Неистовые. Из огня да в полымя

Глава 29

— Сорвалось твоё рандеву? — сочувственно поинтересовался Кирюха.

— Наверстаем, — я отмахнулся с нарочитой беспечностью, стараясь ничем не выдать досаду и разочарование.

Конечно, мне не в чем упрекнуть Стефанию, а в том, что у нас остался только один день, виноват я сам. Однако есть надежда, что надолго мы не расстанемся, а уж в Париже…

— Геныч, да отменяй на хрен своё такси, пойдём к нам, а то у тебя уши от мороза отклеятся, — Кирюха кивнул на дом, потерев собственные заледеневшие уши. — А то, может, всё же останешься, м-м?

— Да упаси Бог, — хохотнув, я покосился на входную дверь. — Знаешь, когда сюда доставят Настасью, мне хотелось бы находиться как можно дальше от вашей дружной компании. Ток без обид, братишка.

— Да какие обиды, тёща у меня огонь, я бы и сам сбежал, но… — Кирюха многозначительно развёл руками и хмыкнул. — А кстати, у Настасьи место зятя ещё вакантно. Даже два места, Геныч, так что ты ещё можешь попытать счастье.

Откровенно говоря, так далеко я не задумывался. Хотя нет — мыслишки бродили, но я как-то не брал в расчёт существование тёщи. Твою мать, вот же сокровище! А обмозговав последнюю фразу друга, я заржал.

— Ты чего? — не понял Кирюха.

— Да это я про два вакантных места допёр. Просто прикинул степень попадалова для несчастного мужика, который рискнёт жениться на Рыжей. Это ж смертельная акция — Александрия плюс Анастасия.

Кир понимающе усмехнулся и напомнил:

— Вообще-то, такой герой уже состоялся, и жив, слава богу.

— Му-гу, и где этот отважный супруг?.. Вот именно — аж на другой континент махнул.

— Ты только Сашке такое не задвинь.

— Да хорош тебе, я ж не идиот. Во всяком случае, не до такой степени. Но, клянусь, мужику, который женится на Рыжей, я поставлю пятилитровый вискарь.

— Лучше бы тёщу в добрые руки пристроить, — тоскливо заметил Кирюха.

— Тут, брат, в нагрузку к добрым рукам нужны ещё крепкие нервы и атрофированный мозг. О, а вот, похоже, и мой неспешный извозчик нарисовался.

Я проследил за разрезающим темноту светом фар и, сверившись с приложением в мобильнике, удовлетворённо кивнул — это за мной.

Макс позвонил, едва я отъехал от дома, и не позволил мне гонять мрачные думы, таращась на окна Стефании.

— Геныч, ты с кем там базаришь? Я тебе уже час названиваю.

— Ни тебе добрый вечер, ни как твои дела, друг… Малыш, я разочарован.

— Мы так-то уже виделись, — напомнил Макс. — Ну да хрен с тобой, как твои дела, друг? Добрый вечер!

— А я что, похож на человека, у которого могут быть дела? А вечера бывали и добрее.

— Вот это ты точно подметил. Геныч, ты знал, что Сонька залетела? — нервно прорычал Макс.

— А ты, похоже, только что узнал?

— Да я охерел! Слышь, а ты тут точно не при делах?

— Обижаешь, Малыш, в вопросах продолжения рода я очень щепетилен. А правильные мужики, хочу заметить, надевают безопасный чехол загодя.

— За сутки до внедрения? — хохотнул Макс.

— Как вариант. Но я избрал более надёжный метод контрацепции — воздержание от всякого рода излишеств очень хорошо прочищает мозг, а заодно защищает от преждевременного отцовства.

Таксист посмотрел на меня, как на идиота, но, встретив мой ответный взгляд, поспешно вылупил глаза на дорогу. Так-то лучше.

— Не-э, мне такое не подходит, — протянул Макс. — А у тебя что, сорвалась стыковка с нашей лапушкой?

— Хочешь об этом поговорить?

— Понял — как скажешь, брат. А чего с Сонькой-то делать? Артемону она признаваться не хочет, избавляться тоже не хочет…

— От чего избавляться? Слышь, придурок, ты даже не суйся к ней с подобной хернёй!

— Да я и не настаивал, просто поинтересовался. Геныч, ну какие ей дети? У неё же опилки в башке!

— Как сказал бы наш старый добрый Винни-Пух — это не беда. Главное, не искрить поблизости. Но Артемию всё равно сообщить надо. Ты только не лезь, пусть она сама скажет. И не давите на неё, — я вспомнил непривычно потерянную и потускневшую Сонечку и добавил: — Малыш, вы только не бросайте её, ладно? И пусть кушает как следует.

— Принято, — без особого энтузиазма отозвался друг. — Кстати, Марта уговаривает Соньку пожить в её квартире, но она не хочет. Из-за меня, наверное.

— И правильно, что не хочет, пусть в доме живёт, там воздух свежее. А если ваш Артемий не признает свой детомёт ответственным, я продлю аренду ещё на год. Ладно, не ссы, Максимушка, с Сонькой на эту тему я сам потолкую.

С Дианой мне не терпелось поговорить с той самой минуты, как её верная пиранья РимМусик позвонила Стефании и назначила встречу. Когда, на сколько, как быстро получится с визой — вопросов прорва.

Но сперва…

— Софи, как Ваше «всё отлично»?

— Всё отлично, Ген, — она рассмеялась, а у меня на душе потеплело — вот это уже моя задорная Софийка!

— Кушать не забываешь? — я напустил в голос строгости.

— Кажется, вы задались целью откормить меня до состояния неповоротливой свиноматки. Мне ещё Марта столько всего натащила — я и за месяц с едой не управлюсь. Генка, как же хорошо, что ты позвонил!

Надо же, вчера то же самое мне сказала Стефания. Похоже, для моих девочек я самый желанный звонарь. Кстати, тоже эффективный метод контрацепции. Раньше-то я всё больше действовал... старею, наверное.

— Ген, скорее всего, мы уже не увидимся до твоего отъезда, поэтому я хочу попросить... то есть спросить...

— Смелее, Сонечка.

— Ты не хотел бы стать крестным для моего малыша? Или малышки...

В голове невольно пронеслось: «Что за кума, коль под кумом не была», и тут же накрыло осознанием — Сонька всё-таки хочет этого ребёнка. Охрененно — одной проблемой меньше.

— Сочту за честь, Красивая!

— Правда? — она всхлипнула и тут же рассмеялась. — Ты даже не представляешь, как я рада! Спасибо тебе, Генка, за всё спасибо!

«Вот и отлично! — подумал я, когда разговор свернулся. — Крестный отец уже имеется, а к биологическому па-па-ше мы вернёмся позднее».

А теперь к драконам!

Диане я набрал, как только подъехал к дому и покинул такси...

А выслушав её и сбросив вызов, со всей дури впечатал кулак в ворота.

Сука-а! Вот это подстава!

А сам-то идиота кусок — ведь должен был догадаться!

*

Я хотел привести её ночью

В мой огромный, на вырост дом…

Я хотел её люто — очень!

И сейчас хочу!.. НО… Облом!

*

Сука-а! Облом по всем фронтам!

Я не знаю, как разбиваются розовые мечты нежных девочек… наверное, звенят хрустальными осколками с долгим мелодичным эхом. Динь-динь! Динь-ди-линь! Динь!

Мои же скрежещут, как железо под прессом — лязг! хрясь! херак! И никакого долгоиграющего эха — всё, сука! — наглушняк!

Так… всё… спокойно… это ещё не финиш.

— Винс, дружище, заждался, — треплю за уши встречающего меня щенка. — Гулять хочешь? Ну пойдём, прошвырнёмся. Ты пописаешь всласть, а я, как унылый рукосуй, помусолю персиковые иллюзии.

Я хотел её с первого взгляда…

Или с третьего... Разве важно?

Мне в неё непременно надо —

Чтобы тесно, тепло и влажно.

Чтоб дуреть от её аромата

И всю ночь обливаться потом…

Но я мёрзну и крою матом…

Как хреново быть идиотом!

Запрокинув голову, я разглядываю свой сонный пустой дом и именно сейчас не хочу в него возвращаться. Но куда ещё?..

В моей просторной гостиной стараниями Макса появился новый предмет мебели — низкий стеклянный столик («Геныч, ну ты же не станешь желанную гостью потчевать на полу», — заявил мне Малыш). Ну и вот — стол сервирован на двоих с романтическим изыском… бесполезная штука. Подсвечники с ангелочками, салфетки с сердечками, цветы, раздражающие обоняние, удушающие и кричащие обо всём, что творится в моей душе… абсолютная прямолинейность, не допускающая двойных толкований. Так откровенно, наивно и смешно.

Наверное, было бы правильно вызвать сейчас курьера и отправить всё это приторно-сладкое и благоухающее великолепие юным прелестницам в их лесной теремок… в избу, бля, к оголтелым кровопийцам.

Нет, к чёрту курьера! Всех к чертям!

Я насыпаю корм моей проголодавшейся рыбке, прижимаю к себе Винса и падаю на диван.

«Доброй ночи, мой Ангел», — отправляю сообщение и, не дожидаясь ответа, глушу звук.

Всё, спать буду!

И провалюсь туда, где манит мшистый взгляд,

И персики, и нежная улыбка…

А утром снова отшвырнёт назад,

Где ждут мой пёс и золотая рыбка.

***

Следующее утро (которое мудренее вечера)

— Ах, какая красавица, — мама наклоняется к аквариуму, разглядывая мою рыбку.

— Её зовут Жозефина. Мамуль, пусть она пока с тобой поживёт. Я тут написал, как кормить, только не перекармливай её, а то она мне ещё три желания должна.

— Хорошо, мой котёнок, — мама смеётся и гладит меня по щеке. — Может, ты и Винсента оставишь?

— Ага, папа будет счастлив. Не-э, Винс полетит со мной, тем более я уже обещал показать ему Париж, — поймав мамину руку, целую её в ладонь. — Всё, погнал я.

— Ты же только приехал… покушал бы хоть.

— Я дома позавтракал, а сейчас мне надо срочно заглянуть в драконьи очи. Я ненадолго.