Неистовые. Из огня да в полымя

Глава 77 Стефания

Стефания

Пять дней спустя

Бросив недовольный взгляд в зеркало, Генка толкает дверь и гигантскими шагами топает из ванной комнаты, а я вдогонку с полотенцем. Но притормаживаю на несколько секунд, любуясь огромными плечами, мощной спиной и очень аппетитной пятой точкой. Хочется зубами стянуть с него боксеры и укусить за мягкое… нет — за твёрдое и красивое место.

— Ген, п-перестань, ну где ты худой? — я догоняю и шлёпаю его по мускулистым бёдрам. — Девяносто пять кэ-гэ! Ты издеваешься? Да ты весишь как… как новорождённый с-слонёнок.

— Какой? — он разворачивается и, глядя в его округлившиеся серо-голубые глаза, я на всякий случай исправляюсь:

— Ну или как юный буйвол.

— Теперь мне гораздо легче, — хмыкает Генка и провокационно таранит меня бёдрами. — А до юного кита я, случайно, не дотягиваю, м-м?

— Увы — этот малыш уже при рождении весит в четыреста раз б-больше, чем ты, — я обнимаю его за шею и трусь губами о колючий подбородок. — Но, п-поверь, куда там этим китам до тебя.

Заглянувшее в окно солнце щедро заливает палату яркими лучами, и Генка тут же жмурится. Даже стоя спиной к окну, он очень остро реагирует на солнечный свет. Нас уже предупредили, что светобоязнь, возможно, не пройдёт быстро, и к этому мы готовы.

Его ожоги меня нисколько не пугают, и если бы я не знала, как ему больно, то наверняка и вовсе не замечала бы их. Мой Генка — тот редкий тип мужчин, которых подобные шрамы если и не красят, то уж точно не уродуют.

Диана со мной полностью согласна, а Женька даже высказался, что теперь ощущает себя рядом с Генкой смазливым полупокером и комплексует по этому поводу. «Да какие наши годы, брат, — парировал Генка. — Нет предела несовершенству!»

Изогнувшись в Генкиных объятиях, я прихватываю со столика модные защитные очки со светофильтрами и очень осторожно надеваю на моего Терминатора.

— Выглядишь жутко опасным и сексуальным. Я даже сама себе з-завидую. Знаешь, кого ты мне напоминаешь?

— Кота Базилио?

Память живо подбрасывает мне образ этого персонажа, и я не могу удержаться от смеха. А Генка для полноты картины цепляет с кровати чёрную панамку с полями и, нахлобучив на голову, растягивает губы в глумливой улыбочке. Мы оба смеёмся — теперь только усов не хватает. И штанов.

— Так и п-пойдёшь — в трусах и в шляпе? Одевайся.

Сегодня Генке первый день позволено выбраться на прогулку, и мне не хочется терять ни минуты. Тем более у нас редко получается побыть вдвоём. Днём рядом с Генкой чаще находился Женя. Я очень ценю его поддержку и знаю, что он не сможет задержаться здесь надолго, поэтому мы с Дианой дипломатично предоставляли мальчишкам возможность пообщаться, а сами отправлялись гулять по Гамбургу. Стоит ли говорить, что мне очень понравилось такое времяпрепровождение.

Гамбург, расположенный на берегах Эльбы — один из самых богатых и красивых городов страны. Здесь больше двух с половиной тысяч мостов — это же невероятно! А какие необычные кварталы, а храмы!.. Ох, жаль только, что моя камера осталась в Барселоне, и фотографировать пришлось на мобильник.

А сегодня на экскурсию по городу рванул Женька, поскольку уже завтра он должен вернуться в Париж. Надо сказать, что у Дианы безграничное терпение и неисчерпаемая энергия. Мне жаль, что я так долго опасалась её и не доверяла, а ещё очень жаль, что я так мало о ней знаю. Вопросов у меня миллион, и, конечно, самый взрывающий разум вопрос — это история рождения Реми. Но спросить об этом Диану я не посмею, а Генка упрямо прикидывается ничего непонимающим лопухом. И ведь я чувствую, что он всё знает. А расспрашивать Кончиту, зная, как она ненавидит Диану, теперь кажется мне неправильным.

Кстати, о Кончите. За прошедшую неделю сеньора связывалась со мной трижды. Первый раз она позвонила накануне Генкиной операции, чтобы высказать мне, какая же я наглая и неблагодарная сучка. Она, жертвуя своим драгоценным временем, пробивала мне, бездарной писюхе, путёвку в жизнь, познакомила с полезными людьми, пропиарила меня на всю Барселону, а я…

Надо сказать, что в выражениях она не стеснялась. Я же была не настроена изображать раскаянье, а тем более выслушивать оскорбления, поэтому вежливо попрощалась и сбросила вызов.

Второй раз Кончита позвонила на следующий день и сходу начала причитать, что она всё выяснила про Генкину травму и намерена не позволить мне загубить свою молодую жизнь рядом со слепым калекой. На этот раз она меня разозлила, и я напомнила сеньоре о бесполезности её чересчур зрячего мужа и посоветовала ей разобраться в собственной жизни.

А в третий раз Кончита напомнила о себе вчера. Откровенно говоря, ничего доброго я от неё не ждала, и тем удивительнее было услышать её извинения и раскаяния в опрометчивых словах. Было очень странно и неловко, что сеньора по сути распинается перед горничной, но в то же время это лишний раз подтвердило, насколько она одинока и несчастна. Проговорили долго, и я не стала скрывать, что планирую вернуться домой, а Кончита стребовала с меня обещание, что мы скоро увидимся.

Обещать было несложно, ведь я уже соскучилась по прекрасной солнечной Барселоне и по всем, с кем успела там подружиться. Но полечу я туда только вместе с Генкой. Правда, до этого ещё далеко.

В мобильнике пиликнуло сообщение. Прочитав, что оно от Наташки, я покосилась на Генку, но он будто и не услышал — натянул шляпу на уши и вытаращился на фонтан.

— Ген, всё в порядке? — я сжала его пальцы.

— Ага, чувствую себя столетним дедом. Дополз до скамеечки, скрылся от солнышка и сижу, бля, птичек слушаю. Если б не постоянный стояк, я бы решил, что уже отхожу. Я ж думал, вот прозрею и как забацаем с тобой секс-марафон. А нет — нельзя — вдруг глаза повыскакивают?!

Я рассмеялась и обняла его за предплечье. С удовольствием ощупала мышцы и промурлыкала:

— Потерпи, мой неистовый марафонец, мы с тобой обязательно всё наверстаем.

— Ловлю на слове. Кто там тебе строчит? — он кивнул на телефон. — Опять твоя Залупита?

— Не знаю, — соврала я, — мне неинтересно.

Упоминать Наташку я не рискнула. Пару дней назад она всё же дозвонилась мне и тут такое началось!..

Хотя нет, сперва ничего такого не началось. Наташа позвонила мне в тот момент, когда мы вдвоём с Дианой обедали в кафе на набережной. И разговор, конечно, начала с обид — почему я уже несколько дней игнорирую её звонки?! Или между нами всё — дружба врозь и сиськи набок?

Мы обе понимали, что между нами давно уже всё, но Наташку я любила, ещё чувствовала перед ней вину и меньше всего хотела её обидеть. Благо, она девчонка отходчивая, поэтому после моих искренних извинений защебетала как ни в чём не бывало. И поведала мне о том, как прилетела в Париж понянчить племянника и теперь пытается разгрузить бедную замученную Эллочку, пока блудный Женька мотается по командировкам.

Потом Наташа расспрашивала меня про выставку, восторженно поздравляла с успехом, нахваливала Барселону, и вдруг, как бы невзначай, поинтересовалась, была ли я когда-нибудь в Германии.

Вот тут-то я и напряглась. И уже хотела было ответить, что до сей поры не приходилось, когда Наташка выдала самым заговорщическим тоном, что она-то, мол, знает все страшные тайны, но очень волнуется, в курсе ли я.

Это был разговор двух бездарных шпионок. И я, чтобы не тянуть кота за хвост, честно призналась, что в данный момент прогуливаюсь по набережной Эльбы, и Гамбург в это время года великолепен. О Генке, конечно, ни полслова. Да мало ли, зачем меня занесло в этот город — сопровождаю мадам Шеро, например. Что тоже правда.

И вот тут Наташку прорвало — веселье в голосе улетучилось мгновенно, а вся Генкина конспирация потонула в её горючих слезах. Да за что это всё бедному Геночке?! Почему на него одного все напасти?! А мне, такой хорошей девочке и талантливой художнице, за что такие страшные испытания? И что я теперь стану делать — неужели брошу его?!

Примерно как-то так всё и было.

Пришлось утешать подругу и уверять, что всё уже сделано в лучшем виде — Генка по-прежнему зоркий сокол, я всё такая же хорошая и талантливая, и никаких причин для расставания у нас нет. Наверное, зря я это сказала.

Я не знаю, что тогда толкнуло Наташу на откровения — попытка подкинуть мне эту самую причину или, как она сама уверяла, желание предостеречь меня от неожиданных сюрпризов… но второе не сработало — сюрприз ударил меня наотмашь. Правда, Наташка сразу же сделала попытку оправдать Генку — мол, возможно, он и ни при чём, но лучше бы знать наверняка, потому что я заслуживаю правды.

Я уже не помню, как прощалась с Наташей, тогда я будто оглохла, а в голове, причиняя страшную боль, пульсировала лишь одна мысль — Генка меня обманывает.

— Что с лицом? — поинтересовалась Диана после того, как я сбросила вызов.

Мои глаза мгновенно наполнились слезами, и я с горечью выдала новость:

— Генкина бывшая девушка б-беременна.

— С девушками иногда такое случается, — невозмутимо констатировала Диана.

— Я г-говорю о Генкиной бывшей девушке, — я невольно повысила голос.

— А я уверена, что большинство его бывших девушек уже стали мамами… но это, скорее, повод для радости, а не для слёз. В чём проблема, Стефания?

— Они жили вместе до того, как он улетел в Париж. А п-перед Новым годом Генка сказал, что расстался с этой Сонькой. Я правда п-поверила, а она… она потом п-приехала в аэропорт его п-провожать. Понимаете?.. Зачем она п-приехала, если они расстались? А меня он просил не п-провожать его… а я всё равно п-приехала и увидела, как они обнимались.

— И как всё это прокомментировал Гена?

— Никак. Я его ни о чём н-не спрашивала, — пролепетала я, ощущая себя полной идиоткой. — Кирилл сказал, что это ничего не з-значит, и чтобы я верила Генке… и я ему верила. Господи, какая же я дура!

— Знаешь, всё, о чём ты рассказала, ещё не делает твоего Гену причастным к беременности этой девушки. А то, что она приехала в аэропорт, говорит лишь о том, что эти двое расстались не врагами.

«Какое мудрое замечание!» — с раздражением подумала я и выбросила убийственный козырь:

— Но эта п-пузатая Сонька до сих пор живёт в его доме!

— В Соколиках? — брови Дианы взлетели вверх. Ну хоть какие-то эмоции, а то я уже почувствовала себя истеричкой, раздувшей из букашки крокодила.

— Нет, не в Соколиках, — я шмыгнула носом и прихватила со стола несколько салфеток. — Она живёт в т-том доме, к-который для них снимал Генка.

— Но, возможно, ей нравится этот дом, и теперь она продолжает арендовать его без участия Гены, — теперь Диана заговорила очень мягко, призывая меня прислушаться к логике.

Ох как же у неё всё просто!

— Звучит логично, — вынужденно признала я, — но в жизни так не б-бывает.

— Поверь, Стефания, чего только не бывает в этой жизни. Но чтобы знать наверняка, тебе всё же следует спросить об этом Гену.

— Я не могу. То есть… если я узнаю, что он меня обманывал, я не с-смогу с ним оставаться. А ему сейчас и так тяжело и нервничать нельзя. Я правда не п-понимаю, что мне делать.

— А думаешь, ему станет легче, если ты будешь на взводе? Стефания, просто расскажи ему обо всём, что тебе известно, и выслушай его самого. Возможно, правда рассеет все твои подозрения.

«Или раздавит меня», — подумала я и решительно настроилась на сложный разговор.