Хозяйка забытой усадьбы

Глава 22. Чужие секреты

– Господин Горганз, вы обознались… – опешила я.

Даже на секунду подумалось, что рунист не в своем уме. У нашего короля Фредерика пока не было ни одного ребенка, ни сына, ни дочери.

– Мои глаза меня не подводят, – усмехнулся голос, и из темноты коридора выступил высокий, худощавый мужчина. Пожилой, но на звание старика явно не тянувший.

Может, лет пятьдесят-шестьдесят, не больше.

Старым его мог посчитать только кто-то юный, вроде Рамиро.

– Я – Манон Даргуа, ваша соседка. Если я и наследница, то только той развалюхи, что стоит в конце улицы, – попыталась я обратить в шутку промах господина Горганза.

– Ты никогда не задумывалась, почему флаг Хвиссинии коричнево-голубой?

– Нет, – я все еще переминалась с ноги на ногу у порога.

– Цвет глаз в королевской династии. Очень специфический. Голубой и карий. Одновременно. Неужели ты не знала? Раньше очень легко было определить, в ком течет королевская кровь.

Не понимая, к чему ведет рунист, я похолодела.

Цвет глаз… Я вздрогнула и покосилась на зеркало, висящее рядом. Оба карие. Как он узнал?

– Хочешь спросить, как я тебя раскусил? – засмеялся господин Горганз. – Над порогом висит руна истинного зрения. Должен же я знать, кто приходит ко мне в гости. Но покамест таких знатных еще не было. Проходи, наследница. Раз принесла круассаны.

И он пошел вглубь дома.

Как привязанная, я поплелась за ним.

На кухне было неожиданно светло и уютно. Опустившись на предложенное место, я робко предположила:

– Должно быть, это какое-то совпадение. Я хорошо знаю своих отца и мать…

– Мать, возможно, – согласился рунист. – А вот с отцом, видать, промашка. Или ты юлишь. Не просто же так ты заливаешь в глаза обман-настойку.

Я окончательно растерялась.

В голове поднялась метель, заволакивающая здравый рассудок. Кусочки общей картины кружились и кружились, никак не складываясь воедино.

А господин Горганз, походя нарушив мое душевное равновесие, как ни в чем не бывало, поставил чайник на горячий камень и достал две чашки.

– Этого не может быть, – выдавила я.

Рунист лишь молча пожал плечами. Мол, как знаешь.

Папа… Он же был ко мне привязан, действительно любил без притворства. Я не могла ошибаться столько лет. Вот Иза меня ненавидела, это я чувствовала. Но не он.

А мама…

Я была поражена, узнав о ее знакомстве с Ксавье, а сейчас я понимала, что, видимо, истинная жизнь моей матери от меня была скрыта.

– Пей, наследница, – передо мной поставили изящную чашку, от которой шел пар. Аромат циранского чая немного привел меня в себя.

– Пожалуйста, зовите меня просто Манон, – жалобно попросила я.

Я не могла поверить ни в то, что моя мама вела двойную жизнь, ни в то, что я королевской крови.

– Тем более что, даже если вы правы, я бастард.

– Тебя это расстраивает? – удивился господин Горганз, кажется, вполне искренне, а потом скривился. – Ах да. Высший свет. Эти ваши ритуалы – глупость несусветная. Только кровь имела значение. А то, что один чиновник что-то записал в пыльную книгу… Пф-ф… Истинные обряды давно не проводятся. Так что, считай, все кругом такие же бастарды, как и ты.

– Почему не проводятся? – ухватилась я за повод отвлечься от давивших на меня внезапных и шокирующих новостей. Не то чтобы я с ходу поверила, но память подбросила воспоминание о старом королевском магпортрете, хранившимся у мамы, несмотря на запрет. У короля Фалько один глаз был голубой, а другой светло-карий, почти желтый.

– Боятся ответственности, – хмыкнул рунист. – Поэтому придумано жалкое подобие. За последние лет сто только королевская семья обязана заключать браки по старым обрядам. А это нерасторжимо. Фалько тянул сколько мог. Кто знает, почему…

Голова пухла.

Это было слишком неожиданно.

Я была не готова.

Ничего не предвещало.

Руки дрожали, а осознание никак не приходило.

И ведь даже спросить некого. Никого не осталось. Ни мамы, ни папы. Изольда если, что и узнала, то мне не расскажет ни за что.

Меня пробил озноб. Если Иза узнает, она меня изведет!

Хотя бы для того, чтобы ее не заподозрили в измене…

После переворота всех членов семьи прошлого короля казнили.

Что мне делать?

Из огня да в полымя, как любила говорить Марсия.

Теперь мне грозили не только бесчестье и монастырь, но и смерть.

Я уронила лицо в ладони.

– Ты молодец, что выжила, – похвалил меня господин Горганз, вгрызаясь в круассан. – Не знаю, какая ты наследница, но стряпуха отменная.

– Это не моя заслуга. Я ничего не знала… – пробормотала я.

– И сейчас не веришь, – опять хмыкнул рунист. – Только это ведь ничего не меняет.

А если он сам меня и сдаст? Наверняка за это положена награда…

– Не бойся, я умею молчать. А денег мне хватает, – продолжал посмеиваться над моим шоком господин Горганз.

– Вы читаете мои мысли? – ужаснулась я.

– Нет, я не менталист. И почти как любой рунист, я очень слаб в классической магии. У тебя все на лице написано, просто Манон. Только не надо быть архимагом, чтобы сообразить, что твой дар велик. Да и не то беда, что ты сильна, а что магия твоя несет королевскую печать. Так что будь осторожна.

Я и была осторожна. Очень.

А меня раскусил первый попавшийся рунист. Чудо, что я смогла избежать этого в столице.

У меня в голове начало кое-что проясняться. Как-то сразу стали понятны причины, по которым меня отослали из страны, не представили ко двору и выбрали в женихи богатого, но опального герцога на краю страны.

– Отличные круассаны, просто Манон, – похвалил меня господин Горганз, но я впервые не почувствовала радости от похвалы моим кулинарным талантам. – С тебя сегодня хватит. Приходи ко мне потом.

– Когда? – механически спросила я, все еще прокручивая в голове узнанное.

– Ты поймешь.

– Но я ведь пришла…

– А зачем пришла, ты и так узнаешь сама и очень скоро.