе мужик — тот ещё вонючий козлина.

— Ну сп-пасибо, друзья мои! — отвечаю с язвительным смешком и даже не думаю расстраиваться из-за какого-то козла!

— Стеш, прости, Стас просто не знал, что я знаю Артура, а я не знала, кого именно он пригласил.

Если честно, то я ничего не поняла, но поспешила заверить подругу, что она прощена и на вкусовые качества торта их безобразный проступок никак не повлияет.

Когда позвонила Айка, я уже все руки себе вывихнула, пытаясь застегнуть молнию на платье, а маленькая стрелка на часах приблизилась к десяти. Но, набравшись терпения, я заверила обожаемую сестрёнку, что у меня всё отлично, поздравила моих любимых с наступающим и даже поболтала минутку с племяшками. К счастью, наша Айка — не любительница долго трепаться по телефону.

Очередной звонок оказался тоже не от Генки. Приятный женский голос вежливо сообщил, что машина, отправленная по моему адресу, сломалась, и ко мне прибудет ближайшее освободившееся авто. В течение полутора часов!

Закон подлости сегодня работает на совесть.

Когда же телефон ожил снова, мне захотелось вышвырнуть его из окна.

И такая дребедень целый день — то тюлень позвонит, то олень.

— Алло, Любовь Иванна? — радостно завопил мужской голос.

— Нет!

— А кто это? — радости в голосе поубавилось.

— НеЛюбовь! — зверски прорычала я и, расслышав вторую линию, вместо «принять» нажала «сбросить».

И тупо уставилась на пропущенный вызов от Геныча. Вдохнула, выдохнула… и не поленилась — перезвонила… Занято!

Я перевела взгляд на зеркало и тихо спросила у своего отражения:

— Вот что это, а?..

— А это так звёзды сегодня раск-корячились! — ответило оно противным голосом и раздуло ноздри.

Спокойно, Стефания, ещё не полночь!

Спустя полчаса, погрузив угощения в свою машину и пожелав коту и собакам спокойной новогодней ночи, я заперла ворота, села за руль и отправилась в путь.

Еду. Хорошо, что Айка перед отъездом колею в сугробах своим «Монстром» протоптала, а то сидеть бы нам до весны в нашей лесной избушке.

Еду. В машине тепло и тоскливо, на улице — холодно и весело. Интересно, а где сейчас Генка? И с кем он? Может, со своей Арбузихой помирился? Новый год всё же… чем не повод для примирения?

Еду. А справа и слева от меня люди тоже куда-то едут. А некоторые, бедняги, мёрзнут на остановке. И это за час до новогодней полуночи!

Я притормаживаю на красный свет, и, глядя на притопывающую ногами женщину, думаю, что готова поменяться с ней местами, если бы знать, что холодный поздний автобус привезёт меня к Генке. И даже если мой маршрут протянется за полночь… лишь бы знать, что ОН меня ждёт.

Светофор вытаращил зелёный глаз, и я снова продолжила свой путь в потоке машин. А когда на автомобильном мониторе высветился входящий звонок от Генки, я даже дышать перестала.

Протянув руку, нажимаю сенсорную кнопку и пересохшими от волнения губами шепчу:

— Алло…

— Стефания?.. — его мощный рычащий бас наполняет салон, а я улыбаюсь и выдыхаю с облегчением:

— Гена… — и грудью резко падаю на руль, выпуская болезненный стон.

ТРАХ-БАХ!

— Это что сейчас было? — грохочет из динамика, а я прижимаю ладонь к груди и перевожу ошалевший взгляд на огромный чёрный внедорожник, перекрывший мне весь обзор.

— К-кажется, я уже п-приехала…

— Куда ты приехала? — рычит Генка. — Что случилось? Стефания! Ты где?!.

— Я… в чужую ма-машину…

— Ты за рулём, что ли? — оглушает меня рёв из динамика, а я молча киваю и с ужасом наблюдаю, как от пострадавшего внедорожника ко мне спешит разъярённый парень.

Ой, нет, даже не так — он прёт на меня, размахивая руками и выкрикивая страшные ругательства. Я слепо ищу пальцами кнопку блокировки, но не нахожу, и от страха у меня мгновенно немеют конечности и язык. И я совершенно не понимаю, о чём спрашивает Генка, потому что дверь моей машины распахивается, а рука незнакомца, сграбастав капюшон моего полушубка, тянет меня из машины.

— Ты чё, сука, натворила?! Да я тебя, падла…

Обещанная угроза обещает мне сексуальное насилие извращённым способом прямо здесь, в центре плотного транспортного потока. Одеревеневшими пальцами я отчаянно цепляюсь за руль и вжимаю голову в плечи, каждое мгновение ожидая удара. А когда слышу, как трещит мой капюшон, давлю изо всех сил на клаксон, заглушая все прочие звуки.

Угрозы в мой адрес не прекращаются, сливаясь с пронзительным сигналом клаксона и рычанием из динамика, но хватка немного ослабевает — меня уже не пытаются вытащить из машины.

— За заткни ты эту херню, шалава тупая! — орёт этот больной придурок, больно сдавив мне руку и заставляя отпустить руль.

— Эй, брат, отпусти девчонку, Новый год всё же, — прилетает совет из притормозившего рядом авто.

Однако мне не удаётся разглядеть моего доброго спасителя, потому что, получив грубый посыл в свой адрес, он торопливо проезжает дальше. Ведь скоро Новый год — все торопятся.

Повиснув на моей двери, неуравновешенный водитель внедорожника уже успел с кем-то созвониться и теперь в красках рассказывает о своей беде.

— Да какие гайцы, ты охерел? Я их тут до следующего года буду ждать! — орёт он в трубку, нервно долбя кулаком по крыше моей машины и через слово поминая меня самыми жёсткими эпитетами.

А какая-то высокая темноволосая девушка (наверное, подружка этого психа) внимательно изучает место стыковки наших авто. Я бы тоже вышла посмотреть, если бы не этот дёрганный парень с бешеными глазами.

Но не убьёт же он меня посреди города. Наверняка где-нибудь здесь должны быть камеры, да и свидетелей вокруг много. Осознание этого делает меня смелее — ровно настолько, что я начинаю вслушиваться в спокойный и непривычно тихий голос Гены, раздающийся из динамика. Ох, я же о нём совсем забыла с перепугу!

— Стефания, просто скажи, где ты… где ты находишься, Стефания?

Он повторяет это несколько раз, а я озираюсь по сторонам в таком знакомом месте и никак не могу вспомнить название улицы.

— Я здесь… з-за остановкой, пе-перед мостом.

— Южный мост? — спрашивает Гена, и я согласно киваю, но, спохватившись, отвечаю вслух:

— Да… Южный. На левом б-берегу…

— Понял. Я уже скоро буду. Слышишь? Ты только не груби и ни с кем не спорь… хорошо?

— Да…

— Скажи, что папочка сейчас приедет и всем заплатит за неудобства. И ничего не бойся… поняла, Стефания?

— Да, — я, как завороженная, слушаю этот голос.

— Умница. Ты аварийку включила?

— Аварийку? — непонимающе переспрашиваю.

— Да, это такая кнопочка с нарисованным красным треугольником, — терпеливо и мягко поясняет он, а до меня, наконец, доходит.

— Да, Ген, я вк-ключила, — жму на эту самую кнопку и злюсь на собственную тупость.

— Отлично! А теперь передай-ка трубочку этому беспокойному дятлу.

— Что там за хер у тебя бормочет? — гаркает «этот дятел», заглядывая в салон и по-прежнему прижимая к уху телефон.

И в этот самый момент пассажирская дверь тоже открывается, и с громким «А вот и я!» на соседнее сиденье плюхается та самая девушка, что изучала мой бампер. Переложив мою сумочку к себе на колени, она впивается в меня злым взглядом, хищно скалится и выдаёт угрожающе ласковым тоном:

— Похоже, ты здорово влипла, крошка. Зря ты испортила нам праздник. Но ты ведь не хотела, правда? — она подмигивает мне и переводит взгляд на своего парня. — Глеб, успокойся, сейчас девочка возместит нам ущерб, и мы все поедем веселиться.

Из динамика больше не раздаётся ни звука, и я не знаю, слышит ли нас Гена. Меня по-прежнему пугает этот Глеб с нехорошей безуминкой в глазах, но ещё больше бесит его наглая подруга, вцепившаяся в мою сумку, как в родную. Значит, вот так решаются конфликты на дороге? Варвары тупые!

А между тем незваная пассажирка хитро лыбится и со словами «Посмотрим, посмотрим…» уже открывает мою сумочку. Вряд ли эта коза ждёт от меня сопротивления, а я не жду, пока она запустит свои лапы внутрь и резко выхватываю сумку у неё из рук. Да за свой телефон с тремя тысячами ценных фотографий я их обоих загрызу.

— Ты мне руку оцарапала, сука! — взвизгнула девка. — Глеб, я ей рожу сейчас разобью.

— Крис, ну зачем портить такую симпатичную мордашку, тем более в этот замечательный праздник? — смилостивился вдруг «подобревший» Глеб и его рука, скользнув по моему затылку, сдавила мне шею. — Пусть триста штук переводит и едет нахер отсюда.

— Стоп! Я переведу сейчас! — внезапно прогрохотал голос из динамика, от которого даже я вздрогнула, а длинноногая Крис от неожиданности аж подпрыгнула и истерично кукарекнула:

— Глеб, кто это?!

— Медиатор! — отозвался Гена.

— Кто?

— Миротворец я, говорю. Устранитель больших и малых конфликтов, — пояснил Гена. — От девочки маленькой отвалите, а я сейчас всё вам подвезу и компенсирую.

— Геныч, это ты, что ль? — сдавленно спросил Глеб, а рука с моей шеи быстро переместилась в глубь салона и подтолкнула мою пассажирку на выход.

— Глеб… — задумчиво пробормотал Гена и спустя несколько секунд радостно провозгласил: — Малкин?! А я всё слушаю и думаю, кто же это грозится так жёстко поиметь мою девочку? Неужто ты забыл основную заповедь, сын мой? Да не возжелай подругу ближнего своего, ибо ближний придет и страстно возжелает тебя!