Неистовые. Из огня да в полымя

Глава 45

Любимая лавочка Кассандры оказалась надёжно скрыта от посторонних глаз благоухающим цветущим кустарником. Наверное, я могла бы просидеть под звёздным небом до самого утра, если бы не предстоящий первый рабочий день и не грязный секретик Касси, от которого мне захотелось отгородиться амнезией.

Пришлось нам шептаться на грани слышимости и чутко прислушиваться к посторонним звукам, опасаясь чужих ушей. Поэтому какой уж тут комфорт? Да и от услышанной истории меня замутило. Зато Кассандра, перевалив на меня часть душевного груза, бесхитростно призналась, что ей полегчало.

— Ой, только давай без п-подробностей, — прервала я её на самом пикантном моменте. — И я не п-понимаю, как это можно сделать случайно? Значит, ты его х-хотела?

— Да ничего я не хотела! — возмущённо зашипела Касси. — Я же тебе объясняю, мы ехали в химчистку, Алехандро остановился на минуточку, и вдруг… знаешь, между нами что-то заискрило… словно короткое замыкание случилось! И-и… всё!

— Сильно же вас замкнуло. Но ты ведь г-говорила, что у тебя парень есть.

— Так ведь парень-то там, — Касси махнула рукой (вероятно, в сторону родной аргентинской провинции Жужуй). — А я-то здесь! Ну чего ты, Стеф, как будто не знаешь, как это бывает!

— Нет, я не знаю, — резко ответила я, а Касси недоверчиво фыркнула.

Я не ханжа, да и что греха таить — моя любимая мамочка про то самое короткое замыкание знает не понаслышке, даже Сашку иногда замыкает на левых мужиков. Тогда с чего я разозлилась — может, всё дело в этом конкретном волосатом Алехандро? Какой-то он… фу!

— И что мне теперь делать? — внезапно сникла Касси. — Ведь если об этом узнает Кончита, она меня убьёт. Точно тебе говорю. Она же чокнутая — все об этом знают!

— Знаешь, а я удивляюсь, как тебя до сих п-пор ещё не убили. И если ты будешь с такой же лёгкостью п-продолжать разбазаривать свои и чужие тайны, то убийство непременно случится.

— Я же только тебе рассказала! — Касси обиженно заморгала, а моё настроение рухнуло с отметки «я счастлива!» до пункта «хрен меня сюда принёс!»

Поделилась она! На фиг мне сдались её генитальные приключения! Ведь эта дурочка ещё кому-нибудь разболтает, а я буду крайней.

— Касси, я никому не расскажу и вообще п-постараюсь об этом забыть. Но и ты тоже будь, п-пожалуйста, осторожнее, иначе никакие знакомства не п-помогут тебе сохранить работу.

— Это точно, — вздохнула Кассандра и мудро заметила: — Уж лучше бы я с Феликсом переспала.

«Можно подумать, у неё неограниченный выбор!» — подумала я раздражённо, и дышать вечерним воздухом совсем расхотелось.

По-моему, учить эту девчонку — только портить. Не стоит и пытаться. И пусть она спит с кем захочет!

Я решительно поднялась с лавочки и миролюбиво предложила:

— Касси, пойдём в дом, а то уже п-поздно.

И нам действительно следовало раньше покинуть укрытие, потому что не успели мы дойти до дома, как позади нас послышался рёв мотора и спустя несколько секунд мимо промчался автомобиль и резко затормозил у подножия террасы.

— А вот и Хулио, — с радостным возбуждением шепнула Касси. — Ой, сейчас начнётся шоу.

Нисколько не разделяя её настроения, я подумала, что на сегодня уже по горло сыта знакомствами, и даже замедлила шаг, надеясь, что хозяину дома будет не до нас. Однако, как только он покинул салон авто, мне сразу стало ясно, что встречи с ним избежать не удастся. В его руках заплясал огонёк зажигалки, а мужчина, прикурив сигарету, развернулся к нам лицом и застыл, ожидая, пока мы приблизимся. И как раз в этот момент позвонил Генка. Что ж всё так не вовремя?!

— Привет, мой Ангел!

— Ген, а д-давай я тебе через несколько минут п-перезвоню, а?

— Это почему? Ты чем там занята в такое время? Или уже готовишься к чемпионату по кёрлингу? — его голос прозвучал недовольно и с таким рычанием, что Касси мгновенно встрепенулась и с любопытством уставилась на телефон в моей руке.

Шутка про кёрлинг показалась обидной.

— Между п-прочим, мой функционал не ограничен одним лишь натиранием напольного п-покрытия, — оскорблённо заметила я.

И тут Хулио устал ждать и подал голос:

— Ола, девчонки! Вы чего там застряли — испугались, что ли?

— Это что там за гнусавый хер? — мгновенно отреагировал Генка.

— Это сеньор Хулио, старший брат Феликса.

— И хулио ему надо в такой час — колыбельную спеть? Чего он там пролепетал?

— Гена, мне не очень удобно сейчас г-говорить, я минут через пять п-перезвоню и всё расскажу. Ладно?

— Нет! — громко рявкнул он, но я уже сбросила вызов.

— Кто тебе звонил? — тут же поинтересовалась Касси, и в эту же секунду напомнил о себе недовольный Хулио:

— Вы так и будете ползти?

И мы с Касси дружно прибавили шаг.

Надо сказать, что Хулио оказался тоже совсем не таким, каким я его себе представляла. Ниже среднего роста, худощавый, с гладко зачёсанными назад волосами и тонкими усиками. Такой… пижонистый и прилизанный. А ещё я подумала, что ему очень подходит его имя.

Мой мобильник снова взвыл по велению нетерпеливого Генки — да что ему приспичило?! — но я заглушила звук и поздоровалась с сеньором Сантана-старшим.

— А что это у нас за девочка, м-м? Как тебя зовут, куколка?

Надо ли говорить, что слово взяла Касси?!. Я только воздух вдохнула для ответа, а её уже прорвало. Всё рассказала — добавить мне нечего.

— Стефани, значит? — елозя по мне липким взглядом, Хулио затянулся и выпустил дым мне в лицо.

Вот же урод!

Зажав ладонью нос, я отступила на шаг назад. А урод, усмехнувшись, сделал шаг ко мне, протянул руку и, взяв мою косичку, поднёс её к своему поганому шнобелю и… глубоко вдохнул.

Какая гадость! Да что же они все меня обнюхивают?!

Без лишних церемоний я выдернула из его рук свою косичку, отчего прищуренные масляные глазки Хулио удивлённо округлились.

— А сколько же тебе лет, цветочек? — недобро спросил он и отбросил окурок прямо на чистую плитку (вот свинья!).

— Шестнадцать, — выдала я, не моргнув глазом, и Касси, надо отдать ей должное, даже ухом не повела.

— Сколько? — недоверчиво переспросил Хулио.

— Прошу прощения, сеньор, мне надо идти, — я вежливо улыбнулась и, схватив за руку Кассандру, направилась к террасе.

— Почему они все тебя нюхают? — нетерпеливо зашептала Касси и тоже потянула мою косичку к носу. Вот дурочка!

А в следующий момент произошло столько всего!..

«Алло-о-о! Ну, давай, телефон мій, дзвони! Дзвони! Дзвони! Ало-уо!..» — снова ожил мой мобильник.

— Я тебя не отпускал! — рявкнул Хулио.

— Извращенец вонючий! — взвизгнул женский голос.

«Трах! Дзынь!» — раздались за спиной грохот и звон…

А мою ногу чем-то обожгло.

— Ай! — я дёрнула ногой и оглянулась.

По гладкой тротуарной плитке рассыпались крупные и мелкие прозрачные осколки. Откуда это?..

— Дура бешеная! — проорал Хулио куда-то вверх и резво шарахнулся к кустам.

— Ты, обосранный бычий хвост! — прилетело сверху. — Ненавижу!

— Ну я же говорила! — радостно шепнула Касси. — Весёленькое начало!

Я же только теперь обратила внимание на свою голень, в которой по-прежнему ощущался дискомфорт, неверяще коснулась рукой и кожей почувствовала влагу.

Ох!

— Ой, а что это? — испуганно пискнула Касси, глядя на пульсирующий кровавый фонтанчик и тёмную лужицу у меня под ногами.

— К-кажется, это артерия, — я придавила пальцами невидимую ранку и, внезапно ощутив слабость, поискала глазами опору. — Надо п-перетянуть б-быстрее, иначе плохо... и руки п-помыть…

— Сейчас, Стеф, ты только не бойся, — дрожащим от паники голосом забормотала Касси.

— Я н-не боюсь крови, — прошептала я и провалилась в темноту.

***

Открываю глаза и вздрагиваю, увидев перед собой совершенно чёрное лицо. И карие глаза в окружении сеточки морщин. И чувствую сжимающие меня крепкие руки.

— Всё будет хорошо, маленькая сеньорита, — ласково шепчут большие губы. — Мы остановили кровь, а врач сейчас будет.

— Где этот сраный доктор? — истерично верещит Кончита. — Оли, задери ей ногу повыше, сказано же!

— Стеф, ты жива?! — всхлипывает Касси. — Слава Святой Деве Гваделупской! Это всё Мистер Форд! Знаешь, какой он молодец?! Он сразу всё понял и сделал.

— Кровищи, как от поросёнка, — подаёт голос Хулио. — Она же мне всю машину изгваздает.

— Пасть закрой, чучело, или машина тебе больше не понадобится! — это снова Кончита.

«Алло-о-о! Ну, давай, телефон мій, дзвони! Дзвони! Дзвони! Ало-уо! Ну де всі вони, де всі вони є?..» — где-то надрывается мой телефон. Генка!.. Я же обещала ему перезвонить. Что он теперь подумает?

— Стеф, ты только не волнуйся, у нас врач тут рядом живёт, через минуту будет, и мы тебя отвезём… — голос Касси становится тише, тише…

***

— Всё в порядке, красавица! — улыбается какой-то мужчина, поправляя капельницу. — Скоро танцевать будешь.

Я в больнице, что ли?..

— Поспи, бонита.

И я послушно засыпаю.

***

Глухо и зло звучит голос Кончиты, и в непрерывном потоке грязной брани мне всё же удаётся вычленить: «Я не хотела! Это вышло случайно!»

И очередной взрыв изощрённой ругани, от которой я снова ныряю в спасительный сон…

***

— Гулюшка моя нежная… какая же ты бледненькая и маленькая… где потерялись мои сладкие персиковые щёчки?..

От нежных прикосновений кожу приятно покалывает, будто пузырьки шампанского разбегаются по телу. И так не хочется открывать глаза.

— Никуда тебя больше не отпущу, загрёбся уже вспоминать тебя вручную.

От таких неожиданных откровений мои глаза распахиваются непроизвольно и… как будто продолжение сна… мой Генка. Уставший, осунувшийся, но всё же это он. Но как?..

— Привет, мой Ангел! — произносит он осипшим шёпотом и целует мои руки.

Я осматриваюсь по сторонам, чтобы убедиться, что это не сон... и встречаюсь взглядом с бледной и растрёпанной Кончитой.

— Забирай её на хрен с собой! — шипит она.

О, Господи, неужели я уволена, ещё не приступив к работе?

— Что эта дура сказала? — громко спрашивает Генка, даже не поворачиваясь в сторону Кончиты.

— Г-говорит, что будет заботиться обо мне, как родная мама.

— Да пошла она! Уже позаботилась, шамотра страшная!

— Генка, ты ещё сильнее охрип…

— Знаешь, есть проверенная примета: если я охрип — значит, кто-то оглох, — он улыбается.

— Гена… а это п-правда ты? Здесь? Со мной?

— Правда, мой нежный персик, и как же я чертовски соскучился, — он целует мою ладонь, трётся о неё небритой щекой. — Моя Стефания… — шепчет тихо, — как же я люблю тебя!

Я вглядываюсь в его уставшие глаза, чтобы понять, что я не ослышалась…

— Как очумевший тебя люблю, — повторяет он…

А я чувствую, как в животе, в груди и внезапно повлажневших глазах робко и сладко трепещет счастье.