Страдания и Звёздный свет

Глава 38

Мои волосы цвета лесного ореха были заколоты серебряной заколкой, скрывавшей турмалиновый кристалл, магия которого мне понадобится сегодня вечером, если мне вообще удастся провернуть это дело. Я провела пальцами по разноцветному камню, произнося заклинание сокрытия, чтобы отвлечь от него чье-либо внимание.

Мое сердце неслось галопом, как Пегас, готовый взлететь в небо, и я позволила себе немного расслабиться, сидя в машине недалеко от ворот Дворца Душ, вне поля зрения стражи. В голове звучал мамин голос, ее слова всегда умели меня успокоить.

«Франческа, ты сильна настолько, насколько сама себя чувствуешь. Сила — ничто без уверенности».

Она научила меня отстаивать свое место в мире, и в итоге я пошла по ее стопам, заняв должность в ФБР. Я никогда не знала своего отца, и мне никогда не приходило в голову разыскивать его. Моя мама не планировала иметь детей, но позже, во время тренировок на островах Кахинти, она случайно забеременела мной. Это был целый город, построенный с единственной целью — чтобы агенты ФБР проходили симуляционные учения.

Каждый год туда съезжались подразделения ФБР со всей Солярии, и у моей мамы была короткая интрижка с одним из офицеров. Она рассказала ему обо мне, но он решил, что не хочет иметь со мной ничего общего, и я придерживалась того же мнения, когда стала достаточно взрослой, чтобы об этом беспокоиться.

Так что мама была моим близким человеком, но несколько лет назад мне пришлось наблюдать, как она исчезает от меня, частица за частицей. Она прожила хорошую, долгую жизнь, и она не боялась переступить порог Завесы. На самом деле, она была рада снова увидеть давно потерянных друзей и родных, но единственное, о чем она жалела, — это то, что оставляла меня здесь одну. Я попыталась развеять ее опасения: у меня было много друзей среди моих коллег, да и за их пределами тоже. Но я была почти уверена, что она намекает на что-то другое, потому что ближе к концу она продолжала спрашивать об одном человеке. О человеке, с которым я когда-то видела будущее. О человеке, из-за которого я сейчас сижу у этого дворца и собираюсь совершить немыслимое.

В конце концов, я справилась с потерей мамы, хотя она изменила меня, как и любая смерть. Я была свидетелем того, как агенты умирали задолго до своего срока при исполнении служебных обязанностей, оставляя молодые семьи, которые пытались приспособиться к жизни без них. Такая смерть казалась катастрофически несправедливой, хотя другие говорили, что раз они погибли, сражаясь за лучший мир, значит, их смерть не была напрасной.

Мама тоже знала это, и она привила мне моральный компас, который вращался сейчас, побуждая меня поступать правильно, даже когда это пугало меня. Но, конечно, не мои моральные принципы заставляли меня сидеть здесь в приталенном красном платье с разрезом на одной ноге и золотыми украшениями, задрапированными вокруг горла и запястий. Это был он. Всегда он.

Я наклонила солнцезащитный козырек и проверила свой макияж в зеркале, мои глаза были подведены, губы накрашены в цвет крови. Лэнс Орион мог быть связан узами с другой женщиной, но я полюбила его первой, и не собиралась позволить этой любви превратиться в желчь. Пусть она была безответной, но это не делало ее недействительной. Хотя от этого не становилось менее больно.

Я отчетливо вспомнила момент, когда меня вызвали на работу после его ареста, и моя подруга сообщила мне обо всем. И я рассмеялась, уверенная, что произошла ошибка, что я приду в участок и застану Лэнса, говорящего мне правду, а потом использую свой дар Циклопа, чтобы очистить его имя. Но все обернулось иначе. Когда я увидела его, он выглядел отчаявшимся, разбитым, испуганным. Он отвернулся от меня, и я не была уверена, был ли это момент, когда мое сердце разбилось вдребезги, или это был момент, когда он признал свою вину и был отправлен в тюрьму.

Я знала его. И я знала, что его слова, сказанные на суде, были ложью в тот самый момент, когда они покинули его уста. Он пожертвовал собой ради принцессы Вега, девушки, из-за которой он месяцами мучился, потому что она представляла угрозу для Небесных Наследников, и в частности для Дариуса Акрукса.

Все это не имело никакого смысла, пока я не получила последний кусочек головоломки в виде одной из худших ночей в моей жизни. Я застала его под звездами, только что связанного элизианскими узами с Дарси Вега, наблюдала, как он целует ее так, словно она была живительной силой его души, словно он больше не мог видеть никого и ничего другого. Да, мое сердце разбилось, когда стало известно о его незаконной интрижке, но оно было разорвано и сожжено в ту ночь, когда он соединился с ней.

Наверное, я по глупости сохраняла тихую надежду, что их отношения не продлятся долго, что однажды он вернется ко мне, и мы продолжим то, на чем остановились. Но никто не мог бросить вызов серебряным кольцам.

Я убеждала себя, что мы должны были быть вместе, но у звезд все это время были другие планы.

Потрачено. Все эти годы я любила его, пыталась притворяться, что все, что у нас с ним было, — это просто секс, говорила друзьям, что это все, что мне от него нужно, и что это меня вполне устраивает. Но в глубине души я годами таила эту любовь к нему и была слишком труслива, чтобы признаться в этом. Теперь все эти молчаливые страдания казались такими бессмысленными.

Почему я позволяла годам идти своим чередом? Почему я не решилась и не призналась ему в правде? Или, что еще лучше, почему я не оборвала все отношения и не дала своему сердцу время оправиться от него?

Как говорила моя мама: «Сожаление — враг будущего».

Я не могла двигаться вперед, если постоянно оглядывалась назад, и да, у меня было немного времени, чтобы исцелиться, но, честно говоря… казалось, что мое сердце не способно отпустить его. И вот я здесь, собираюсь рискнуть своей жизнью ради него. Дура? Может быть. Но я ценила его гораздо больше, чем свое эгоистичное желание быть любимой им. Мы были друзьями, точнее, Союзниками Туманности, и ничто не могло этого изменить. Я буду рядом с ним, независимо от того, тоскует по нему мое сердце или нет. И как его Союзник Туманности, я также была здесь ради его Элизианской пары.

Как только мой капитан узнал, что Лэнс Орион и Дарси Вега находятся в плену у короля, я приступила к реализации своих планов. ФБР теперь находилось под твердой рукой Лайонела Акрукса, и он внедрил в мои ряды нескольких членов Целевой Группы Туманности, чтобы мы следили за исполнением новых законов.

Сначала я думала сбежать, разыскать повстанцев и вступить в их ряды, но потом поняла, что нахожусь в идеальном положении, чтобы шпионить за тем, что замышляет король. Мне пришлось арестовать «низших» фейри и отправить их в Центры Туманной Инквизиции, но это означало, что я побывала в этих лагерях, видела, что делает король, и мои воспоминания стали оружием, как только мне удалось передать их повстанцам. Они могли бы разоблачить режим Лайонела и открыть глаза мирным жителям, поверившим в ту чушь, которую лжекороль впаривал им о защите от предателей и повстанцев.

Я покрутила простое серебряное кольцо на большом пальце, подарок моей матери, которая тоже была членом Ордена Циклопов. Кольцо было петлей памяти, которую могли создать только циклопы, и теперь оно было домом для любого воспоминания, которое я пожелала сохранить в нем. Это была правда, настолько жестокая, насколько я могла изложить ее, вещи, которые я видела, настолько леденящие душу, что я сочувствовала фейри, которым предстояло это увидеть. Но Лайонел не откажется от своих планов по уничтожению «низших» Орденов, забирая все, чем они владели, а затем раздавая это своим друзьям драконам и всем, кого он считал достойными. Он был чудовищем. И я собиралась войти в его логово и бросить ему первый камень⁸.

Я поставила прочный барьер вокруг своего разума, затем вышла из машины, заперла ее и сунула ключ в сумочку, которая висела на цепочке через плечо. На высоких каблуках я подошла к воротам, и несколько приближенных Дракона окинули взглядом мой скудный наряд, прежде чем пропустить меня.

Мое сердце забилось быстрее, но я мысленно прибегла к своей подготовке и постаралась убедить себя, что это всего лишь очередная тренировка, притворяясь, что я прохожу через упражнения, чтобы получить последнюю оценку. Так было легче думать об этом — этот трюк я переняла у своего капитана.

Когда я поднялась по ступеням к парадному входу во дворец, я была спокойна, уравновешена и готова к встрече с Королем Драконом.

Служанка впустила меня внутрь, и я последовала за ней по извилистым коридорам, в воздухе витал запах дыма. Меня привели в большой зал с неярким освещением, где Лайонел Акрукс сидел в огромном кресле с откидной спинкой у пылающего камина и попыхивал сигарой. На нем был темный, кроваво-красный смокинг, и его глаза на мгновение сверкнули нефритово-зеленым светом, когда его взгляд упал на меня.

Слуга поклонился и поспешил прочь, оставив меня здесь, как блюдо для чудовища, и моя уверенность на мгновение пошатнулась. Притворяйся, пока не получится⁹.

Я приподняла подбородок, не позволяя ему увидеть во мне ни капли страха. Я была таким же хищником, как и он, и не собиралась позволить ему превратить меня в добычу.

— Добрый вечер, мой король. — Я почтительно склонила голову, а когда подняла взгляд, его голова наклонилась на одну сторону.

— Я рад, что ты так быстро откликнулась на мое приглашение, Франческа, — сказал он, выдыхая дым между зубами. — Хотя, должен сказать, после нашей последней встречи я удивлен, что ты не вышла на связь раньше.

— Я бы никогда не была настолько самонадеянной, чтобы предположить, что вы хотите видеть меня здесь, Ваше Высочество. Кроме того, я всегда так занята работой, — извиняюще сказала я, впадая в образ, который я практиковала несколько дней перед зеркалом, готовя себя к этому взаимодействию. Он должен был поверить, что я здесь ради него и только ради него, искренне веря, что я хочу его, и что никакая другая причина не привела меня к его двери.

— Ты не могла взять выходной для своего короля? — спросил он, в его голосе слышалась нотка харизмы.

— Я лишь пыталась угодить своему королю, выполняя свои обязанности в ФБР, — сказала я, и он издал раскатистый смешок.

— Хм, ты действительно воспитанное существо, Франческа. Долг превыше удовольствия — таков путь могущественных фейри, таких как ты и я. Но мы должны время от времени потворствовать себе, не так ли?

— Это и впрямь потворство, — сказала я, слегка прикусив губу, когда прошла вглубь комнаты и провела пальцами по спинке зеленого кресла, стоявшего напротив него. Оно было гораздо меньше по размеру, а сиденье — гораздо ниже, чем у него, и мне стало интересно, не было ли это сделано намеренно.

Сидела ли его жена здесь, напротив него? Любила ли она его когда-нибудь? Или она всегда боялась этого ужасного человека? Я не могла не пожалеть ее за ту жизнь, которую она была вынуждена вести в его тени, а опубликованная статья о ее браке с ним на мгновение заполнила мои мысли. Он заключил ее разум в ловушку Темного Принуждения, заставил ее во всем подчиняться своей воле, даже заставил ее играть в шлюху с его друзьями ради политической выгоды. И все же женщина, которую я видела на фотографиях, сопровождавших статью о ее браке с Хамишем Грасом, вызывала у меня только восхищение. Если она выдержала всю жизнь в обществе этого чудовища, не сломавшись, то я могла надеяться, что переживу одну ночь.

Мой взгляд скользнул к теневой руке Лайонела, черной, как сажа, и дымящейся, словно она была не совсем твердой; вид ее заставил меня насторожиться, хотя при мысли о том, что подлинник был уничтожен Вега, меня охватило чувство удовлетворения.

Лайонел затушил сигару в золотой пепельнице на столике рядом с ним, поднялся на ноги и стал доминировать в пространстве своими огромными размерами. Он двинулся ко мне, и я покорно опустила глаза, когда он приблизился, ступив прямо в мое личное пространство, так что запах сигарного дыма и опасности проник в мои легкие.

Продолжай дышать, Франческа.

— Тебе повезло, — сказал он с усмешкой. — Я не привожу во дворец многих женщин.

— А как же твоя королева? — спросила я, моя кожа затрепетала при мысли о королеве теней, скрывающейся в этом пещерном месте. Находилась ли она близко? Может ли она видеть нас сейчас? Я обнаружила, что боюсь ее даже больше, чем монстра, стоящего сейчас передо мной. Пресса пестрила историями о ней, превознося ее как мистическую богиню, пришедшую из царства теней, чтобы предложить Лайонелу всю свою любовь и силу, но я видела правду. Она не была фейри. Она даже не была нимфой. Она была оружием более мощным, чем всё, с чем я сталкивалась во время службы в ФБР. Я встречалась со многими монстрами, но она была чем-то совершенно иным. Существо, которое бросило вызов природе и предложило Лайонелу несметную силу.

— Она занята, — промурлыкал он, наклоняясь ближе и поглаживая золотое ожерелье на моем горле, идеально сложную цепочку, которая, несомненно, пленила бы и Дракона. — А я — король. Я делаю то, что хочу.

— Чего же вы желаете, мой король? — я взглянула на него сквозь ресницы. Он мог бы быть привлекательным, если бы не был таким отвратительным, но не было ничего невозможного в том, чтобы притворяться, если я представлю его в качестве кого-либо другого, кроме того человека, которым он был.

— Это я? — надавила я. — Я то, чего вы хотите?

Он кивнул, и я прильнула к нему, положив руку на его внушительную грудь, сильный стук его сердца находился прямо под моей ладонью, хотя я чувствовала и воздушный щит на его коже. Он не рисковал. Он был бы глупцом.

— Да, и ты хочешь меня в ответ, не так ли?

— Хочу, — хрипло сказала я. — Больше всего на свете я хочу угодить своему королю.

Я знала, как далеко мне придется зайти по этой дорожке, и смирилась с этим. Это была цена, которую я готова была заплатить, чтобы получить возможность добраться до Лэнса, и я придумала план, как отвлечь лжекороля, чтобы выиграть время.

Я приподнялась, обвила руками шею Лайонела и прикоснулась ртом к его рту в знак подношения. Он обхватил меня сзади, притянул ближе и просунул свой язык между моих губ, огонь и сера омыли мои чувства.

Я прижала палец к левой ладони, произнося заклинание экстренного ответа, которое напрямую связывало меня с моей напарницей из ФБР. Мне пришлось довериться ей в этом плане. Она была хорошим другом и презирала Лайонела так же сильно, как и я, но мне потребовалось убедить ее помочь мне сегодня. Мне не хотелось подвергать ее риску, но план был надежным, и Лайонел не будет подозревать ее, пока все идет гладко.

Поцелуй Лайонела становился все более настойчивым, и я старалась не обращать внимания на неприятные ощущения на коже, позволяя монстру овладеть собой.

Давай, Лила, поторопись.

В дверь постучали, но Лайонел проигнорировал это, его рука скользнула вниз, чтобы сжать мою задницу.

— Мой король? — пискнула женщина. — Прошу прощения, но есть срочное дело.

Заглоти наживку, придурок.

Лайонел вздохнул, когда наши губы оторвались друг от друга, его разочарование было очевидным. — Прости меня, — он повернулся, в гневе подошел к двери и распахнул ее. — Лучше бы это было важно.

— Северная граница была взломана, — заикаясь, проговорила женщина.

Лайонел застыл, затем оглянулся на меня. — Подожди здесь, Франческа. Я скоро вернусь.

Я кивнула, и он захлопнул двери между нами, щелкнул замок, прежде чем тяжелый стук его шагов отдалился от меня.

Я успокоительно вздохнула, слегка вытерла рот, чтобы убрать его вкус с губ. Я досчитала до шестидесяти, прежде чем двинулась к двери, прижалась к ней ухом и прислушалась, нет ли там кого-нибудь. Слабое шарканье ног дало мне возможность убедиться, что он поставил там кого-то, и я закрыла глаза, привлекая свои дары и проникая в разум охранника. Его ментальные щиты были слабы, а моя сила была огромна. В мгновение ока я подчинила его своему контролю и заставила открыть дверь.

Дворецкий Лайонела был туповатого вида, с копной рыжих волос и зубами, слишком большими для его рта, его остекленевшие глаза смотрели на меня, пока я держала его в плену своего контроля.

— Отведи меня к Лэнсу Ориону, — приказала я, вдавливая свою волю в его разум, и он неопределенно кивнул, направляя меня по коридору, пока я работала над поддержанием связи, привязывая его к своей воле, стараясь, чтобы он не помнил ничего из этого, когда все будет закончено.

Мой пульс учащался с каждым поворотом, мы проходили под сверкающими люстрами и великолепными арками. Дворец Душ был прекрасен, как никакой другой, готический и пугающий в некоторых местах, но причудливый и привлекательный в других.

В конце концов, меня провели в тронный зал, где стоял огромный трон Гидры со множеством голов и углублением в сердце. Это был приз, за который королевство боролось с тех пор, как пал Дикий Король.

Я задохнулась, когда мой взгляд упал на клетку из ночного железа, прикрученную к стене, где за прутьями сидели два фейри. Я бросилась вперед, оставив дворецкого неподвижно стоять у двери, когда любовь и боль поднялись вместе в моей груди при виде Лэнса Ориона.

— Франческа? — потрясено произнес он, поднимаясь на ноги и морщась от полузаживших ран на голой груди.

Дарси тоже вскочила на ноги, и я взглянула на девушку, которая завоевала сердце мужчины, которого я любила, и обнаружила, что она совсем не похожа на ту, которую я помнила. Ее глаза были черными, без признаков серебряного кольца в них, и тени прилипли к ее телу, ее черные волосы жутко переливались, как у Лавинии. Я не знала, чему была свидетелем, и у меня не было времени спрашивать, так как я притянула Ориона в объятия через решетку.

Он обхватил меня одной рукой, притягивая к себе, и моя тщательно созданная маска начала разрушаться.

— Что они с тобой сделали? — я вздохнула, не желая знать, но в то же время нуждаясь в этом.

— Это не имеет значения. Что ты здесь делаешь? Что происходит? — потребовал он, отпустив меня и отступив назад.

Дарси придвинулась ближе, и я посмотрела на нее, испытывая столько чувств к этой девушке. Я завидовала ей ночь за ночью, как только увидела, что она связалась с Лэнсом, но это стало чем-то большим. Я видела, что она и ее сестра сделали на этой войне, и я боготворила их так, как никогда не могла предположить. Моя верность всегда принадлежала Небесному Совету и Наследникам, но я больше не могла отрицать силу Вега. Она должна была выбраться отсюда вместе с Лэнсом, и они должны были вернуться к повстанцам, чтобы сражаться.

Я наложила на всех нас заглушающий пузырь, затем ухватилась за прутья решетки, используя свой Элемент Воздуха, чтобы согнуть два прута в стороны.

— Быстрее, — призвала я, потянулась к зажиму в волосах и освободила его. Я вытащила из зажима маленький турмалиновый кристалл и провела им вверх-вниз по предплечью Ориона.

— Что это? — спросила Дарси.

— Франческа, — шипел Орион, прежде чем я успела ответить. — Я не могу уйти отсюда.

— Глупости, — сказала я презрительно. — У меня есть план. У меня есть небольшое количество звездной пыли. Нам просто нужно выйти за пределы ограды, и все будет в порядке.

Я провела кристаллом по его другому предплечью, и кристалл засветился желтым светом в моей ладони. — Ах, вот. Они наложили на тебя заклинание слежения, — сказала я, прижав большой палец к месту и закрыв глаза, чтобы произнести заклинание, которое разрушит невидимую метку слежения, наложенную на него.

— Черт, — прорычал он, но я улыбнулась, почувствовав, что заклинание разрушилось, и протянула руку к Дарси.

Она нерешительно двинулась вперед, и я взяла ее за руку, не давая ей возможности отказаться, пока я водила кристаллом вверх-вниз, обнаруживая заклинание и на ней.

— Фрэн, ты должна уходить, — настоятельно сказала Дарси. — Здесь не безопасно для тебя. Мы не можем уйти.

— Что значит «не можем уйти»? — я насмехалась, разрушая заклинание и отступая назад. — Давайте. Двигайтесь.

Дарси и Лэнс обменялись безнадежным взглядом, затем Дарси бросилась ко мне, сжав мою руку. — Слушай, Габриэля держат здесь, в Палате Королевского Провидца, — она начала торопливо перечислять направления, но я не слушала, в разочаровании глядя на Лэнса.

— Мы должны двигаться! — приказала я, ненавидя то, как он все еще стоял там, не желая бежать. Я вытаскивала их, разве они не понимали этого? Это был их шанс сбежать. Другого может и не быть.

— Я не могу, — сказал он, качая головой, и мое сердце начало раскалываться. Кристалл рассыпался в пыль на моей ладони, последняя его сила была израсходована, и я выдернула руку из руки Дарси, придвинулась к нему и прижалась к его щеке, столько лет любви к нему разливалось в моей груди.

— Пожалуйста. Я пришла, чтобы вытащить тебя. Я не могу оставить тебя здесь. Почему ты не двигаешься?

— Дарси проклята. Я — ответ на это проклятие, и я должен оставаться здесь, пока мой долг не будет оплачен, — тяжело произнес он. — Пожалуйста, Франческа, тебе нужно убираться отсюда. Здесь небезопасно.

— Что ты наделал? — прошептала я в ужасе, во мне нарастала паника. Что он имел в виду, говоря, что должен остаться здесь? Что у него есть долг, который он должен оплатить? И какое проклятие?

— Пожалуйста, уходи, — умоляла Дарси, но я не могла отвести взгляд от стоящего передо мной мужчины, видя, что он действительно отказывается уходить. И меня вдруг охватил отчаянный страх, что возможно я больше никогда не увижу его, если отвернусь от него сейчас.

— Ты когда-нибудь любил меня? — тихо спросила я, захлебываясь словами и чувствуя себя слабой и глупой. Этот вопрос преследовал меня с тех пор, как я узнала о нем и Дарси Вега. Всегда ли я была лишь развлечением, или было время, когда он задумывался о будущем со мной? Время, когда я заставляла его сердце биться с неистовой страстью, которую он всегда вызывал в моем?

— Франческа, пожалуйста, — прохрипел он. — Ты должна уходить.

Я придвинулась к нему еще ближе, отказываясь уходить и выпуская волну исцеляющей магии в его тело, чтобы убрать эти ужасные раны на его груди. Стоила ли она всей этой боли? Даже пара, подаренная звездами, не могла стоить таких страданий, не так ли?

Хотя, когда я подумала о своей собственной безответной любви к нему, я поняла, что ради него я готова вытерпеть любую боль и даже больше. Это был мой бич, якорь, висевший на моей шее, от которого я никогда не могла освободиться. Я даже не могла точно определить момент, когда я влюбилась в него, может быть, это было в промежутках между нашими поцелуями, или ночами, проведенными на его диване за просмотром Питбола, попивая пиво. Просто быть с ним всегда казалось правильным. Но эти дни ушли, чтобы никогда не вернуться, а у меня даже не было возможности попрощаться.

— Ответь мне, — умоляла я. — Скажи мне, смотрел ли ты когда-нибудь на меня и видел ли жизнь рядом со мной, свадьбу, детей. Была ли это когда-нибудь я? Хоть на долю мгновения?

Его горло дрогнуло, брови сошлись, чувство вины омрачило его черты, прежде чем он произнес слово, которое, как топор, обрушилось на мою шею. — Нет.

Я беззвучно кивнула, зная, что должна двигаться, бежать, пытаться вернуться в ту комнату, прежде чем Лайонел обнаружит мое исчезновение.

— Я люблю тебя как друга, — поспешно сказал он, словно почувствовав, какую муку причинил мне одним этим словом. — Ты всегда так много значила для меня. Но я просто никогда… это никогда не было чем-то большим. Мне жаль.

Я снова кивнула. Все годы, которые я потратила на тоску по этому человеку, были потрачены впустую. Я мучилась из-за него, я убеждала себя, что надежда есть, хотя ее никогда не было. И я могла бы избавить себя от стольких ночей мучений, если бы только задала ему этот вопрос раньше.

Слезы щипали глаза, но не падали. Я сдержала их, несмотря ни на что, переключив свое внимание на то, что имело значение.

— Мы можем разобраться с проклятием вместе. Возможно, есть и другой ответ. Я отведу вас двоих в безопасное место, — твердо сказала я.

— Есть время добраться до Габриэля, — умоляла Дарси, схватив меня за руку и притянув к себе так, что я споткнулся в шаге от Лэнса. — Иди к нему, — настаивала она. — Вытащи его. Он может уйти отсюда, но мы не можем.

— Я никогда не оставлю Лэнса позади, — прорычала я.

— Ты будешь делать то, что я прикажу, — рявкнула Дарси, и я вздрогнула: сила ее слов заставила фейри внутри меня вздрогнуть. Я увидела в ее глазах Дикого Короля и почувствовала его власть, но теперь эта власть принадлежала ей, этой принцессе, чья родословная когда-то владела пугающим троном у меня за спиной.

Дверь тронного зала распахнулась с гулким грохотом, заставив меня в ужасе обернуться, я защитно вскинула руки, когда Лайонел Акрукс устремился ко мне, его черты лица исказились в усмешке.

— Ты осмелилась предать своего короля?! — прорычал он, обрушивая на меня магию воздуха, и я с криком тревоги метнула свой собственный воздух в ответ.

Его сила превосходила мою в десять раз, и она разбилась о мою, подхватив меня и бросив к его ногам на каменный пол; раздался треск, когда моя рука сломалась подо мной, и агония прорвала конечность.

Его рука вцепилась в мои волосы, и я посмотрела на него, когда боль пронзила меня, оба моих глаза слиплись в один, и вся сила моего дара Циклопа ударила по его ментальным щитам. Он зарычал от гнева, оскалив зубы, пытаясь удержать свои щиты на месте, и я ослабила хватку на дворецком, сосредоточив все свои усилия на том, чтобы пробить голову короля.

Его разум окружала стальная стена, но моя сила была копьем из чистого титана с алмазным наконечником. С криком и усилием мой дар вырвался из меня, и я пробила его щиты, ворвавшись в его разум.

Мое дыхание вырвалось из легких, когда я провалилась в черную яму эгоистичной жестокости, которая запятнала голову Лайонела Акрукса, его мысли были ямой с колючими лозами, которые рвались в меня, пока я запутывалась в них, вспышки воспоминаний проникали в каждую часть моего существа.

Я впитывала все это, начиная с мелькающих кадров, когда он поднимал кулаки на свою семью, и заканчивая пытками, которым он подвергал всех, кто выступал против него.

В голове у меня кружились мысли о жестокости и беспредельном стремлении к власти, которое владело этим темным существом, которое невозможно было насытить и которое бесконечно жаждало большего. Я едва не потеряла себя в путах этой тьмы, но я не была новообращенным птенцом, брошенным на произвол судьбы в сознание более могущественного фейри, и хорошо знала, как использовать свои дары даже в темноте.

Секреты. Это слово было требованием, которое эхом отражалось от меня во все стороны, мир за пределами нас исчез, когда я вцепилась в его разум, хлысты моей силы Циклопа ударили по его защите, и я вложила все силы в эту атаку, зная, что это все, что я могу сделать, единственный шанс против такого могущественного существа, как он.

Вдалеке я услышала, как Орион пытается добраться до меня, его крики о том, чтобы Лайонел отпустил меня, рассекали воздух надвое, но взрыв магии воды от дворецкого заставил его замолчать.

— Не подходи, — крикнул он, в ответ раздались звуки борьбы, но я была слишком погружена в свои дары, чтобы понять, что происходит.

Лайонел брыкался и бился, сопротивляясь когтям, которые я погружала в его разум, но я только глубже впивалась в него, эта команда снова прозвучала из моих уст, отдавая все, что у меня было, этому единственному шансу: его тело было обездвижено, пока я удерживала его в ловушке собственного разума.

Секреты!

Я прокричала это требование сквозь его череп, и с оглушительным треском моя сила прорвалась сквозь остатки его сопротивления, и все, за чем я охотилась, вылилось из лжекороля в меня. Мысли и воспоминания лились из него нескончаемым потоком, его разум рушился, подчиняясь моим требованиям, и больше знаний, чем я могла извлечь, наполняли меня одновременно.

Я не пыталась осмыслить ничего из этого, просто направляя каждый отдельный коварный, изворотливый, скрытый момент из его прошлого в кольцо на моем пальце, фиксируя все это.

Я узнала образ мертвого брата Лайонела, Рэдклиффа, его дикие от страха глаза, когда он лежал в своей постели, разбуженный ночью и атакованный самым не-фейри способом, какой только можно себе представить, в то время как Лайонел пригвоздил его к месту, прижав к его груди сосуд с норианской осой. Убийство. Не по-фэйри и омерзительно. Это была не случайность, не божественное вмешательство, благодаря которому Лайонел занял место своего брата в Небесном Совете, а просто трусливые действия ревнивца, устремившего свой взор к величию, на которое он был слишком ничтожен, чтобы претендовать каким-либо другим способом.

Все больше и больше секретов Лайонела проникало в меня, звучали нашептывания в ухо Дикого Короля, Темное принуждение вливалось в разум нашего монарха и превращало его в марионетку гнева и насилия, неспособную увидеть предателя, жаждущего его трона. Это откровение потрясло меня до глубины души, но в то же время в нем было столько смысла.

Слишком многое я не смогла расшифровать с той скоростью, с которой это проносилось мимо меня, но я жадно впитывала все это, крадя каждое воспоминание, которое могла унести, все ужасные, трусливые секреты, которые этот так называемый король использовал, чтобы посадить на трон свою недостойную задницу.

Ослепительная боль пронзила мой бок, и я закричала, когда моя связь с разумом Лайонела была разорвана неожиданной атакой. Я попятилась назад и схватилась за ледяной кинжал, который этот чертов дворецкий вонзил мне в бок.

Форма моего Ордена исчезла из моей хватки, когда я переместилась назад, и я едва успела вырвать кинжал из своего тела, прежде чем Лайонел настиг меня, а мольбы Лэнса о пощаде зазвучали в моих ушах.

Лайонел ударил меня с такой силой, что я рухнула на землю, моя голова разбилась о каменный пол, перед глазами вспыхнули неумолимые звезды, боль прорезала череп, и все закружилось.

Затем нога короля опустилась на мою спину, и он подмял меня под себя, вдавливая каблук в кость, пока не раздался треск, от которого огонь пронесся по моей плоти, а крик вырвался из моих легких. Он отступил, и я попыталась отползти от него, волочась по полу с напором воздуха, пока он рыскал за мной.

Я повернулась к Лэнсу и обнаружила, что они с Дарси по пояс вмерзли в лед, так что не могли сделать ни одного движения в мою сторону из своей клетки. Я незаметно сняла кольцо с пальца, завернув его в воздушный шар и напустив на него иллюзию, чтобы скрыть его на кафельном полу, а затем отправила его в клетку, возлагая надежду на это драгоценное украшение моей матери.

Я потянулась к Лэнсу, его глаза встретились с моими, и я использовала последние силы, чтобы предложить ему лучшие воспоминания о нас, которые у меня были. Он впустил их все, каждый из прекрасных моментов, которые мы разделили, каждый день в Академии Зодиак вместе. И тогда он увидел мою правду, увидел себя моими глазами и то, как он заставлял мое сердце биться, как любовь наполняла меня до краев, пока я едва могла сдерживать ее в своей плоти. Возможно, он не любил меня так, как я надеялась, но все равно любил. Его улыбки в этих воспоминаниях напомнили мне об этом, его смех, его свет, все то хорошее, что мы делили с ним задолго до того, как тьма ворвалась в его жизнь и погасила в нем сияние. И я поняла, что мы обладали чем-то гораздо более ценным, чем то, что я пыталась получить от него все это время. Он был моим другом, а я — его. И не было в моей жизни более истинной любви, чем эта.

— Никто не бросает вызов Королю Дракону, — шипел Лайонел, а затем вспыхнул огонь, окружая мою голову и поглотив видимость Лэнса, пока я кричала и чертовски кричала.

Звездный свет мерцал по краям моего сознания, и боль ревела вместе с пламенем, которое сжигало плоть и кости, пока внезапно я не освободилась от своего тела, от своих цепей и от всех сожалений, которые я когда-либо испытывала по поводу Лэнса Ориона. Потому что моя судьба была предрешена. Моя жизнь была закончена. И у меня не осталось ни единого шанса изменить хоть одно решение или путь, который я выбрала.

Такова была жизнь, прошлое было песком, превратившимся в стекло, которое уже никогда не исправить. И все, что я сейчас могла сделать, это примириться со своим концом.