Страдания и Звёздный свет

Глава 37

Я натянул свой любимый кроваво-красный смокинг и залюбовался собой в позолоченном зеркале в покоях, которые выделил для себя.

Мне все еще не удавалось попасть в старые покои Хэиля Вега, самые величественные во дворце, и, что еще хуже, я все еще не мог даже близко подойти к сокровищнице. Коридоры как будто менялись и менялись каждый раз, когда я углублялся вглубь дворца, хотя, конечно, это было всего лишь заклинание, наложенное, чтобы сбить меня с толку. Какая бы жалкая магия ни была наложена здесь, чтобы не пустить меня, в конце концов она растворится перед лицом моей силы, я был уверен в этом.

Лавиния сегодня вечером отправилась на север, чтобы навестить свою армию нимф, и я наконец-то был свободен от нее. Пусть всего на одну ночь. Но я непременно воспользуюсь ею по максимуму.

Я вызвал к себе Франческу Скай, агента ФБР, прекрасную особу, которая часто приходила мне на ум с момента нашей последней встречи. Пора было снова попробовать сладкую, теплую плоть. И ее плоть была деликатесом, которым я буду наслаждаться в течение долгих часов.

Она оказалась очень сговорчивой. Ее ответ на мое приглашение пришел быстро, как я и предсказывал. Я видел, как она краснела в моем обществе, как восхищалась моими огромными размерами и смотрела на меня сквозь густые ресницы с вожделением. Теперь я был самым желанным мужчиной в королевстве, полагаю. Король Дракон. Величайший фейри из когда-либо живших.

Я продел пояс в петли брюк, застегнул его и провел большим пальцем по золотой застежке в форме чешуи Дракона, чувствуя прикосновение магии. Весь день я лежал голым на своем недавно приобретенном золоте, предложенном Гильдией Драконов, заряжаясь энергией и барахтаясь в своей сокровищнице. Хотя мне было больно вспоминать о сокровищах, которые у меня украли, самые ценные части истории из моей сокровищницы теперь исчезли в руках мятежников.

Я зарычал, пуская дым между губами и поднимая жар в груди, как в печи. Нет, сегодня я не должен на этом зацикливаться.

Скоро я найду путь в сокровищницу дворца и завладею всеми бесценными драгоценностями, которые были там спрятаны. Мои. Все мои.

Раздался нервный стук в дверь, к которому я уже слишком привык.

— Входи, Вард, — прорычал я, Циклоп, как всегда, раздражал меня. Он работал над разумом Габриэля Нокса день за днем и не добился ничего существенного, сказав мне, что все, что он видит в голове Провидца, это видения гигантского гнезда в форме сокола и изящных палок, инкрустированных драгоценными камнями. Я понятия не имел, что это за хитрость, но было очевидно, что Провидец пытается что-то провернуть, чтобы избежать того, чтобы его снова сломили. Но вскоре Габриэль увидит, что мятежники совершают ошибку, и тогда Вард вырвет видение из его головы, а я в тот же день отправлюсь на их уничтожение.

В следующий раз, когда я встречусь с повстанцами, я не оставлю ни одному из них ни единого шанса на жизнь. Я уничтожу их, каждого мужчину, женщину и ребенка, испепелю, чтобы они никогда больше не смогли восстать против меня.

— Сир, сегодня я добился некоторого прогресса в своих экспериментах. Я подумал, возможно, вам будет интересно взглянуть на них? — с надеждой спросил Вард, как шавка, ищущая объедки.

Я провел рукой по своим золотистым волосам, укладывая их так, как надо, и улучил момент, чтобы подольше полюбоваться собой в зеркале, предоставив ему ждать моего ответа.

— Если ты вновь напрасно потратишь мое время, я буду очень недоволен.

— Я обещаю, что вы захотите это увидеть, — с нетерпением сказал он. — Идемте, сир. Я еще вызову улыбку на вашем лице в этот день.

Я повернулся, позволяя ему вывести меня из комнаты и спуститься в чрево дворца, где я разрешил ему проводить свои эксперименты. Я последовал за ним в комнату с кирпичными стенами, где в центре на металлической кровати была привязана женщина, а из соседних клеток доносился плач и мольбы повстанцев, что раздражало меня. Я наложил на них заглушающий пузырь, чтобы не слушать их не-фейри нытье, и последовал за Вардом к женщине.

Ее глаза были пустыми, хотя она все еще находилась с нами, а пальцы слегка подергивались, давая мне это понять. Она была молода и, возможно, красива, если бы не трубки, торчащие из ее плоти и вводящие под кожу какое-то светящееся голубое зелье.

— Смотрите, — сказал Вард, взял маленький деревянный языковой депрессор и с его помощью оттянул верхнюю губу женщины.

Показались вампирские клыки, и я тупо уставился на Варда. — И?

— И она — Гарпия по рождению, — сказал он с извращенной улыбкой, от которой шрам на его лице сморщился.

— Она проявила интерес к кормлению? — спросил я, мое любопытство наконец-то разгорелось.

— Немного, — сказал он. — Эти испытания были гораздо более успешными, чем мои испытания по Ранному Пробуждению Ордена. Я потратил много лет, пытаясь изменить Ордена детей до того, как их Орден пробудится. Это казалось наиболее логичным, понимаете? Но у меня мало что получалось, хотя я многое узнал о внутренней работе Орденов и о том, как сдерживать их после того, как они будут удалены. Каждый Орден отличается от другого, некоторые сложнее поддерживать, чем другие, когда они удалены из субъекта. И я верю, что дети все еще могут быть полезны в этой области науки.

Я кивнул, мое любопытство углублялось. — А сущность этих Орденов умирает после смерти субъекта?

— Некоторые умирают, другие продолжают жить, — взволнованно вздохнул он, подводя меня к металлическому шкафу, который покрылся инеем. Он открыл его взмахом руки и вспышкой магии, распахнул дверцы и показал мне ряды больших стеклянных банок внутри. Внутри каждой из них струился свет, мерцающий, пульсирующий, каждый из них двигался в своем собственном ритме. Я с интересом прочитал этикетки на каждой из банок. Мантикора, Цербер, Оборотень, Медуза, Вампир, Кентавр.

— Мои малыши ждут нового дома, — сказал Вард, захлопывая двери с ликующей улыбкой. — Ваш кузен Бенджамин был весьма полезен в этом проекте. Может быть, вы позволите ему вернуться в ваш двор? — ласково спросил он, явно встревоженный моим неотесанным кузеном, и я вздрогнул.

— Бенджамин может помочь тебе, но я не рискну привлечь его к своему двору. Он азартный игрок и помеха. Ни один Дракон, стоящий своей чести, не должен закладывать свою сокровищницу, это презренно, — прошипел я.

— Конечно, сир, — сказал Вард, склонив голову и подводя меня обратно к девушке, привязанной к столу. — А теперь позвольте мне посмотреть, смогу ли я заставить нашу подругу покормиться.

Новообращенная вампирша скрежетала зубами, дико дергалась, ее пустые глаза наполнились убийственной жаждой. Но эта голодная, буйная потребность в ней внезапно превратилась в судорогу, ее тело начало дергаться, глаза закатились к затылку.

— Нет, нет, нет. Держись. — Вард надавил на ее кожу исцеляющей магией, но кровь вытекала изо рта, из ушей, из глаз, ее тело дергалось все сильнее, пока она не замерла, с расширенными глазами, и смерть не забрала ее.

Я раздраженно прищелкнул языком.

— Что я тебе говорил о пустой трате времени? — я зарычал, и Вард вздрогнул от моего тона, поднял деревянный языковой депрессор и спрятался за ним, как будто это могло спасти его от моего гнева.

Я схватил его за горло, огонь пылал в моей ладони, и его крик эхом разнесся по комнате, когда я почувствовал, как его кожа зашипела под моей горячей хваткой. Я отпустил его, пока не прожег себе путь слишком глубоко, и он, пошатываясь, упал на пол, держась за шею и хныча.

Я повернулся к нему спиной, оставив его там исцеляться, и направился к выходу, но его зов заставил меня остановиться на пороге, когда он снова осмелился позвать меня.

— Сир! Есть еще один объект, который вы должны увидеть — другой эксперимент, над которым я работал!

Во мне невольно поднялось любопытство, но я удержался от желания обернуться, окинув взглядом жалкое существо, называвшее себя моим Королевским Провидцем. Единственная причина, по которой я все еще держал его при своем дворе, заключалась в нескольких исключительно полезных видениях, которые он сумел наколдовать за время своей службы мне. Пусть он был жалким ничтожеством из рода фейри, но время от времени он доказывал свою ценность. Без него я бы не нашел убежище мятежников, и я не мог этого так просто забыть.

— Покажи мне, — прорычал я, и он быстро кивнул, вскочил на ноги и поманил меня за собой.

Он поспешил через всю комнату к следующей камере, направляя меня мимо коридора, который вел к камерам, где содержались фейри, призванные стать его следующими подопытными; их крики о пощаде будоражили мою кровь, но я их игнорировал.

Вард вошел в тусклый коридор, где толстые металлические прутья отмечали фронт огромных клеток, подопытные в тех, что находились слева от нас, отшатнулись от нас, пока мы проходили мимо двух пустых клеток справа, прежде чем Вард наконец остановился.

Он протянул руку к висящему на решетке планшету, и я приблизился к нему, заглянул в клетку, увидев внутри только клубящуюся тьму.

Он протянул мне планшет, и я выхватил его, блуждая глазами по информации, содержащейся в нем: имя субъекта — Уилл Оли, его форма Ордена — Вампир, стихия — огонь. Под ним было имя монстра, который, как я знал, скрывался в недрах этого мира: Обскуро, чудовище извилистой тьмы с рядами отточенных зубов, способное содрать шкуру с фейри за несколько минут.

— Это генетические мутации, над которыми ты работал? — с любопытством спросил я, и Вард зубасто улыбнулся мне, движение растянуло его шрам и сделало его еще более уродливым, чем обычно.

— Я назвал его Оливилл, — вздохнул он, его волнение было ощутимым.

Я подошел ближе к прутьям, когда заметил движение внутри клетки, темнота, казалось, сместилась в задний угол.

Я вплотную подступил к прутьям, прищурился, чтобы лучше видеть, затем щелкнул пальцами и зажег фейлайт.

От яркого света из клетки раздался вопль, мое сердце подпрыгнуло, когда существо из дыма и пламени со скоростью Вампира устремилось ко мне, смерть промелькнула у меня перед глазами, когда я разглядел одичавшее лицо, скрытое в густом дыму.

Я попятился назад, спотыкаясь о собственные ноги, и Вард схватил меня за руку, чтобы удержать от падения, когда существо в клетке взвыло от голода, прижимая свое почти бесформенное тело к прутьям.

— Он голоден, — промурлыкал Вард, со злобным восторгом наблюдая за созданной им тварью, а я, выпрямившись, уставился на это порождение хаоса.

— Чем оно питается? — спросил я низким тоном, склонив голову на одну сторону, разглядывая чудовище: его тело было человекоподобным, но призрачным — там, где дымка расступалась, открывая удлиненные конечности.

Улыбка Варда расширилась, и он поднял руку, направляя магию на заднюю стену камеры. По его приказу она расступилась, и в камере появилась пленница, на лице которой был написан ужас, когда Оливилл обратил на нее свое внимание.

Она едва успела вскрикнуть, когда он бросился на нее, кровь разлетелась по стенам по широкой дуге, а Оливилл в считанные секунды расправился с ней, раздробив плоть и кости в своей широкой, полной зубов пасти.

— Ты контролируешь это существо? — потребовал я, когда перед моими глазами пронеслось видение, как я владею этой тварью по своей воле, натравливаю ее на тех, кто мне не подчиняется, использую ее, чтобы укрепить свою власть над этим мятежным королевством.

— В своих предыдущих экспериментах я использовал ошейники, но сейчас я разрабатываю новые методы контроля над ними, такие, которые жестко встроены в их разум и не могут быть нарушены внешними силами. Хотя пока я еще не довел это до совершенства, — признался Вард тоненьким голосом. — И…

— Выкладывай, — рыкнул я, заставив его вздрогнуть, когда я позволил своему фейлайту погаснуть, оставив Оливилла питаться плотью повстанцев.

— Только один из пятидесяти выживает после модификации, и даже тогда они живут недолго.

— И как долго они живут? — потребовал я, и он вздрогнул.

— Оливилл — первый из этой партии, кто прожил больше суток. Записи процессов, которые я использовал при разработке этих методов, были уничтожены, когда Небесный Совет проголосовал против продолжения экспериментов, — вздохнул он, опустив глаза в пол, и я не упустил обвинительного тона.

— Как тебе хорошо известно, я проголосовал за продолжение этих экспериментов. И если бы я не занял трон, ты бы никогда не получил разрешения на их возобновление, — прорычал я, и он съежился, как трусливый таракан, которым он и был.

— Конечно, сир. Я не хотел проявить неуважение. Я лишь хотел объяснить, почему мне трудно воссоздать жизнеспособных субъектов. У Оливилла дела идут лучше, чем у других, но даже у него есть признаки ухудшения. С такими темпами он умрет еще до рассвета…

Я выругался, переведя взгляд с Варда на клетку с ужасным существом. Потребность в большей силе поглощала меня, как и всегда. Я никогда не получу достаточно, никогда не достигну воплощения всего, чего жаждал.

— Тогда продолжай работать над этим, — приказал я.

— Разумеется, продолжу. В прошлом у меня были большие успехи с подобными мутациями, но их трудно воссоздать без моих исходных записей, — он снова вздохнул. — Однако у меня есть женщина, которую я подготавливаю. Мэри Браун. Она хорошо реагирует на начальные стадии испытания. Возможно, она отреагирует так же хорошо, как мой дорогой Йен.

— Хорошо. В следующий раз обращайся ко мне только в том случае, если у тебя все получится. — Я повернулся и пошел прочь от Варда, пока он сипел мне вслед, захлопнув за собой дверь.

Вернувшись наверх, я прошел в гостиную, которую попросил Горация подготовить для моего свидания, и застал его в ожидании с бутылкой виски и моими любимыми сигарами. Я расслабился, напряжение покинуло мое тело от того, что он хоть раз оправдал мои ожидания. Его мелкие промахи происходили все реже, но мне все еще не хватало того совершенства, которое Дженкинс привнес в эту роль. Лавиния просто должна была взять и съесть его, не так ли?

Я обрезал сигару и прикурил ее от пламени, возникшего на указательном пальце, отослал Горация, чтобы тот налил мне стакан виски, и опустился в большое кресло у камина. Да, это было хорошо. Сейчас, когда Лавинии больше не было во дворце, я снова мог вздохнуть, и когда Гораций передал мне виски в золотой чаше, я задумался о том, как вернуть контроль над Лавинией, сделав длинный глоток прекрасного напитка. Мне действительно нужно было приструнить ее, пока она снова не потребовала от меня наследника.

Я содрогнулся при мысли о том, что она затащит меня в постель, что я снова подарю ей какого-нибудь чудовищного ребенка. Я должен был попытаться избежать этой участи любой ценой.

У меня было множество прорицателей, которые регулярно предсказывали для меня судьбу всеми доступными им способами, и я получал ежедневные гороскопы от Горометра в Академии Зодиака. Именно сегодня утром я получил грандиозный прогноз от звезд.

Я достал свой Атлас, еще раз перечитал его и с наслаждением сделал еще один глоток отличного виски.

Доброе утро, Овен.

Звезды говорят о вашем дне!

Сила расцветает в вашей жизни, как весенний цветок, тянущийся к ярко-синему небу. Предстоящий день обещает быть щедрым, но неспокойная природа вашей планеты-управителя Марса может принести с собой спады наряду с подъемами. Наслаждайтесь максимумом, пока он длится, и задумайтесь о минимуме. Ваша потребность в сексуальной связи наконец-то реализуется, поскольку расположение Венеры в вашей карте предсказывает вам в ближайшем будущем пылкий опыт.

Я улыбнулся, отложил Атлас и задумался о своих достижениях, предвкушая, что впереди их будет еще больше.

Академия теперь находилась под моим контролем, многие члены моего Целевого Отряда Туманности были размещены в ее стенах, а каждого, кто противился моему правлению, я подверг Темному Принуждению. У меня были грандиозные планы на академию, место для обучения высших Орденов и привлечения их в мою армию. Я переделал учебный план, и теперь все занятия были направлены на создание воинов из моих союзников. Я мечтал об армии, которая однажды сможет сокрушить все остальные. После уничтожения низших Орденов чистокровные линии будут жить, поколение за поколением, делая Солярию величайшей державой на земле.

Однажды я мог бы стать королем всего мира, но для этого мне нужно было одно. Время. И я смогу обеспечить его, как только найду Императорскую Звезду. Если легенды были правдивы, она могла подарить мне бессмертие, и я остался бы здесь навсегда, завоевывая королевство по частям.

Мой член возбудился от одной только мысли об этом, и я закурил сигару, покатал ее между зубами и откинулся на спинку кресла. Не все было идеально, но проблемы всегда можно было решить. Мне просто нужно было подумать, как справиться с Лавинией, и как только она покорится, я убью Гвендалину Вегу. Возможно, я даже смогу найти способ использовать ее, чтобы заманить к себе ее сестру, а затем убить их обеих и устроить кровавую баню по собственному замыслу. В конце концов, однажды это уже сработало.

Женщина шагнула в открытую дверь, и я вскинул брови, увидев Стеллу Орион в облегающем темно-синем платье и на высоких каблуках. Она выглядела восхитительно, но выражение ее лица не говорило о ее восторге от встречи со мной, как я ожидал.

— Добрый вечер, Ваше Высочество, — почтительно сказала она, склонив голову на мгновение, прежде чем взглянуть на Горация. — Я думала, мы могли бы поговорить… наедине?

— Конечно. — Я махнул рукой Горацию, и он выбежал из комнаты, закрыв за собой дверь.

Стелла осталась в другом конце комнаты, сложив руки, осматривая мой наряд, и ее глаза немного просветлели. — Ты ждал меня?

— Нет, — просто ответил я. — Скоро ко мне прибудет компания.

— Что за компания?

— Женская, — признался я.

Мне не хотелось ей лгать. Чего она ожидала? Теперь я был королем, и мои потребности были безграничны, как небо.

В ее глазах плескалась какая-то слабая эмоция, которую я не собирался пытаться расшифровать, и она сложила руки.

— Зачем ты привез меня во дворец? — спросила она.

— Ты знаешь зачем. Ты мне очень нравишься, Стелла. Но я не могу избежать внимания других женщин. Я самый желанный фейри в Солярии. И как король, я буду ублажать красавиц этой земли, как и подобает мужчине моего статуса.

Она кивнула, соглашаясь с этим.

— Как продвигается работа над новым разломом? — спросил я, пуская вокруг нас заглушающий пузырь, чтобы сохранить наш секрет между нами.

— Медленно, как ты и просил, — ответила Стелла. — Но рано или поздно Лавиния поймет, что я тяну время, и что произойдет тогда?

— Я работаю над этим, — заверил я ее. — Просто выиграй мне еще немного времени. А теперь уходи, — я дернул подбородком в сторону двери. — Кто знает, может быть, я насыщусь своей компанией раньше, а потом пойду искать тебя в твоей постели сегодня ночью, — я соблазнительно улыбнулся, и ее губы дернулись, как будто она собиралась возразить, затем она склонила голову и покинула меня.

Я усмехнулся про себя, снова затягиваясь сигарой. Она осваивала свое место в этом мире, и это происходило по моей воле. Мне нравилось, как это разжигало в ней огонь, и с таким же удовольствием я тушил этот огонь. Теперь она была моей игрушкой, и ей это нравилось. В конце концов, она сама себе в этом признается.

Я стряхнул пепел сигары в пепельницу, глядя на огонь в очаге и размышляя над своими проблемами. Я всегда был мастером решения проблем, и я справлялся с более серьезными задачами, чем эти.

Ответ был совсем рядом, мои прорицатели неоднократно говорили о нем на прошлой неделе. Звезды снова поворачивались в мою пользу, озаряя светом своего любимого фейри и благословляя меня. Решение действительно приближалось, нужно было только набраться терпения.