Страдания и Звёздный свет

Глава 74

Тишина в конце песни была ударом молнии в мое сердце. От оглушительного грохота под нами зашатался фундамент Завесы, и я оступилась на шаг.

Дариус поймал мою руку, его глаза были полны тоски, он пытался удержать меня, несмотря на вес силы, которая пыталась отбросить меня назад. Назад, туда, откуда я пришла, в мир, где его не было, и я была так отчаянно одинока.

— Нет, — задохнулась я, мои пальцы замкнулись вокруг его, пока мир сверкал и размывался, его рука в моей испарилась, прежде чем возродиться вновь.

— Я дождусь тебя, — поклялся он мне. — Прямо здесь. Я буду ждать тебя столько, сколько потребуется. И я буду за тобой приглядывать, Рокси. Я буду с тобой, даже если ты не будешь меня видеть. Я никогда по-настоящему тебя не покину. Клянусь. Я дождусь тебя, даже если мимо меня пройдет вечность. Я никогда тебя не оставлю.

— Этого недостаточно, — задохнулась я, мое зрение расплывалось от слез, чувствуя, как сила моего горя снова надвигалась на меня, будто рот, полный острых зубов, только и ждущий, чтобы разорвать меня на части, кусок за куском. — Я не уйду без тебя.

Мои слова были яростными, неистовыми, и все же они были пустыми, и мы оба это знали. Я чувствовала, как он ускользает. Ему не к чему было возвращаться, не было сердца, которое билось бы для него, не было способа вернуться. Не то, чтобы он только что проскользнул за Завесу и стоял на краю смерти. Прошли недели. И смерть уже попробовала его на вкус, ее крючковатые когти глубоко вонзились в его грудь.

Стены покрылись трещинами, пока я отказывалась его отпустить, и боль в его глазах отражала мою собственную, мы оба боролись за то, чтобы удержаться.

— Рокси, — начал он, но это было единственное слово, которое я смогла услышать: его губы шевелились, но слова улетучивались, и Завеса прижималась ближе, отталкивая меня назад, пытаясь избавиться от меня.

Я решительно покачала головой, доставая кинжал с бедра, где он оставался все это время, даже когда я снова оказалась в свадебном платье. Эфес был холодным, а лезвие все таким же смертоносным, как и в тот день, когда оно оторвало его от меня. Кинжал из солнечной стали пронзивший его сердце.

— Нет! — взревел он, замечая клинок и намерение в моих глазах. Но я не поддалась горю. Я не сдавалась перед единственным шансом остаться вместе, потому что не собиралась оставлять мою вторую половинку одну в мире живых. Поэтому смерть не могла получить меня. Но она также не могла забрать его.

Моя хватка на его руке снова стала неощутимой, но я не отпускала, вместо этого вцепившись в ту нить, которая соединяла наши души, ту неразрывную связь между нами, которую ничто не могло разрушить. Во мне поднялась сила, и я вцепилась в эту нить.

Небо за окнами вспыхивало фиолетовым и оранжевым, буря чистой магии билась о границы Завесы, поскольку мое присутствие здесь угрожало ее стабильности, а вдалеке слышался звон клинков, рев голосов, словно кто-то сражался за этими стенами, но я не могла уделить этому внимание.

— Не отпускай, — прорычала я Дариусу, и его темные глаза вспыхнули золотом, когда он воспринял силу, отразившуюся в моих словах.

Он кивнул, понимая, что я не собиралась поклоняться судьбе, что я не собиралась позволять звездам столкнуть меня с пути. Он знал, что я, так же как он, не была рождена, чтобы сдаваться.

— Ты будешь бороться, — я приказала ему. — Ты будешь бороться со всеми силами, что у тебя есть, и если ценой этой борьбы будет конец нас обоих, то я с радостью приму смерть, чем жизнь без тебя.

Челюсть Дариуса сомкнулась, когда он принял мой приказ, воин, которым я его знала, пылал в его выражение. Он кивнул в знак согласия, его пальцы сжали мои.

— Я отдам тебе все, что у меня есть, — поклялся он, и я кивнула.

Этого будет достаточно. Должно быть достаточно.

Его пальцы впились в мои, в нем поднималась магия, и из его груди вырвался рев, достаточно мощный, чтобы потрясти звезды в небе. Его Дракон вырвался из его плоти, когтями пробивая себе путь из формы фейри, вместо того чтобы трансформироваться. Дракон отделился от Дариуса, в то время как его пальцы оставались сомкнутыми с моими. Я задохнулась, когда зверь вырвался прямо из его тела, оставив любимого мужчину тяжело дышать передо мной, в то время как огненный зверь с когтями забил своими золотыми крыльями и начал кружить вокруг нас, защищая.

В изумлении, я смотрела на невероятную мощь его Драконьей формы, зверь был еще больше, чем я помнила, его ярость была могущественной штукой, которая требовала мгновения из когтей смерти и брала его, не дожидаясь ответа.

Мой Феникс взывал к нему из глубин моей души, делая дрожащий вздох, я вспыхнула, бронзовые крылья вырвались из моей спины, а затем взлетели, оставив мое тело фейри позади, и птица пламени и ярости помчалась к Дракону.

Мы были окружены нашими зверями, существами, живущими рядом с нашими душами, которые боролись с законами магии за нас, стоя между нами в сфере мощной силы. Наши руки все еще были сомкнуты в замок, в то время как дикий ветер рвал нашу одежду и волосы, почти сбивая нас с ног.

Крыша дворца раскололась над нашими головами и улетела прочь, словно сжатая в кулак великана, и я подняла глаза к злобным звездам — они смотрели прямо на меня в ответ, их всемогущая сила омывала нас, обещая возмездие, если я не остановлюсь сейчас же.

Я улыбнулась им, рассекая руку, и из раны хлынула настоящая королевская кровь.

Я потянулась к Дариусу, хватая в кулак его рубашку прямо на том месте, где должно было быть сердце, и разорвала ткань, оголяя покрытую чернилами кожу.

— Рокси, — прорычал он, поймав мое запястье, когда я подняла два окровавленных пальца. — Чего тебе это будет стоить?

— Нет цены дороже, чем потеря тебя, — ответила я, и мир зашипел, кислотный шепот звезд приближался к нам.

Вор жизни.

Губитель судьбы.

Остерегись цены.

Сверни с пути.

Остановись, прежде чем разбалансируешь чащу весов.

За его восхождение придется заплатить.

— Мне все равно, — прорычала я, и правда в моих словах заткнула их, чистая искренность, которой я орудовала была острее любого клинка. Пусть приходят. Что еще они могут отнять?

В глазах Дариуса отражалось пламя наших Орденов, а звери, которые были нами и также каким-то образом отделены от нас, кружили и ревели, сражаясь с силой жизни и смерти, чтобы выиграть время, в котором мы нуждались.

Он отпустил мое запястье, и я бросилась в темную силу Эфира, призывая ее из самой земли, воздуха, пламени, далекого дождя — все это хлынуло ко мне и ответило на мой зов, не оставив ни малейшего намека на звездный свет.

Эта магия свернулась во мне, словно готовая к броску змея, и когда она стала невыносимой, я выпустила ее, как кнут, ударив по небу далеко вверху и обрушив многохвостую атаку на сами звезды.

Они закричали, когда Эфир вцепился в них, и я мрачно улыбнулась: наконец-то я смогла исполнить обещанное им проклятие.

Когти Эфира вонзились в их силу, и потоком моей воли, я вырвала у каждого из них частицу магии. Я украла то, что они отказывались отдать добровольно, и наслаждаясь ужасными криками, от которых сотрясалось само небо, пока я подчиняла их волю моей, заставляя их подпитывать мою магию.

Мои ноги отказали, но Дариус поймал меня, удерживая меня в вертикальном положении, чтобы я могла продолжать, чтобы я могла исполнить свое обещание ему и свое проклятие звездам.

Я начала рисовать руну на том месте, где должно было находиться его сердце зашипела от боли в груди, но не остановилась.

— Моя душа принадлежит ему, — сказала я слова, наполненные магией, поскольку это заявление стало неоспоримой истиной, словно оно было записано в ткани мира, как и любой другой закон природы. — Мое сердце принадлежит ему.

Дариус тоже задохнулся, почувствовав вес этой силы, его колени почти подкосились, когда он, спотыкаясь, направился ко мне, и я была рядом, ожидая, чтобы поймать его, и он тоже поймал меня. Он сжал мое лицо между ладонями, его лоб прижался к моему, и мы держали друг друга.

— Пусть они бьются, как одно, — задыхаясь, выдавила я. Сила в моей власти застряла у меня в горле, слова горели на языке, пока мое тело боролось, чтобы сдержать эту магию. — Пусть они будут едины, — потребовала я, рисуя на его коже еще одну линию — руну, которую я нашла спрятанной в Книге Эфира, такую древнюю и могущественную, что у нее даже не было названия. Она даже не была нарисована целиком, каждая линия была обозначена отдельно с инструкциями о том, как их следует соединить, и четкими предупреждениями никогда не пытаться этого сделать, ибо сила, которую она хранила, была силой, превосходящей все, что когда-либо знал наш мир.

Но сейчас я находилась за пределами нашего мира, в удушающих объятиях смерти и железным кулаком цеплялась за любовь. И я дала клятву звездам заставить их заплатить за проклятие нашей любви, так что пришло время показать им, насколько я была серьёзна.

— Моя жизнь связана с его жизнью. Его смерть связана с моей. Одно сердце… — я тяжело дышала, мои ноги подкашивались, и только хватка Дариуса удерживала меня в вертикальном положении. — Одна жизнь… — я рухнула, когда сила разорвала меня изнутри, но он был там, держа меня цепкой хваткой и дрожа от усилий, которые потребовались для этого. Он был рядом. И я никогда больше не останусь без него.

— Один путь. Вместе. — Прошептала я, прочертила пальцем руну, и с моих губ сорвался крик: боль пронзила мое сердце неизмеримой волной.

— Нет! — Дариус зарычал, его глаза опустились с моего лица, заставляя меня посмотреть вниз на лезвие из солнечной стали, которое теперь пронзало мою грудь, отражая рану, которая украла его у меня, агония этого лезвия разрывала связи моей души, пытаясь отправить меня прочь в смерть.

Я почти поддалась, но, когда мои глаза закрылись, я не увидел за ними ничего, кроме синевы. Моя вторая половина исчезала, меня от нее отрывали, и каждая частичка этой возможности заставляла мою душу бунтовать и восставать.

Я не представляла где нашла силы, но я втянул их в себя, мои глаза снова открылись и встретились с его глазами, с ужасом, разлившимся в его взгляде, и я покачала головой в знак отрицания.

Нет. Я не связала нас в смерти. Я связала нас в жизни и те сволочи это знали.

Призванная мной сила вспыхнула во мне, время свернулось и сместилось вокруг нас, когда я отказала их последней попытке мне помешать.

Последняя попытка звезд выиграть эту игру против меня потерпела крах, когда я снова посмотрела на свою грудь и ничего там не обнаружила — клинок из солнечной стали все еще был зажат в моем кулаке, где он и находился все это время.

Жар моего Феникса проник сквозь мои пальцы, и клинок расплавился, лужица серебра растеклась по полу между нами, когда он был уничтожен, и сила нашего соединения стала ощутима.

Мое сердце грохотало в груди, его ритм был гулким барабаном войны, который требовал ответа.

Я обхватила Дариуса за предплечья, где он все еще держал меня, и я встретилась с ним взглядом, в котором плескался страх и удивление.

— Есть только он. — Поклялась я, и с этой клятвой моя сила вырвалась из меня, прорвалась сквозь него, попадая прямо в сердце самой смерти.

За все нужно было платить. Цена, которую, как я знала, мне придется заплатить, но никакая цена не могла превзойти мою потребность в нем. Только он. Навсегда только он.

И когда я вырвалась из лап смерти обратно в мир живых, душа была унесена со мной, как и предполагалось в книге. Единственный звук, встретил мои уши, исполняя единственное и неповторимое желание, которое я когда-либо действительно имела для себя. Кто-то, кто видел каждую мою сломанную, острую грань и кто любил меня за каждый порез, который она ему предлагала.

Стук сердца Дариуса раздавался в идеальной синхронности с моим собственным, потому что он был моим собственным. Одно сердце. Одна жизнь. Никогда больше не разлученные.