Страдания и Звёздный свет

Глава 69

Я стояла на коленях, желчь подкатывала к горлу, а мой взгляд был прикован к видению меня в бою, безжалостного существа, который жил прямо под поверхностью моей кожи и так легко разрывал бесчисленные жизни.

Я не знаю точно, сколько времени я просидела в ловушке, глядя на себя, слезы текли по моим щекам, пока созерцала резню, которую я устроила, не дрогнув. Вспышки ужасного правления моего отца перемежались с тем, что я видела. Я слушала его оправдания, его извинения, слова, которые он говорил, повторяли мои собственные. Но у него было оправдание тому, что он сделал. Лайонел был причиной его жестокости. Мои действия были полностью моими собственными.

Я не могла вспомнить, зачем я вообще пришла в это место, правда о том, кем я являлась в своей основе, поглощала меня, пока я не стала лишь осколком той девушки, которой я была, стоя на коленях перед своей собственной правдой и рыдая от реальности того, кем я была.

Как кто-то мог поверить, что человек, способный на такое насилие, может быть достоин короны? Как кто-то мог поверить, что чудовище, созданное из такой злобной ярости, может быть достойно любви?

Я задохнулась от этого слова, когда оно прозвучало в моем сознании, искалечив меня под его тяжестью, и почувствовала, как золотые глаза устремились на меня откуда-то из-за пределов моей собственной реальности.

— Вставай, — казалось, прорычал ветер таким знакомым тоном, что мой пульс громко заколотился по его команде, хотя я оставалась стоять на коленях, наблюдая, как происходит мое собственное уничтожение.

Я была той, кого должны были бояться жители этого королевства, — истинная наследница правителя, которого все окрестили дикарем, превосходящим разум. Я была беспощадной, мстительной, яростной. И эти качества во мне лишь усугубились после той битвы. Любая мягкость, на которую я когда-то могла претендовать, была сожжена пламенем, охватившим мое тело в тот день. Из-за потери…

Я подняла голову, когда призрачное касание задело мою щеку, мои конечности задрожали от последствий моего собственного уничтожения здесь, на палубе, у ног существа, которое носило лицо моего отца.

— Вставай, Рокси, — прорычал ветер, и мой подбородок вздернулся выше при этом имени. Это гребаное имя.

Я обнаружила, что перевозчик улыбается мне, и в его недобром взгляде не было ничего, кроме злого умысла, пока я разваливалась у его ног.

— Немногие могут встретиться лицом к лицу с ужасами собственного «я» и остаться на их стороне, — промурлыкал он заботливым голосом отца, которого я никогда не знала. — Особенно те, кто виновен в деяниях, которые совершила ты. Что является несокрушимым и в то же время так легко разбивается, что является хитрым и честным, жестоким и уязвимым, чистым и запятнанным?

Мой взгляд снова переместился на воду, и на краткий миг я увидела нечто, превосходящее мою собственную форму, яростно несущуюся по полю битвы, безжалостную и разрушительную. Я увидела золотого Дракона, рвущегося в небо, огонь вырывался из его пасти, а свет сверкал на его металлической чешуе, и мое сердце заколотилось в груди.

— Что сильнее всех страхов? — шипела я на перевозчика, когда вновь встретилась с ним взглядом, слезы высохли на моих щеках, и я собрала последние силы в своих конечностях и села на пятки. — Что может быть сильнее эгоизма и сильнее ненависти?

— Ты можешь дать лишь один ответ, — промурлыкал перевозчик, и на этот раз в его голосе прозвучала трещина, в идеальном облике моего отца появилось гортанное рычание, оттеняющее его слова, словно он мог видеть правду обо мне так же ясно, как и я сама начинала видеть ее, и она, в конце концов, оказалась не такой уж легко разрушимой вещью.

— Что будет сражаться без конца и уничтожать без пощады? — потребовала я, собрав все свои силы, поднялась на ноги и встретилась лицом к лицу с демоном, который преследовал меня.

— Посмотри в глубины водоема еще раз, — прокричал он. — Увидь правду о том, кем ты являешься.

— Я посмотрела, — ответила я, мой голос звучал хрупко, опустошенно, пока я размышляла обо всем, что увидела в себе, — о дикости, бесконечной, грозной силе и о том, как яростно я обратила ее на своих врагов. — И я увидела кое-что, о чем ты надеялся, что я забуду.

— Что же это? — спросил перевозчик, вода начала бурлить под нами, судно неуверенно покачивалось, заставляя мое нутро сжиматься, пока я боролась за равновесие.

— Причина, по которой я превратилась в это существо, — я указала на пылающего монстра, который бушевал на этом поле боя, не поворачивая головы, чтобы взглянуть еще раз. Потому что я уже смотрела, я уже видела, и я больше не боялась. — Любовь.

Перевозчик зашипел, как дикая кошка, когда я ответила на его загадки этим словом. Моя кожа вспыхнула огнем, а крылья вырвались из спины, разорвав куртку и заставив мой рюкзак грохнуться на плот, когда я позволила ему увидеть существо из кошмаров, обитавшее в моей душе.

— Любовь сделала из меня чудовище, — продолжала я, шагая к нему, отпечатки от моих сапог прожигали дерево парома, который шипел и трещал в бесполезном протесте. — Я вкусила глубины любви, рожденной из углей ненависти, и я пережила все эмоции, возникающие между ними. Я рыдала и бушевала, умоляла и проклинала сами звезды, но все это не имело ни малейшего значения. Тогда я позволила этой любви превратиться в месть, я позволила ей разгореться и пылать внутри меня, и я нашла способ бросить вызов самим звездам. Ты стоишь на этом пути, а значит, ты, должно быть, сам желаешь встретиться с этим чудовищем.

— Любовь чиста, — отрицал перевозчик, отступая на шаг, пока я наступала. — Любовь — это жертва.

— Я принесла жертву! — крикнула я, и пламя, озарившее мое тело, полыхнуло, как маяк, чтобы все увидели. — Я отдала все, чем я была, и все, что я собой представляю, этой борьбе. Я плакала, бушевала, умоляла небеса хоть раз оказать нам милость, но они отвернулись от нас и забрали все, что я могла предложить. Я никогда не обещала отдавать им ничего из этого. Я никогда не соглашалась на ту цену, которую они выбрали, так пусть же моя любовь будет нерушимой, жестокой, грубой и бесконечной, предвестницей войны и заклинательницей насилия. Пусть она будет всем этим и даже больше, потому что с меня хватит жертвовать собой ради звезд и их развлечений. Мне надоело быть марионеткой в их играх. Они слишком часто забирали у меня, и теперь им придется столкнуться с монстром, которого они создали, провоцируя меня, потому что. С. Меня. Хватит!

С последним словом я топнула ногой по судну, сила вырвалась из меня, и деревянный плот бешено заскрипел под моими ногами, а перевозчик закричал, когда его сбросило с парома; бурлящая вода шипела и плевалась, пока он погружался в нее.

Казалось, мир содрогнулся, когда он исчез под волнами, отголоски его гибели разнеслись по всему миру, словно с его поражением изменился весь баланс самих Элементов.

Но когда плот подбросило над водой, а мои крылья взметнулись, чтобы помочь мне сохранить равновесие, я заметила край этого бесконечного водоема, конец плавания, и я устремила на него свой взгляд. Может, я и была монстром, но я никогда не утверждала, что это не так.

Ветер усилился, когда я приблизилась к краю, сам мир, казалось, погрузился в ничто за его пределами, а плот, на котором я находилась, набирал скорость, пока я мчалась к нему.

В воздухе эхом отдавался пульс, вибрация мира, которая началась со смертью перевозчика и закончится только тогда, когда я завершу то, ради чего я прибыла сюда. Или когда я умру, пытаясь это сделать.

Паром раскачивался подо мной, край приближался с каждым ударом сердца, и когда я пронеслась над пропастью, я подпрыгнула в небо, схватив свой рюкзак, пока мои крылья усиленно взмахивали и цеплялись за восходящий поток.

Клубящийся дым скрывал пропасть подо мной, а плот устремился в нее, без единого звука, обозначающего его движение, ничто не указывало на то, что он вообще столкнулся с чем-то на дне.

Ветер кружился вокруг меня, закручивая меня на месте и заставляя мое пламя вспыхивать, когда он прокладывал себе путь сквозь него, приветствуя и представляясь.

В этом ветре звучали голоса. Задыхающиеся мольбы и искренние молитвы. У меня защемило в груди, когда я услышала их все: бесчисленные голоса взывали к звездам, чтобы те спасли их, но в ответ не было ничего, кроме тишины. Я услышала свой голос, почувствовала, как в моей груди раздаются рыдания, которые сокрушили меня, когда я нашла Дариуса на том поле боя, его тело было холодным и пустым, его душа исчезла, а вместе с ней и моя.

На мгновение я была парализована, зажатая в этом воспоминании, в боли, которая с тех пор вырезала часть меня. В каком-то смысле я все еще была там, на том поле боя, держала его холодную руку в своей и молила судьбу передумать.

Я не оставила его. Ни на минуту. Я не отпустила его руку, даже когда взяла кинжал, которым его убили, и разрезала им свою плоть. Я не отпустила его. И сейчас, когда шрам покалывал мою ладонь, когда вокруг меня витал аромат дыма и кедра, а в воздухе разносилась моя собственная клятва ему, я знала, что никогда не отпущу.

Он был моим разрушителем. Он разрушил ту девушку, которой я была, и создал ту женщину, которой я стала. Он был моей единственной настоящей любовью, без всякой помощи или препятствий со стороны звезд. Он был больше, чем просто моя Элизианская пара. Он был больше, чем равный мне. Он был моей целью. И я была готова исполнить клятву, которую дала ему все эти недели назад.

Ветры Неба и Духов продолжали шептать мне, но я уже не слушала их.

Я наклонила голову и посмотрела вниз, в клубящийся подо мной дым, устремив взгляд в бесконечный обрыв и точно зная, что, подчинившись ему, я не буду падать вечно. Потому что это могло быть вечным для души, которая полагается на звезды в исполнении своих желаний. Но я была королевой, пришедшей воплотить в жизнь свои собственные мольбы, и не было такой силы ни в этом, ни в другом царстве, которая могла бы мне в этом отказать.

Мой Феникс погас в огненной вспышке, которая устремилась в небо, мои крылья потускнели, а жар рассеялся, когда я стремительно погрузилась в дым, который хранил в своих объятиях шепот моих невыполненных обещаний.